– Глянь, Купава, такого нет в коронах ваших царей и в ожерельях цариц и княгинь. Всё будет твоё!
Засомневалась девица, сердце затрепыхало при виде несметных богатств, подумалось: «Довольно считать гроши да беречь медные пятаки…»
– Я согла…
Тем временем сзади подкрался Серый волк и нежданно лизнул её в руку огненным языком и следом подложил золотую грушу. Сирота, к счастью, тут же одумалась, не договорила, и насланный морок сорвался с её глаз, а продышавшись, она попросила хозяина вод:
– Дедушка водяной, будьте добры, отпустите нас поскорее, меня дома тётушка ожидает, глаз день и ночь не смыкает.
– Что ж, так тому и быть, сто ершей вам под рубаху на подмогу, – водовик вздохнул. – Пропущу, коль ладно причешешь мою возлюбленную русалку.
– Ну, это дело нехитрое, зовите названую сестрицу.
Спустилась Купава к кромке воды, и из набежавшей волны вынырнула бледная шутовка, вся в тине да в ряске с головы до кончиков хвоста. Принялась девица старательно расчёсывать гребнем длинные волосы, хоть и руки дрожат, а что поделаешь-то? Утомилась, но причесала русые космы шутовки и вдобавок их в косу заплела; хотела уж было воротиться к Серому волку, как мелькнул перед её глазами чёрный плащ, и ухватила Купаву водяная девка, и ну тянуть прямо в глубину. Насилу поспел девице на выручку Волчище, схватил за одёжу бедняжку да на берег вытянул. Заохали да запричитали недовольные водяные жители, да всё же уговор дороже денег: пропустили нежданных гостей.
Купава замерла, крепко вцепившись в шерсть. Серый волк завыл, словно кликал ведомые только ему Высшие силы или ожидал подмоги от своих братьев, притаившихся по гиблым местам вечерних сумерек, и наконец-то сиганул прямиком через речную долину, населённую всевозможными родичами водяного, что тянули свои лапы к путникам, и одним махом перелетел все старицы и протоки, болота да трясины.
Затем дорога привела их в огромный ельник с болотистыми топями; в яркий солнечный день здесь царил полумрак. Огромные серые стволы елей прижимались к Кремнистой дорожке с клоками по краям ярко-зелёной травы и редкими красными ягодами костяники, которые Купава старалась срывать на ходу. Глухари, преданные жители дремучих лесов, что лакомились в брусничнике, разлетались из-под лап волка. Звенящий комар тут кишмя кишел, а куда ни кинь взгляд – жуть, просто жуть. Только протяни руку к зелёной стене – враз с хрустом отхватят по локоть, ведь там ожившие тени несутся: то ли волки, то ли медведи, то ли библейские левиафаны и бегемоты…
Нежданно-негаданно раздавшийся издали пронзительный крик расколол лесную глушь, а буйный вихрь, посланный умелой рукой, принялся нещадно раскачивать вершины деревьев, вокруг всё затрещало да загудело, пахнуло холодом с дальних болот. Старый бор словно прикрыло сверху чёрным плащом, и всё погрузилось во мрак. Боязно стало Купаве, ещё крепче ухватилась она за Волка. Вскоре дорогу путникам преградил престранный незнакомец ростом с крепкий дуб, с руками-ветвями и волосами-листвой, да вот только не отбрасывал он тени. Леший пристально поглядел на них неподвижными глазами и спросил:
– Куда путь держите, гости дорогие? Да по какой такой надобности, по делу али по пустой забаве, потехи ради?
Остановился Серый волк и отвечает:
– Дядя Леший, мы посланы Чёрным барином. Пробираемся по скрытой дороге в потаённые земли.
– А кому суженую везёшь или, может, уворовал для кого-то раскрасавицу, старый разбойник? Давным-давно я ведаю про твои проделки.
– Я всего лишь верно служу барышне.
Тут заходила из стороны в сторону борода из мха, а ветки стали, словно ладони, потирать друг друга:
– О как, да это меняет дело! Оставайся со мной, красна девица, леший не обидит и не обделит! Лучшие меха уложу к твоим ногам, все сокровища, припрятанные по лесам забывчивыми купцами да лихими разбойниками, пойдут в твои руки! Все до единого лесные звери и птицы почтительно склонятся пред тобою, будешь ими повелевать как истинная владелица. Ни одна пташка не взлетит без твоего ведома, ни один заяц не скакнёт без нашего дозволения. Забудь Чёрного барина, в тёмном лесу с Лешим веселее! Будем для смеха путать тропы случайным прохожим и сгонять дичь из-под носа охотников, заведём куда подальше грибников и ягодниц; точно говорю – со мной не соскучишься!
Девушка в ответ хранила молчание, поначалу замерев от вида лесного исполина, а теперь оторопев от приятных речей лесного хозяина. «Как, наверно, здорово повелевать, требовать что хочу! До сих пор только я находилась у всех в услужении, хоть у тётушки или в школе, а теперь смогу сама всё решать!» – подумала Купава. Только вовремя подкрался Серый волк, вновь нежданно лизнул её в руку и вложил золотую грушу в память о далёком доме. Словно пелена слетела с её очей, и отвергла она разлюбезную просьбу Лешего:
– Благодарствую за приглашение, Лесной дедушка, но меня ждут впереди лишь дорога длинная да ночи тёмные. Оказались мы здесь не по своей воле, не ради золота и славы, а токмо для избавления человека от страшной напасти, а после вернёмся домой, к людям. Страшно и боязно мне в вашем лесу.
