— А я в какой-то книге читала, что вы ездите верхом на медведях и огромных волках. Это правда так? — выпалила я. Мне не терпелось узнать побольше у северян об их быте. Ведь все, что я читала о них, казалось мне невозможным.
Ари закатил глаза. Супруга ярла на секунду замолчала, обдумывая свой ответ.
— Наши воины и вправду ездят на варгах, они крупнее обычных волков и гораздо выносливее. Каждый воин находит и воспитывает своего варга сам, так зверь становится верен своему хозяину до самой смерти. Лошади слишком ценны и слишком затратны по уходу, чтобы их содержать для рати. Но чаще всего мы передвигаемся на санях, в которых запрягают оленей или ездовых собак.
— Меня однажды такая укусила, — буркнул Ари. Он уже покончил с грушей, и приступил к сливам, объедая до косточек плод за плодом. — Но папа сказал, что я сам виноват… Жду-не дождусь, когда смогу воспитать своего собственного волка! У отца красивейшая волчица, Белая Стрела, верхом на ней он просто непобедим.
«Если ты с собакой поладить не можешь, куда тебе волка доверять, бестолочь…» — подумала я, глядя как Ари бесцеремонно кидал огрызки прямо на усыпанную песком и мелкими камнями дорожку.
— Думаю, если Яна посадить на волка, он тоже будет непобедим, — фыркнула я.
— Я предпочитаю сражаться на своих двоих, госпожа, — Максимилиан скромно улыбнулся. — Но, если бы мне была оказана честь сразиться с самим ярлом в дружеском поединке, я был бы очень рад. Северный стиль очень отличается от южного.
— Против отца все равно нет шансов, — беспечно сказал Ари, выплюнув очередную косточку. На что Ян лишь слегка дернул бровью, но ничего не ответил юному наследнику Дома Хус.
— Хотела бы я увидеть наездников на ваг… вара… на волках, в общем, — вздохнула я. — Мне сложно даже вообразить себе такое. Да и волков с медведями я только в зверинце видела.
— Между прочим, всю историю было несколько великих героев, которые смогли приручить полярного медведя, — продолжил Ари. — Поэтому именно он изображен на гербе нашего дома, это символ того, что природы не властна над человеком, так вот!
— Если вы из Столицы… как же вы согласились уехать в такую даль от дома. Да еще и не куда-нибудь, а на самый край северных земель, — робко спросила Каталина со всей полагающейся вежливостью. Видимо, все-таки она старалась примириться с мыслью, что, в случае чего, и ей придется, как и Джордис, оказаться на севере.
— Ну, возможность стать супругой будущего ярла — не то, от чего принято отказываться, — женщина поправила выбившуюся из прически прядь. — Нортланд беспощаден к тем, кто к нему недружелюбен, но становится настоящим домом, если прийти туда с открытым сердцем. Когда ко мне сватался ярл… точнее тогда он был еще отигниром, сыном действующего ярла, я и подумать не могла, что по-настоящему смогу влюбиться в этот край, в этот народ и в их культуру. Эта земля сурова, но прекрасна. Вековые кедры, что уходят в небеса, лазурные реки, наполненные рыбой, сладкий запах лесных трав и хвои весной…
Она посмотрела куда-то вдаль, словно предаваясь каким-то своим мыслям и воспоминаниям.
— Даже будь у меня возможность вернуться в Столицу, я бы ни за что не променяла ее на бескрайние заснеженные просторы Нортланда.
Я слушала ее с нескрываемым восхищением. Подумать только, вот если бы сестра София рассказывала на своих занятиях про это, а не про дурацкие родословные, политику и правила этикета, то я бы точно меньше отвлекалась.
— Ваш Дом, кажется, тоже славен тем, что борется с природной стихией? — Джордис немного сменила тему.
— Да, дом Кустодес, как и вы, защищает границы, только южные. От пиратов и контрабандистов в основном, но их всегда хватает. С детства у нас учат стоять под парусом и ходить в море, понимать, как меняется погода и как ориентироваться по солнцу и звездам. У нас строят корабли из древних деревьев, что растут на скалистых берегах. А наши рыбаки всегда легко находят самые промысловые места.
— Да, до меня доходили рассказы о искусности ваших моряков… Кажется, у вас даже есть какое-то испытание для будущих штурманов?
— Ой, вы и о таком слышали! — восторженно выдохнула я. — Да, у нас есть западнее отсюда россыпь скал и рифов, Пролив Последней Надежды, где очень часто разбиваются неопытные мореплаватели, и там уже целое кладбище затонувших кораблей. Нужно проплыть между ними на корабле и выйти с другого пролива… Мы называем это «оседлать ветер». Валентин только недавно прошел это испытание. И теперь он имеет право управлять своим собственным кораблем.
— Для нас это звучит почти так же необычно, как для тебя, наверное, истории про варгов и собачьи упряжки, — усмехнулась Джордис. — С твоим нескончаемым любопытством, думаю, Нортланд пришелся бы тебе по душе. Может, даже когда-нибудь ты там побываешь.
Странный намек показался мне недвусмысленным, и я невольно покосилась на Ари, который уже успел переключиться на персики.
