– Размечтался! – Олег был старше и опытнее соседа, поэтому во все хорошее верил с огромным трудом. – В лучшем случае – завтра.
Аккуратно, стараясь ни капли не расплескать, Вадим перенес стакан с кофе к себе за стол. Поставил, и только после этого уселся сам:
– Знаешь, меня больше без зарплаты домой не пустят.
– Ну и не ходи! Сиди тут, наращивай оперативно-служебные показатели.
Вадим отодвинул пишущую машинку с заправленным в неё листом бумаги:
– Злой ты человек. Бесчувственный.
– Неправда. Я очень добрый и чувственный, – Олег щелкнул запорами сейфа. – Кстати… Шеф утром говорил, что у тебя проблемы с «перспективой»? Смотри, конец квартала! Кого-то все равно придется вербовать, у нас половина обьектов не перекрыта.
– Да это понятно, – вздохнул Вадим.
– Кандидаты есть?
– Есть. Но… не то все. Слабенько.
– А тебе нужно, чтоб сильно? Чтобы тебе агент каждый день по «сообщенке» таскал? И чтобы все «в цвет»?
– Допустим. Надоело всякую ерунду из пальца высасывать, бумаги пустые плодить… да и вообще.
– Ну и дурак!
– Почему?
Олег пожал плечами, со вкусом хлебнул горячего кофе:
– Во-первых, хорошую информацию забегаешься проверять. Что-то где-то обязательно упустишь, и в конце концов самого же виноватым сделают. Во-вторых…
– Только не надо, Михалыч, – Взмолился Вадим. – Не надо опять!
Но цинизм Олега основывался на его собственном печальном опыте:
– Во-вторых, вся эта агентурная писанина способствует развитию воображения, повышает грамотность личного состава и умение лихо закручивать сюжет. Нет, серьезно! Думаешь, почему именно из милицейских оперов получаются самые лучшие писатели-»детективщики»?
Вадим фыркнул:
– Тогда уж они, скорее, не детективы должны сочинять, а фантастику!
– Зря смеетесь, юноша! Вот я случай расскажу, из жизни… Это, правда, было давно и не у нас – я ещё тогда в Центральном районе работал. И у одного сыскаря там тоже, вроде как у тебя, проблемы возникли с кандидатами на привлечение к негласному сотрудничеству. Конец квартала, парня на каждой «сходке» начальство во все отверстия имеет – что делать?
Олег выдержал эффектную паузу и продолжил:
– Возвращается он как-то домой, а там любимая теща, чаек распивает на кухне. В гости приехала. Слово за слово… Выяснилось, что она на старости лет записалась в какую-то секту – не то мормонов, не то масонов…
– Может, «мунистов»? Есть такие, – блеснул эрудицией Вадим.
– Может быть. Но не в этом же суть! Главное, что бабке, оказывается, такое ценное указание дано, чтобы в месяц не меньше чем по одной новой душе на собрание в секту приводила. Иначе – епитимья, эпитафия и вообще смертный грех, вплоть до выговора и лишения вечного блаженства на том свете.
– Ничего себе! Божьи одуванчики…
– Короче, пришла старушка зятя уговаривать, чтобы с ней в ближайшее воскресенье в молитвенный дом поехал, приобщился. Хотя бы на пару часиков, для вида. А потом пусть сам решает, оставаться или уходить – с нее-то взятки гладки. Привела новичка? Привела. Разбирайтесь…
Олег поставил на подоконник пустую чашку:
– Другой бы на месте этого опера – что? Скандал устроил, раскричался… А парень сразу смекнул, как и на елку влезть, и задницу не расцарапать. Хорошо, соглашается, Марь Иванна! Договорились. Прокачусь туда-сюда, послушаю. Но – услуга за услугу… Вот вам, дескать, бумажка, вот ручка – пишите: «Я, такая-сякая, фамилия, имя и отчество, добровольно обязуюсь… в дальнейшем буду…» Теща поначалу засомневалась – это, мол, ещё зачем? На кого стучать? Для каких-таких целей? Но зять ей все быстренько растолковал, поплакался про начальство милицейское и про конец квартала – словом, уговорил, языкастый.
– Значит, завербовал по-родственному? – заржал Блинов, впервые услышавший эту профессиональную байку. – А потом что было?
– Да ничего! – Олег неожиданно потерял интерес к разговору. – Ничего не было хорошего. Как обычно…
Но Вадим не мог вот так сразу взять и успокоиться:
– Нет, классно… Прямо для Андрея Кивинова сюжет, верно? В его стиле!
В ответ Олег сурово сдвинул брови:
– Ох, встретить бы этого Кивинова. Живьем… Потолковать по душам.
– А что такое? – Удивился напарник. – Нормально пишет мужик, все по правде.
– По правде! В том-то и дело… Познакомился я тут, понимаешь, с девкой одной классной. Все как положено – цветочки, кино-вино, уютный кабачок. Я, как обычно, по ходу пьесы пиджачок снял, ненароком «ствол» засветил…
– Зачем?
– Для пользы дела. Девки любят мужиков с оружием, они от этого кайф какой-то ловят. А тут я ещё к тому же начинаю ей про нелегкие будни уголовного розыска заливать, про засады, погони и прочую, блин, романтику милицейскую… Реакции ноль! Наоборот, вместо восторга и уважения – этакая гримаска во все личико.
Олег откинулся на скрипящем стуле:
– Я, конечно, интересуюсь – в чем дело? А она… Она спокойно так отвечает: хватит, мол, врать. Есть, говорит, такой писатель, Андрей Кивинов – так вот, он все про вас, пьяниц и бабников, подробно в книжках своих написал. Про то, как вы вместо того, чтобы преступников ловить, заявления отфутболиваете, и вообще…
– Дура! – Искреннему возмущению Вадима не было предела. – Ну, дура!
– Дура, – согласился со вздохом Олег. – Но краси-ивая… Жаль, так ведь и ушла. Вечер пропал. И все – из-за каких-то вредных книжек!
Вадим прищурился, вглядываясь в соседа и пытаясь сообразить, шутит Олег, или на этот раз он говорил серьезно:
– Послушай, Михалыч…
Однако, разговор их был прерван настойчивым, громким звонком.
– Местный.
Городской телефон по праву кабинетного старожила прибрал к себе Олег. А вот трубку аппарата внутренней связи обычно приходилось поднимать его более молодому коллеге:
– Слушаю.
– Кто это? – прохрипел динамик голосом дежурного.
– Блинов.
– Савицкого позови.
– Минуточку, – Вадим перегнулся через стол, протянул трубку соседу и зачем-то понизив голос пояснил:
– Тебя хотят! Персонально.
Олег пожал плечами:
– Давай… Да, слушаю!
Дежурный даже не стал здороваться:
– Это ты Зайцевым интересовался?
– Каким Зайцевым? – не сразу припомнил Савицкий.
– Зайцевым Андреем Ивановичем… Которого на Приморской подстрелили.
– А-а! Понял. Да, это мое дело.
– Тут сейчас ребята из СОБРа[1] отзвонились. Докладывают, что клиент пошел на поправку. Можно будет скоро побеседовать.
– Так они что, до сих пор у него дежурят? – Удивился Олег.
– Ага. Постоянный пост… И в больнице сидели, и теперь вот – в санатории.
– Круто.
– Говорят, по личному указанию генерала.
– Даже так? – Вздохнул Олег. – Наверху, конечно, виднее.
– Сочувствую, – без слов понял Савицкого дежурный по отделу.
Он сам отпахал в розыске два десятка лет и знал, что если уж дело «взяли на контроль», спокойно оперу работать не дадут. При этом причины проявлять заинтересованность у начальства могут быть самые разные: политические, корыстные, личные, но результат всегда один – помощи не дождешься, а по мелочам задергают.
– Надо ехать.
– Так, может, рано еще?
– Ну, все равно… Хотя бы отметиться. Слушай, они случайно телефон не оставили, куда перезвонить?
– Есть у меня. Вот, даже два – один прямой, в палате стоит, и еще… Кажется, это заведующего отделением.
– Записываю, – Олег взял ручку и уткнулся ею в свободное пространство на настольном календаре.
От автобусной остановки до санатория «Невские вечера» нужно было ещё пройти метров триста. Большая часть пути лежала вдоль высокого каменного забора, однообразие которого лишь изредка нарушалось архитектурными излишествами в виде управляемых дистанционно телекамер.
Для полноты впечатления не хватало только колючей проволоки и собак по внутреннему периметру – Олег даже посмотрел на всякий случай в сторону залива, предположив, что и пляжи здесь, должно быть, оборудованы по последнему слову противодиверсионной техники.
Конечно же, и вьезд на территорию этого лечебно-оздоровительного учреждения поразительно напоминал КПП секретного военного обьекта: чистота, порядок, электрические турникеты, и будка охранника с бронестеклом и переговорным устройством.
– Здравствуйте, – первым поприветствовал гостя высокий мужчина с внешностью недавно уволенного в запас гвардейского офицера. На лице у встречающего была внимательная улыбка, а под пиджаком угадывалась наплечная кобура.
– Здравствуйте.
– Чем я могу вам помочь?
Это произвело на Савицкого хорошее впечатление – если и остальная прислуга здесь вышколена так же, как сотрудники службы безопасности, «Невские вечера» и вправду можно считать элитным заведением
– Милиция, – Олег продемонстрировал в окошко удостоверение.
– Прошу прощения. Одну минуточку!
Вскоре Савицкий уже беседовал со старшим смены:
– Проходите, пожалуйста…
– Спасибо. Мне нужно побеседовать с господином Зайцевым. Есть у вас такой?
– Вы следователь?
– Нет. Оперативник, – пришлось признаться Олегу.
– Ах да, конечно, – кивнул представитель службы безопасности. – Видите ли…
– Я созванивался с лечащим врачом. Он обещал все согласовать.
– Тогда подождите, пожалуйста, ещё минуточку. Прошу прощения!
– Ладно. Подожду. – К подобным проволочкам Олег почти привык и в отличие от некоторых коллег относился к ним достаточно философски.
Конечно, и он ещё застал те сказочные времена, когда уголовный розыск пользовался у граждан почти непререкаемым авторитетом, а красная милицейская «ксива» легко открывала любую дверь. Но теперь жизнь пошла другая.
Не лучше, не хуже – просто, другая, и нечего жаловаться.
Впрочем, на этот раз ожидание не затянулось – старший смены вернулся и позвал Савицкого за собой:
– Пойдемте, провожу.