Они поменялись ролями. Раньше он терялся, мучительно краснел, не мог найти слов. Сейчас Ванда ощущала скованность и неловкость в его присутствии, словно была в чем-то виновата перед ним.
– Я пришла за помощью, – выдавила она. – Ты готов выслушать меня… по старой дружбе?
Он уставился на нее взглядом сыщика, а не влюбленного. Зря она старалась – тщательно подкрашивалась, долго выбирала платье и наконец остановилась на кремовом шерстяном со скромным декольте, которое должно было напомнить школьные годы. Выходит, короткая у мужчин память.
– Для тебя все что угодно… – улыбнулся Ратников. – Просите, и дано вам будет!
– Не знаю, с чего начать…
– Тебе кто-то угрожает? Шантажирует?
– Бог миловал, нет. Это касается… моего мужа.
– Собираешь компромат для развода?
– Нет, что ты! – испугалась Ванда. – До этого пока не дошло. Я просто хочу удостовериться…
Она достала из сумочки платочек и прижала к губам, забыв о помаде. Взяла передышку. Может, ей вообще встать и уйти? В сознании всплыл павлин. Его глаз вспыхивал красным, словно предупреждая об опасности.
«Без помощи мне не обойтись, – подумала Ванда. – Ратников, по крайней мере, будет держать язык за зубами. Он смолоду умел хранить тайны. Да и профессия обязывает».
В школе Женька зачастую подделывал автограф родителей в ее дневнике и сочинял записки от их имени про несуществующую болезнь дочери, которая тем временем прогуливала уроки, бродя по парку или сидя в кино на дневном сеансе. И никто об этом доныне не узнал. В любом случае, больше обратиться не к кому.
– Я тебе заплачу, – сказала она, стараясь придать голосу деловой оттенок. – У меня есть деньги.
– Разберемся… Так чем могу быть полезен?
– Какие у тебя расценки?
Ратников сообразил, что Ванда оттягивает момент болезненных признаний.
– Я оказываю услуги состоятельным людям, но с тебя, разумеется, не возьму ни копейки. По старой дружбе.
Он повторил ее же слова с подчеркнутой иронией.
– Ладно, раз так, то… – Она комкала в пальцах платочек, испачканный губной помадой. – В общем, муж что-то скрывает от меня…
– Что именно? Счет в банке? Любовницу?
– Понятия не имею. Думаю, вряд ли это деньги… Он не богат.
– Но состоятелен?
– Д-да… У него хорошая зарплата, и его отец занимается бизнесом. Миша – единственный сын у родителей. Сам понимаешь, кому они все оставят. Ой, о чем я говорю?! Это не касается денег…
– Значит, любовница?
Ратников с безжалостной прямотой высказывал то, о чем Ванда боялась подумать.
– Не знаю… Его поведение изменилось…
– Хочешь, чтобы я проследил за ним?
Она покраснела – лоб, щеки, шея залились жарким румянцем. Вот так же она краснела и в школе. Не умела справляться со своими эмоциями.
«Я тоже не умел, – подумал Ратников. – Жизнь заставила научиться!»
И поскольку Ванда растерянно молчала, ответил за нее.
– Хочешь.
Она действительно похорошела, став женщиной. Ее фигура обрела мягкость линий и завершенность, в жестах сквозила непринужденная грация, волосы слегка вились. Интересно, это заслуга парикмахера или природы?
– Миша ничего не заметит? – робко спросила Ванда.
– Даю гарантию. Он не ожидает, что за ним…
– Боже, как мне стыдно! – Она опустила голову. – Я ужасная жена, да? Это подло, мерзко следить за… Прости, Женя. Я не то имела в виду… Я о себе! Наверное, я напрасно подозреваю мужа! Я просто ревнивая дура!
– Не ты первая, не ты последняя…
Он сделал неуклюжую попытку утешить ее. Она горько усмехнулась.
– Когда будут новости, я позвоню, – вздохнул Ратников. – Отвезти тебя домой?
– Вызови такси…
Он позвонил через неделю, полную душевных терзаний. Ванда уже успела раскаяться и едва не призналась мужу в собственном предательстве. Каждый день приносил ей новые страдания. Оказывается, она любит Шаранова сильнее, чем ей казалось. Он по-настоящему дорог ей, близок, как никто другой.
Встреча с Ратниковым открыла ей глаза. Она убедилась, что между мужчиной и женщиной существует невидимый любовный ток… Это неодолимое притяжение не имеет ничего общего с дружбой, симпатией и прочими видами человеческой приязни. Когда ток есть, можно не сразу его заметить. Но когда его нет…
Между Вандой и Ратниковым его так и не появилось. Ее не тянуло к нему. Вздумай она в отместку изменить мужу с бывшим поклонником, это было бы тягчайшим насилием над собой.
Звонок детектива застал ее в магазине. Ванда поспешно расплатилась и вышла, прижимая к уху мобильник.
– Мне удалось кое-что выяснить, – сообщил Ратников. – Тебе кратко изложить или с подробностями?
На улице моросил холодный дождь. Все казалось серым: воздух, небо, дома, лица прохожих. Ванда раскрыла зонт и держала его в той же руке, что и сумку. Жутко неудобно.
– Перезвонить позже? – уловил он ее замешательство.
– Нет-нет, говори…
– Ты оказалась права. Твой Шаранов встречается с женщиной… У Ванды внутри все сжалось, горло свел спазм.