Выслушав ответ девицы, топнул ногой Лесовик со злости, да так, что в округе вся земля ходуном заходила.
– Ладно, проходите дальше, только не заглядывайте на мои тропы, а то враз сгинете в топях да болотах. Но вначале пусть девица заштопает мне шапку – гляну, искусна ли она в бабьем рукоделии.
– Непременно помогу!
– Только поскорее, а то некогда мне тут с вами тары-бары вести, разговаривать, дел у меня невпроворот!
Скинул Леший невесть откуда взявшийся треух и подал Купаве. Делать нечего, с хозяином леса не поспоришь, не скажешь, что голова болит, пришлось штопать прорехи, коля в кровь пальцы, ведь крайне трудно проткнуть жёсткий мех. Тем временем из подлеска выскочил чёрный козлик и принялся забавно играться подле лесного кудесника. То прыгал, то смешно разгонялся, то пытался даже безрогим лбом столкнуть великана.
Ушанка Лешего наконец-то стала выглядеть как новая. На прощанье любезная барышня погладила ласкового козлёночка: уж больно он хорош да забавно прыгал около её ног. Как только её пальцы прикоснулись к нежной волнистой шерсти козлика, в тот же миг он сиганул через голову и тут же обернулся рогатым козлищем. Забросив оторопевшую девицу себе на спину, он со всех ног кинулся в самую чащобу. Серый волк прыгнул вслед за похитителем и насилу успел в ближнем ельнике спасти несчастную Купаву, сняв с хребта похитителя.
Они наконец-то воротились на дорогу, но там уже никого не оказалось, лешего и след простыл. Серый волк припал к земле, приглашая девицу садиться ему на спину, и загадочно промолвил:
– Это были, барышня, покуда цветочки, а впереди нас поджидают ягодки.
– Цветочки? Ужасный Водяной и Леший с хитрым козлом – это цветочки? – переспросила Купава, а сама побледнела, и серые её глаза совсем потухли, как прогоревшие угли.
– Не возжелали тебя губить водяной с лешим – так только, постращали да всякими соблазнами отвлекали, да с пути сбивали, а вот дальше – если попадём к кикиморе в гости, тогда точно милости не жди.
– А можно её как-то обойти дальней стороной?
– Коль с верного пути сойдём – непременно пропадём.
Волк поднялся с земли и бросился вперёд…
Тем временем тётушка, не дождавшись к вечеру племянницы, стала не на шутку волноваться. Пошла на рынок к знакомым купцам, пока они лавки на ночь не закрыли, и спрашивает:
– Продавала ли сегодня моя племянница груши?
– Не видели, не встреча ли, – откликаются торговцы.
Стала расспрашивать соседей: вдруг они что знают:
– Не встречали ли мою Купаву?
– Нет, но много народу, захватив припасы, пошли разыскивать пропавших брата и сестру в дальние леса, – отвечают земляки.
Тётушка стремглав бросилась к подругам племянницы. Но и тех дома не оказалось, все тоже отправились на поиски заблудившихся в здешних лесах ребят. Делать нечего, вытерла слезу Мария Петровна, письма Купавы не приметила и решила дожидаться племянницу, при этом сама себе выговаривала:
– Вот вырастила на свою голову добрую девочку, теперь не знаю, то ли плакать, то ли радоваться. Кто ни попросит – всем подсобляет, даже пусть и словом добрым, коли сделать ничего не может. Бедные её родители что сейчас сказали бы? Почему вот только разрешения не спросила? Я бы её и так отпустила. Может, побоялась, глупенькая, что я не отпущу? А возможно, с женихом сбежала, вон знакомая пишет из Псковской губернии: мол, в соседнем поместье, в пристойной семье одного барина, младшая дочь Ольга довела жениха до смертельной дуэли, а после без родительского благословения удрала из дома в тёмную ночь с заезжим драгуном. Теперь ищи-свищи её по всем губерниям. Эх, Купава, Купава, где ты, моя милая девочка? Я бы тебя непременно отпустила!
Глава 6. Кикимора
Вскоре уставших путников со всех сторон обступила настоящая непроходимая глушь. Поднявшийся ветер сопровождал их всю дорогу, то подгоняя, то, наоборот, не давая сделать и шага. Вихрь гнул кусты придорожного ивняка, островерхие ели и курчавые сосны. Купава с опаской смотрела по сторонам, прямо во тьму, где шумели бесконечные леса и не видно ни зги, только вой волков да уханье филинов, хотя ей казалось, что она время от времени ясно различает горящие глаза того самого Тёмного гостя. Изредка на пути им попадались столетние берёзы, и только их серые стволы служили хоть каким-то утешением для глаз, напоминая милую родину.
К вечеру в овражке они приметили клубящийся дым, к запаху сосен и елей прибавился посторонний, но такой домашний запах очага. Купава порадовалась скорому приближению жилья: неужели Кремнистая дорога сжалилась над ними и наконец-то даст им хоть маленькую передышку?
Волк остановился. Сверкающая дорога как сквозь землю провалилась – впереди них на полянке росла лишь только зелёная трава-мурава и нет ни тропки, ни стёжки малой. Показывая на струящийся между осинками дымок, зверь сказал: