Мириам открывает сумку и достает две коробочки. Она приобрела их пару дней назад в Роли-Дарем [9], и под «приобрела» подразумевалось «стянула».
Это краска для волос. Дешевенькие цвета для девочек-панков. Взрослая, уважающая себя женщина, никогда не купила бы ничего подобного и никогда не стала бы красить волосы такими цветами как «Черный дрозд» и «Вампирский красный». Но, несмотря на то, что Мириам юридически считается взрослой, у неё нет ни грамма самоуважения, не правда ли? От слова «совсем».
Мириам высовывает голову из ванной. Эшли лежит на кровати, тяжелые веки полуприкрыты. По телевизору показывают какое-то дневное телешоу.
— Тяжелый день на работе, милый? — интересуется она.
Он моргает.
— Который час?
— Девять тридцать. Десять. Пожму плечами.
— Ты только что сказала, что пожмешь плечами, вместо того, чтобы реально ими пожать?
Мириам не обращает внимания на вопрос и вместо этого протягивает перед собой две коробочки.
— Посмотри. «Черный дрозд». Или «Вампирский красный»? Выбирай.
— Выбирай что?
Мириам раздраженно фыркает.
— Кандидата в президенты Луны и всех её провинций.
Эшли недоуменно таращится в ответ.
— Цвет волос, бестолочь. Я хочу перекрасить волосы. «Черный дрозд»… — Мириам трясет одной коробочкой. — Или «Вампирский красный»? — Она трясет другой.
Эшли щурится, его лицо расслабляется, а это говорит о том, что он ничего не понимает. Мириам рычит и топает к нему, бросив сумку. Она подносит обе коробочки к подбородку молодого человека и исполняет некое подобие танца Let's All Go To The Lobby [10]
— Черная, красная, черная, красная, — перебирает она.
— Ага, мне вообще-то все равно. Слишком рано для подобного дерьма.
— Чушь. Для того, чтобы перекрасить волосы никогда не рано.
— Понятия не имею, — брюзжит он. — Я не из жаворонков.
— Так, давай-ка разберемся, — говорит Мириам. — Вампиры ведь клёвые, так? По крайней мере, современные, ведь они затянуты в чёрную кожу, такие сексуальные, живут в роскоши и достатке. К тому же, они бледные. А я бледная. Однако стоит обратить внимание, что они еще те жулики. Обходительные. Знойные. Во мне ничего такого нет. Плюс, не хочу быть похожей на шлюху из борделя Дракулы или Готов с Эмо со всем их дерьмом.
Девушка протягивает другую коробочку.
— С другой стороны, Черные дрозды птички прикольные. В мифологии они обозначают смерть. Говорят, что черные дрозды — психопаты. Как воробьи, они из тех, кто помогает переносить души из мира живых в мир мертвых. — Внутренний голос что-то пытается пропищать, но Мириам его затыкает. — Конечно, с другой стороны, у этого рода, или вида, я постоянно путаю понятия, есть общее с видом Turdus [11], в произношении которого, разумеется, есть часть «какашка». Как-то не очень идеально.
Эшли наблюдает и слушает.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Из википедии.
Он бодро кивает.
— Так и что?
Эшли трясет головой.
— Чувак, я серьезно. У тебя появился такой шанс повлиять на мою судьбу. Если ты придерживаешься мысли, что взмах крыльев бабочки в Толедо может вызвать ураган в Токио, ты должен понимать, что сейчас ты обладаешь огромной властью, в твоих руках сосредоточена сила и возможность облечь судьбу в форму, направить ход человеческой истории. И сделать это ты можешь здесь и сейчас.
Он моргает.
— Прекрасно. Вампирский красный.
Мириам издает шипяший звук.
— В жопу. — Она бросает коробок цвета Вампирский красный Эшли в голову. — Я изначально хотела выбрать Черного дрозда, дурачок. Ты не можешь противоречить судьбе. Ц-ц-ц. И это, милый мальчик, урок, который мы выучили сегодня.
И с этими словами она возвращается обратно в ванную и хлопает дверью.
Глава девятая
Блокнот
Эшли слышит, как открывается кран.
— Прекрасно, — говорит он. Молодой человек спрыгивает с кровати, хватает сумку Мириам, лежащую там, где та её бросила, и забирается обратно в постель.
Он бросает еще один параноидальный взгляд на дверь. Мириам задержится там на какое-то время. Домашняя покраска волос дело не быстрое. Нужно всё помыть, все внимательно осмотреть, подождать.
Удовлетворенный, Эшли роется в сумке.
Предмет за предметом он перебирает их и складывает на кровать. Бальзам для губ. Резинка для волос. Небольшой МР3 плеер, поцарапанный и помятый, словно его пропустили через измельчитель. Пара любовных романчиков (на обложке одного Привлекательный Белый Фабио, другого — Темный с козлиной бородкой Фабио). Жевательная резинка со вкусом Тибери (он не знает, что такое «тибери»). Игрушка-пищалка для собак; похожа на белку, зажавшую в зубах орех. Прежде чем Эшли успевает подумать, появляется оружие. Перцовый баллончик. Нож-бабочка. Еще один перцовый баллончик. Ручная граната…
— Боже милостивый, — произносит Эшли. Тяжело сглотнув, он аккуратно кладет гранату на подушку позади себя. Утроив её поудобнее, он глубоко вздыхает и возвращается к сумке.
Наконец он находит то, что ищет.
Дневник.
— Вот и бинго на букву Б.