– Не могу судить, любовная это связь или нечто похуже, – добавил он. – Что молчишь? Ты в порядке?
Губы Ванды не слушались. Она пыталась сделать вдох – получился всхлип.
– Слушай, давай я подъеду, – забеспокоился Ратников. – Куда-нибудь поближе к твоему дому. По телефону такие вещи обсуждать нежелательно. Посидим в кафе, я покажу тебе фотографии. Эй, отзовись!
– Д-да… хорошо…
Ей не хватало воздуха, тело сотрясал озноб.
– Не волнуйся! Я и не с таким сталкивался… – звучало в трубке. – Все уладится. Только не переживай…
Ратников, в доказательство своих слов, представил ей фотографии. Шаранов подходит к двери с какой-то вывеской. Что написано на вывеске, не разберешь. Шаранов беседует с женщиной, и это вовсе не его сотрудница. Во всяком случае, не похожа на сотрудницу. Они сидят за столиком, Шаранов наклоняется к ней, она берет его за руку…
– Не могу разглядеть ее лица, – прошептала Ванда.
– Снимки пришлось делать через окно, – пояснил детектив. – Поэтому качество плохое.
– Кто она?
– Понятия не имею. Пока…
– А что они делали?.. Я имею в виду, куда они пошли после?..
–– Она осталась, а твой муж сел в машину и отправился к себе на работу. Я поехал за ним, как ты понимаешь…
– И часто они… встречаются?
– За прошедшую неделю я видел их вместе два раза. В одном и том же кафе.
Ванда закрыла глаза и застонала.
– Не спеши устраивать семейный скандал, – посоветовал Ратников. – Мы с тобой тоже сидим вместе в кафе, и это еще ничего не значит.
– Я не буду, – пообещала она. – Я вообще не умею скандалить. Подвальчик, куда пригласил ее бывший одноклассник, напоминал винный погребок: низкий сводчатый потолок, полумрак, стены старого кирпича, грубые деревянные столы и стулья, подвесные лампы. Живой огонь в камине лизал дубовые поленья. Ратников заказал глинтвейн даме и кофе себе. Он был за рулем.
– Пей, ты продрогла и намокла. Твой зонтик никуда не годится. Ванда не отрывалась от фотографий. В ее чашке остывал глинтвейн, источая аромат гвоздики и кардамона. В небольшом зале находились только они двое и скучающий мальчишка-официант. Было слышно, как трещат сухие дрова.
Ратников колебался: говорить ей все или повременить. Пусть свыкнется с тем, что узнала. Она подняла на него умопомрачительной глубины глаза. В этой зеленой глубине он чуть не утонул когда-то…
– Вот это… что за учреждение? – спросила Ванда, показывая на снимок. – Куда Шаранов идет? Ты видел надпись на вывеске?
– Видел… Это салон «Черная принцесса»[1]. Там под маркой составления индивидуальных гороскопов оказывают оккультные услуги.
– Какие у… услуги?
Ванда чувствовала себя идиоткой. Неужели Ратников издевается над ней? Разыгрывает?
– Ты веришь в колдовство, магию и все такое?
– Нет.
– А зря. Я бы остерегался того, чего не понимаю.
– Шаранов тоже не верит в подобную дребедень! Он бы никогда…
– Твой супруг провел в салоне около двух часов, – перебил ее детектив. – Чем он там занимался, по-твоему?
Ванда, потрясенная, молчала. «Ну не сексом же! – крутилось у нее на языке. – Хотя почему нет?»
– Надо было выяснить… – выдохнула она.
Ратников согласно кивнул. Конечно. Он свою работу выполняет добросовестно.
– Я выяснил. Ты уверена, что хочешь это услышать?
Она глотнула горячего вина со специями и приготовилась к худшему. Сейчас Женька разобьет ее иллюзии в пух и прах.
– Говори…
– Видишь ли, астролог, к которому обратился твой Шаранов, многим мне обязан. Я вытащил его из крупных неприятностей. И он не мог мне отказать…
– Не тяни, Женя, а то я с ума сойду! Ближе к делу.
– Я близко. Шаранов интересовался, как снять проклятие, наложенное полтора века назад на их семью по мужской линии. Астролог составил прогноз… очень неблагоприятный. Я не вдавался в детали, понял одно: жены Шарановых после рождения ребенка бесследно исчезают.
– Куда?
Ратников развел руками.
– Якобы отправляются в мир иной. Такова плата за продолжение рода.
– Погоди… они умирают, что ли?
– Шаранов сказал астрологу – исчезают. Куда… как… неизвестно.
– Бред! Моя свекровь жива и здорова! – возразила Ванда.
– Ну, я не специалист в магии, тебе виднее, правда это или нет. У тебя есть шанс проверить на себе.
– Не может такого быть!
Мало сказать, что Ванда опешила, – она была шокирована. Все услышанное выглядело нелепой и комичной выдумкой, но ей почему-то не до смеха.
– А та женщина, с которой он сидел в кафе…
– Я работаю в этом направлении. Дай мне еще неделю.
Глядя на Ратникова, она не находила в нем былой любви. Перед ней сидел человек, которого слежка за ее мужем интересовала больше, чем она сама. Или он умело прятал истинные чувства под личиной деловитости. В конце концов, он исполняет ее же просьбу.