— У профессора были враги?
— Конечно, нет.
— Откуда такая уверенность?
— Я работал с ним три года. Одинокий человек, упорный исследователь. Он почти ни с кем не общался, жил замкнуто, исключительно научными интересами. Почему вы спросили о возможных врагах?
— Он был убит до того, как его выбросили в болото.
— Это невозможно, сэр.
— Это факт. Поэтому я и не могу разрешить вам одному оставаться в таком местечке.
— Я никого не боюсь.
— А я не только боюсь, но и не имею права оставить вас без защиты. Даже если риск крайне мал. Глория, опечатайте входную дверь.
— Могу я, по крайней мере, взять журнал с научными записями?
— Журнал возьмите. А с остальным имуществом разберемся потом.
Радиоперехват. Расшифровка. Регистрация № 2.
Центр — Крусту.
Срочно сообщите об условиях работы после «ухода» объекта.
Радиоперехват. Расшифровка. Регистрация № 3. (Через час после № 2).
Круст — Центру.
Условия упростились. Изменился доступ к журналу.
В середине следующего дня капитан Даллес был занят очень приятной работой.
По правую от него руку стояла пластиковая коробка с клубникой, по левую — вазочка с сахарной пудрой.
Капитан как раз тщательно и с любовью обмакивал очередную клубничину.
— А, входи, Стив, входи! — Он пододвинул клубнику и вазочку, чтобы можно было достать с другой стороны стола. — Присоединяйся.
— Это и без того самый сладкий сорт, зачем тебе сахарная пудра?
— Стив, ты всегда ограничивал меня в сладком. Еще со времен полицейской академии. Теперь-то, наконец, я дорвался. Ты мне больше ничего не запретишь! Ешь без пудры, если так тебе больше нравится.
— Я не хочу.
— Значит, уже выпил пива. В служебное, между прочим, время.
— Джек, ты прекрасно знаешь, оно помогает мне на нервной почве.
— Да, но не понимаю, зачем так всю жизнь нервничать. — Он снова пододвинул к себе оба предмета. — Ну, рассказывай, что там произошло с профессором?
— Убийство.
Капитан на секунду приостановил движение ягоды в рот, но тут же довел дело до конца.
— М-м… заключение медэкспертизы?
— Они еще возятся, пытаясь определить причину смерти. Но я понял все сразу на месте. Никакой воды в легких, это, во-первых. Его просто бросили в болото потом. А точнее, отвезли на середину, видимо, в надувной резиновой лодке. Сам он туда попасть просто не мог. И убийство состоялось в доме или около. Потому что человек не пойдет к болоту по топкой траве в легкой домашней обуви.
— Разбойное нападение?
— Нет, в доме ничего не тронуто. В кармане пиджака кредитная карточка. Две тысячи долларов на остатке, ее тоже не взяли.
— Месть?
— Возможно. Хотя его коллега по работе сразу отмел эту версию.
— Профессор работал с кем-то в паре?
— С одним молодым ученым.
— А где в предполагаемое время убийства находился сам этот ученый? Они могли что-то не поделить, ты об этом подумал?
— Да уж, раз тебе эта мысль пришла в голову.
— И что? — необидчиво поинтересовался капитан, не прекращая вкусный процесс.
— Он проводил уикенд в Майами. Прилетел только поздно вечером в воскресенье. В субботу его видели служащие отеля и в первую, и во вторую половину дня.
— Но хоть какие-то улики ты обнаружил?
— Скорее, антиулики.
— Стив, не будь слишком оригинален. Ты же знаешь, подчиненный не должен быть умнее своего начальника.
— Мне что теперь, с работы уволиться?
— Если найдешь другого руководителя, который позволит тебе пить пиво в служебное время. Лучше не торопись.
— Я внимательно осмотрел его одежду. На ней нет вообще никаких повреждений.
— Ну и что?
— Кто-то, тем не менее, тащил его труп к болоту. Помятые кусты, почти вывернутое из почвы деревце.
— И при этом никаких следов на одежде? М-да… — капитан поводил глазами по пластиковой коробке, в которой уже ничего не осталось. — Считаешь, действовали двое? Несли труп на руках?
— Или один человек, но с физической силой, не меньшей, чем у нашей Глории.
— Сильней нашей Глории быть невозможно.
— Ты прав. Значит, преступник действовал не один.
— Слушай, а эти ученые не были связаны с оборонным заказом?
— Нет, я спросил, разумеется. Чисто академическая наука. Тот младший коллега профессора сегодня был у меня. Они изучали плазменный состав клетки.
— Это что, квантовая теория?
— Это биология. Джек, клетка состоит из ядра, мембранной оболочки и плазменной жидкости. Ты не учил биологию в школе?
Грубые и простоватые черты лица капитана приобрели вдруг таинственный вид:
— Скажу тебе по секрету, я купил школьный диплом у одного черномазого, который продавал наркотики, открыточки всякие для молодежи, ну и другие полезные вещи. Не выдавай, прошу тебя очень. — И тут же, будто о чем-то вспомнив, он посмотрел сначала на левый, а потом на правый погон. — Хотя, вряд ли это теперь может иметь значение.
Боль отошла куда-то, не мучает его, а ее глаза не мелькают так часто в памяти. И не беспомощная горечь, как прежде, — негодование все чаще звучит внутри.
Связаться с таким ничтожеством ради денег! Раз она это смогла, значит, сама судьба уберегла его от пагубного хода событий. Не дала обмануться, позволив вовремя разглядеть фальшивого человека.
И другой знак судьбы.
Идея увенчалась успехом! Мысли двигались по правильному пути. Хотя следует еще потрудиться. Но уже не вслепую, вот — главное.
Однако придется доложить на университетском совете, что процесс уперся в тупик. Конечно же, после этого они снимут эксперименты с финансирования. Но ему уже почти ничего и не нужно. Ключи в руках. Впрочем, как тогда объяснять его продолжающуюся работу в лаборатории?.. Нужно чем-то прикрыться.
Перейти на самофинансирование нельзя, покажется слишком подозрительным. Следовательно, необходим вполне легальный источник.
Дядя с его миллионами?..
Они не виделись уже полтора года, хотя он звонил ему, чтобы поздравить на прошлое Рождество. Тот только сухо поблагодарил.
И все же попробовать стоит. Что он теряет, в конце концов?
Медэксперты попросили еще день, потому что в чем-то засомневались. Но вот сегодня пришло, наконец, заключение.
— Я уже успела прочесть, сэр. Очень странно.
— Перескажите своими словами.
— Смерть произошла от быстрого удушья.
— Как это понимать — «от быстрого»? На шее не было никакой борозды. Следовательно, ему закрыли чем-то лицо?
— Наш старший эксперт — очень опытный человек, сэр. Он пишет, такое не могло произойти без хотя бы мелких повреждений лицевого покрова. Всегда, как он утверждает, в таких случаях обнаруживаются какие-то травмы губ, повреждения в тканях носовой полости. Когда накрывают подушкой или какой-нибудь тряпкой, человек импульсивно очень резко сопротивляется. Потом начинаются лицевые судороги. А от них остаются характерные кровоизлияния внутри мышечных тканей.
— Они ничего такого не обнаружили?
— Ничего.
— А применение усыпляющих или отравляющих средств?
— Нет, сэр. Кровь исследовали долго и тщательно.
— Тогда на что это, черт возьми, похоже?
— Они пишут: сравнить можно только с тем, как если бы в комнате почти вдруг не стало воздуха.
— Там великолепный воздух, Глория. Его больше, чем нужно.
— Я помню. И ни одну комнату нельзя так закрыть, чтобы воздух туда не поступал.
— Все просто! Ему надели на голову целлофановый пакет.
— Вы не обратили внимания: те самые предсмертные лицевые судороги. При целлофановом пакете внутренние кровоизлияния в лицевых мышцах были бы еще сильнее.
— Тогда, что за чертовщина?
— Вот и я так себя спрашиваю.
Лейтенант нервно посмотрел на часы.
— А нам еще не пора обедать?
— Рановато, сэр.
— Да?.. — Он постучал по столу пальцами. — Надо бы еще раз туда съездить. Обмозговать все на месте.
— И по дороге приятный во всех отношениях ресторан.
— Где перепишут пиво на кока-колу.
— Там перепишут даже таблицу Менделеева. Такие любезные люди, сэр.
— Оформляйте в дежурной части командировку.
Глория, как обычно, сидела за рулем, а лейтенант, расслабившись, отдыхал рядом. Оставалось уже совсем недолго, чтобы сделать поворот на лесную дорогу. И он как раз хотел сказать, что поворот скоро уже где-то тут, как впереди, в трех сотнях ярдах, справа на шоссе вынырнул автомобиль. Темный, средненьких габаритов.
Двинувшись сперва в их сторону, он вдруг раздумал и, развернувшись, поехал в противоположную. Лейтенант встрепенулся:
— Он выехал с той самой лесной дороги, Глория!
— Я заметила, сэр. И, кажется, не пожелал встретиться с нами.
— Вперед!
Сильная полицейская машина за несколько секунд почти увеличила скорость вдвое. Лейтенант уже вытащил из кобуры пистолет, но… расстояние между ними и двигавшейся впереди темной точкой не очень уменьшилось.
— Он сразу набрал полный ход, сэр! Но мы все равно его через две-три минуты достанем!
Дистанция между ними действительно начала ощутительно сокращаться. Но все-таки нельзя было еще различить ни марки автомобиля, ни, тем более, номера. Сержант врубила сирены, давая понять беглецу, что полицейские участвуют в гонках не ради спортивного интереса.
— А что там впереди? — забеспокоился вдруг лейтенант. — Где у нас карта?
— Черт побери, сэр, вспомнила, шоссе номер сорок!
— Сороковое?! Там же две страшные развязки!
Он нажал кнопку рации и уже через несколько секунд вышел на связь с дорожной полицейской службой. Дежурный приготовился выслушать команду и после маленькой паузы переспросил…
— Отменяется, — коротко проговорил лейтенант.
Они уже выскочили на это проклятое «сороковое» и оказались у одной из развязок — двухэтажной восьмерки с шестнадцатью концами выездов и скоростными потоками машин. Каждая четвертая из которых — со средн