— Если Мамочка Тьма сказала им убить тебя, разве не будут они рисковать быть обнаруженными полицией?
— Может быть, — ответила я, и тут мне пришла еще одна мысль. Не уверена, что она была хуже, но напугала меня много больше. — Ее первой идеей было захватить мое тело. Она захотела меня убить только тогда, когда поняла, что я слишком сильна, чтобы позволить ей в меня вселиться.
— Так же ли ты сильна в сотнях километров от Жан-Клода и остальных?
Я подумала об этом, взвешивая все за и против. — Метафизически, нет. Я в большей безопасности, если могу прикасаться к своему мастеру и животным зова.
— Может они убивают тигров, чтобы выманить тебя сюда?
— Думаешь, они собираются меня похитить? — спросила я.
— Если ей до сих пор нужно твое тело, да.
— А если она просто хочет, чтобы я умерла, то это так же скорее получится вдали от Сент-Луиса, — заметила я.
— Так и есть, — сказал Эдуард. Он посмотрел на край поля, проверяя периметр на наличие опасности, пытаясь увидеть Арлекина, прячущегося среди деревьев на краю зеленого поля.
— Я не чувствую никаких оборотней, — сказала я, — а вампиры, ходящие посреди белого дня, очень большая редкость. Я встречала только трех, которые были на это способны.
— А если это будут простые шпионы, ты сможешь почувствовать их?
— Думаю да.
Он глянул на меня, и снова вернулся к осмотру местности, — Довольно высокомерно.
— Может быть, но я все равно узнаю, если что-нибудь сверхъестественное подберется к нам.
Он заговорил, не глядя на меня, — Пожалуйста, скажи мне, что это не первый раз, когда ты думала, не ловушка ли все это для тебя.
— Я думала, они не знали, что золотые тигры были в Сент-Луисе. Они должны были прекратить убивать остальных, когда выяснили это. Именно поэтому мы и объявили все публично.
— Итак, это или ловушка, чтобы держать тебя подальше от Сент-Луиса, или Мамочка Тьма забыла отменить свой заказ?
— Что ты имеешь ввиду?
— Продолжат ли они убивать вертигров, пока она не прикажет им прекратить, даже если в убийствах нет никакого смысла?
Я задумалась, — Те, кто предан ей, преданы безоговорочно, так что, думаю, продолжат.
— Так что, она или забыла сказать им остановиться, потому что она занята чем-то другим…
— Или она просто сумасшедшая, — закончила я.
Он кивнул, — Или она просто сумасшедшая, или они все же хотят похитить тебя, или убить тебя.
— Блядь.
— Тебе нужно поговорить с Жан-Клодом.
— Я думала, он тебе не нравится, — сказала я.
— Тебе Донна тоже не нравится, — ответил Эдуард.
— Так что, нам обоим не нравятся те, кого любит другой, — я пожала плечами.
— Тебе нужны телохранители, Анита.
— Почему просто не оправиться домой в Сент-Луис? — спросила я.
— Служба Маршалов будет недовольна, если мы бросим это дело посреди расследования, но проблема даже не в этом.
Другие маршалы направились к нам. Я подошла ближе к Эдуарду и спросила, — Тогда в чем же проблема?
— Как ты собираешься поехать домой?
Я нахмурилась, но ответила. — Куплю билет на первый же рейс и полечу домой.
— Полиция задержит тебя в аэропорту и тогда ты останешься одна.
— Что?
— В аэропорту и в самолете ты будешь совершенно одна, Анита. Если бы я на самом деле захотел убрать тебя, и мне было важно остаться при этом незамеченным, то я ждал бы как раз именно такого случая. Ты одна, без полиции, без Жан-Клода.
Я наклонилась ближе, говоря еще тише, — Так что же мне делать?
— Позови несколько охранников из Сент-Луиса.
— И как я объясню это другим копам?
— Мы что-нибудь придумаем.
На лице Эдуарда появилась ухмылка, и я поняла, что остальные маршалы подошли слишком близко, чтобы продолжать разговаривать. Его лицо излучало тот шарм, что был присущ Тэду. Если бы Эмми давали наемным убийцам, что Эдуард определенно бы выиграл. Я и близко не была так хороша, как он, но я постаралась сделать более-менее приятное лицо, когда к нам подошли маршалы.
— Нашли что-нибудь, что поможет нам поймать этих ублюдков? — спросили они.
Мы с Эдуардом послушно ответили, — Нет.