— Признаться честно, я холод совсем не переношу. Я никогда не видела снег, но знаю, что это что-то вроде дождя, только замерзшего. Я бы лучше отправилась в путешествие на корабле, — с легкой завистью призналась я, глядя на маленького отигнира, недовольно рассматривающего огромную твердую косточку, об которую чуть не сломал только что зуб.
— Ох, дорогая моя, ты мне тут напомнила кое о чем! — Джордис внезапно встрепенулась и залезла в небольшой кожаный кошель, висевший у нее на поясе. — Протяни мне руку.
Я повиновалась, и она вытряхнула содержимое маленького шелкового мешочка мне на ладонь.
Это был кулон на тончайшей стальной цепочке, а сам камушек был размером с перепелиное яйцо и походил на отколовшуюся льдинку, внутри которой едва заметно горел синий огонек.
— Ох! — вскрикнула я от неожиданности и чуть было не выронила камушек, не ожидая, что камень будет таким ледяным. — А почему он светится?
— На языке нортлингов это называют «ухун», Замерзшее пламя, — объяснила Джордис, наблюдая за моей реакцией на кулон. — По легендам, этот минерал появляется там, где небесные огни касаются земли. Это подарок от ярла тебе.
— Подарок?.. Мне? — я рассматривала маленький камушек, осторожно держа его в руках. Он выглядел таким хрупким, будто одно неловкое движение раскрошить его в мелкую пыль.
— Когда холодно, он излучает тепло, а когда жарко — холод, — объяснила Джордис, помогая мне застегнуть цепочку на шее.
— Ого, это прямо как сами северяне! Нортлингам ведь не страшны ни жара, ни холод.
— Да, сравнение очень точное, — Джордис явно позабавила моя находчивость.
— Это правда настоящая магия? — спросила я, вглядываясь в голубоватые отблески, играющее на гранях камня.
Грустная улыбка тронула ее губы.
— Милая моя, магия уже давно покинула эти края.
Вечером, когда солнце лениво нависло над горизонтом, начался пир. Столы вынесли во внутренний двор, выставив несколько длинных рядов, чтобы все гости могли насладиться видом на сад и морскую гладь. Повара постарались на славу — в честь торжества были приготовлены блюда северной и южной кухонь, и столы ломились от яств. Была и рыба, и мясо, и копчености, и засолы, не говоря уже о всевозможных закусках, фруктах и овощах. Во двор вынесли несколько огромных бочонков с молодым вином, элем, пивом и более крепкими напитками на любой вкус.
Помимо пира, было организовано пышное празднество, с музыкой и танцами, приглашенными бардами, шутами и артистами, которые устраивали перед гостями сценки из известных и любимых легенд Домов Хус и Кустодес. Труппа отыграла и сказ о Медведешкуром, ярле-оборотне, мстящем за свою возлюбленную, и песнь о повергнувших в горах Дальнего Рубежа могучего дракона великих героях-нортлингах, и балладу о влюбившемся в морскую деву мечнике Гаспаре Альдеро, и предание о том, как Кустодес пять столетий тому назад воевали с пиратами и их Королем. Была и легенда о Первом Страже, которую знали и на севере, и на юге.
Меня впервые посадили за один стол со взрослыми, рядом со старшими братьями, близким кругом отцовских советников и почетными гостями. Отец никогда на моей памяти не был таким веселым. Он пил, ел, смеялся, шутил и предавался воспоминаниям. Я чувствовала себя очень взрослой, когда мне разрешили выпить немного разбавленного вина с фруктами.
Когда закончилось очередное представление, — на этот раз актеры под одобрительное улюлюканье и овации северян, отыграли немного вульгарную комедийную пьесу о скальде, сварге и тролле, — и барды заиграли озорную мелодию, приглашая присутствующих на танцевальную площадку.
Я весело наблюдала, как аристократы из южных и северных Домов вместе веселятся, танцуют, смеются и с удовольствием общаются друг с другом.
— Дорогая, а ты знаешь, как мы познакомились с твоим отцом? — ехидно спросил оказавшийся рядом ярл.
Судя по всему, София была права, и первым делом отец со своим другом и старшими сыновьями отправились на экскурсию в наш винный погреб. Не известно, сколько они выпили там, но уже от того количества кружек эля, что выпил Айварс на пиру, нормальный человек давно бы впал в забытье.
— Отец редко когда рассказывал что-то о своем прошлом, — призналась я, покачав головой.
Эстебан строго посмотрел на Айджа, но тот лишь отмахнулся.
— Я вызвал его на дуэль, на смерть! — гордо произнес тот, делая глоток из неизвестно какой по счету кружки.
Я посмотрела на него, потом перевела скептический взгляд на отца.
— Что-то не верится, ведь вы тут оба живые сидите.
— Он выбил у меня топор из рук в первые десять секунд, а затем пинал меня по плацу два часа к ряду, оставив вот это на память, — Айдж бесцеремонно оттянул ворот рубахи и продемонстрировал всем присутствующим глубокий шрам в районе ключицы.
— Ага, а потом из-за тебя я провел три недели в карцере, да еще и в твоей компании, — с недовольством заметил отец.
Я хихикнула.
— Интересно, какой же должен был быть повод, чтобы вот так вывести из себя папу?