Это черный блокнот, его полимерная обложка покрыта трещинами. Он весь вздулся, словно вместо слов наполнен кровью. Эшли быстро пролистывает дневник: потрепанные страницы, некоторое оторваны, исписаны всевозможными цветами и видами ручек (красный, черный, синий, фломастер, шариковая ручка, даже по виду сраный цветной карандаш). На каждой странице проставлена дата, а запись начинается словами: «Дорогой Дневник», а заканчивается: «С любовью, Мириам».
— Ну а ты что? — спрашивает Мириам и Эшли едва не напускает от страха в штаны. Он поднимает глаза вверх, его сердце бешено колотится, он ожидает увидеть её перед собой, но Мириам нет. Она всё ещё по другую сторону двери ванной — просто кричит, пока красит волосы.
Он делает глубокий вдох.
— Что я, что?
— Откуда ты? Чем занимаешься по жизни? Кто ты?
Он пролистывает дневник до титульной страницы.
— Ээ-э, — говорит Эшли, пытаясь сосредоточиться на словах. — Я из Пенсильвании. Я, ээ-эм, коммивояжер.
— Ага, конечно, — отвечает она. — А я цирковая мартышка.
— У меня никогда не было раньше секса с цирковой мартышкой.
Он переворачивает ещё несколько страниц. Глаза Эшли плывут по словам. Его сердце скачет галопом. В этом есть смысл, но… Он переворачивает очередные десять страниц и читает дальше. Эшли шевелит губами, но слов вслух не произносит…
Так же как невозможно на ходу остановить поезд или запнуть волну обратно в океан, так и я не могу остановить всё это дерьмо, ничего не могу изменить.
Взмах.
Что судьба хочет, судьба получает.
Взмах.
Я зритель, смотрящий на кончину людей.
Взмах.
Брен Эдвардс раздробил таз и умер в канаве. У него в бумажнике было двести баксов… сегодня я отменно поужинаю.
Взмах.
Что есть, то есть.
Взмах.
Ты почти закончился, Дорогой Дневник, значит ты в курсе, что происходит.
Взмах.
Мне просто нужен богатый парень, чтобы со всем разобраться. Тот еще будет денек.
Взмах.
Дорогой дневник, я опять за своё.
Эшли замечает что-то выпавшее из сумки. Он тянется и достает небольшой годовой планер.
— Я тоже из Пенсильвании, — кричит из ванной Мириам.
— Прекрасно, — бормочет он. Эшли пролистывает календарь. Большинство дней пусты, но что с остальными? В остальные вписаны имена. Время. Маленькие символы — звездочки, крестики, знаки доллара.
И причины смерти.
Шестое июня, Рик Трилби/16:30/сердечный приступ
Девятнадцатое августа, Ирвин Бригэм/2:16 ночи/скончался от рака легких
Тридцать первое октября, Джэк Берд/20:22/ловит пулю, суицид
И так далее.
— Ищешь что-то интересное? — спрашивает Мириам.
Эшли испуганно роняет блокнот и поднимает глаза. Мириам стоит, прищурившись и переводит взгляд с него на дневник, лежащий рядом, на гранату, примостившуюся на подушке, и упавшую сумку.
— Слушай, — начинает Эшли, но Мириам перебивает его.
Кулаком. Прямой удар прямо в нижнюю губу. Бам. Стучат зубы. Эшли удивлен, хотя и удивляться не стоило. Она много лет провела на дорогах. Где-то там Мириам научилась бить точно; и судя по фингалу, знает каково это.
— Ты коп, — говорит она. — Не-е-ет. Ты не коп.
— Не коп, — мямлит Эшли, прижимая ладонь к кровоточащей губе. Он убирает руку и смотрит на красную отметину.
— Преследователь. Психопат.
— Я следил за тобой от самой Вирджинии.
— Как я и сказала. Преследователь. Психопат. Знаешь, что? К черту. — Мириам проходит мимо Эшли, собирает блокнот, оружие, другие вещи и засовывает всё это в распахнутое нутро своей сумки. Эшли хватает девушку за запястье, но она ускользает. Высвобождается с легкостью. Он тянется снова, но Мириам бьет его наотмашь, опрокидывая на кровать.
К тому моменту, как Эшли понимает, что случилось, входная дверь распахнута, а Мириам уже нет.
Глава десятая
Солнце может идти на хрен
Щебечут птицы. Гудят пчелы. Солнце сияет, а воздух пьянит запахами жимолости. Мириам морщится от яркого света, жалея, что у нее нет солнцезащитных очков. У неё такое ощущение, что в желудке что-то прокисло; в кишки же будто насыпали льда. Мириам ненавидит солнце. Ненавидит голубое небо. Эти чертовы птицы и пчелы, чтоб они повзрывались. Бледная кожа девушки вот-вот треснет, как кожура хот-дога в микроволновке. Она ночная пташка. Сова. День не её сфера, что приводит Мириам к мысли, может быть, стоило выбрать все-таки Вампирский красный.
Ботинки Мириам стучат по пустынной проселочной дороге. Она идет уже пятнадцать минут, может, дольше. Такое ощущение, что прошла целая жизнь.
Она чувствует себя уязвленной. Как будто её обыграли. Мириам давненько уже не ощущала чего-то подобного. У неё свои секреты. Она на самом краю. Нервы девушки источают электрические разряды. Её грызет тревога. Мириам не знает почему. О чем, собственно, беспокоиться? Что он сделает?