Глава 2
Перевод: Sunriel
Вычитка: Светуська
Меня вызвали в офис Маршала Рэборна. Это был опрятный, квадратный кабинет. И только стол представлял собой полнейший бедлам, как будто Рэборн вытащил все папки с документами из картотечного шкафа, и оставил их на ночь на столе, а они расплодились в короткие, шатающиеся башенки из кипы бумаг. В этой местности Рэборн был главным маршалом. И если бы мы с Эдуардом были обычными маршалами, то нам пришлось бы подчиняться ему, но сверхъестественный отдел быстро становился самостоятельным подразделением, и поэтому Маршал Рэборн был раздражен. И, казалось, больше всего его раздражала я.
— Десятилетиями ходили слухи, что в Сиэтле есть клан вертигров, — сказал он.
Я выдала ему ничего не выражающую мину копа, с вежливой заинтересованностью, но совершенно пустое.
Каждая группа оборотней, впрочем, как и поцелуй вампиров, ведут свой бизнес слегка по-разному. Клан белых тигров и вампиры из Лас Вегаса ведут, довольно публичную жизнь и не скрывают своих действий. Клан красных тигров Сиэтла этим похвастаться не мог. Да что там, никто в Сиэтле даже не знал, что в городе обитает клан тигров. И королеву их клана такая скрытность вполне устраивала.
По закону, оборотни все еще считались людьми, поэтому их нельзя было убивать на месте, как поступали раньше с вампирами до вступления в силу нового закона, который обеспечивал вампирам их гражданские права. Но все же, когда оборотни перекидывались в свою животную форму, многие люди паниковали и застреливали оборотней.
Я повидала не одну жертву нападения оборотней, так что в какой-то степени я им даже сочувствовала, но в тоже время, некоторые из моих лучших друзей покрывались шерстью раз в месяц. У меня был небольшой конфликт интересов. И Маршал Рэборн думал также.
Казалось, он хотел что-то услышать от меня, поэтому я сказала, — Прошу меня простить, я, совсем здесь недавно, поэтому еще не успела ознакомиться со слухами.
— Здесь есть вертигры, Блейк. И я знаю это.
Он выдал мне холодный, проницательный пары серых глаз взгляд, с металлическим отблеском. Это был добротный тяжелый взгляд. Плохие парни, вероятно, складывались как дешевые карточные домики под таким его взглядом, но я не была плохишом.
— Очевидно, — начала я, — нам известны некоторые местные жители, пережившие нападение вертигров.
— Не надо строить из себя милашку, Блейк, — отрезал он таким же суровым тоном, под стать его ледяному взгляду.
— Извините, с моей стороны это всего лишь врожденные навыки.
Он уставился на меня, — Это какие же?
— Быть милой, по крайней мере, мне так говорили, — улыбнулась я ему.
— Вы что, флиртуете со мной?
— Неа.
— Тогда к чему умничать?
— Почему только меня вызвали в ваш кабинет, Рэборн?
— Потому что об этих убийствах вы знаете больше, чем рассказываете.
Только годы тренировок помогли мне сохранить непроницаемое лицо; лишь мельчайшее движение глаз, почти невольное подергивание, выдало меня. Я почти раскрылась, как говорят в покере. Я скрыла это подергивание, улыбнувшись маршалу.
Это была хорошая улыбка. Я обнаружила, что большинство мужчин отвлекаются на такую улыбку. Я пыталась выиграть время, чтобы придумать, как вкрутиться. Покачала головой, все еще улыбаясь, как будто он рассмешил меня до чертиков. А думала я вот о чем. «На самом ли деле он что-то знает, или всего лишь блефует?»
— Я рассмешил вас, Блейк?
— Есть не много, — ответила я.
Он раскрыл лежащую перед ним папку, и стал раскладывать фотографии частей тел, как будто карточный пасьянс. К тому времени, как он покрыл весь стол ужасными фотографиями, я уже не улыбалась. И глянула на него сердитым взглядом.
— Вам бы следовало увидеть это лично, Рэборн. Это гораздо хуже.
— Я видел последнее место преступления, — ответил он.
— Поздравляю, так что вы теперь хотите?
— Мне нужна — правда.
Меня так и подмывало сказать «Вы не сможете вынести правду», но поразмыслив, немного поубавила гнев. Я спокойно посмотрела на него и спросила:
— Так о чем конкретно вы хотите знать правду?
— В Сиэтле есть вертигры?
— Я здесь пробыла недостаточно долго даже чтобы узнать, где я могу получить чашечку хорошего кофе. Не думаю, что вам следует спрашивать такие вопросы у меня. У вас есть местный отдел по борьбе со сверхъестественным. Они должны знать о местных вертиграх побольше моего.
— Должны, но так получается, что куда бы вы ни приехали, вы знаете больше о монстрах, чем все мы вместе взятые.
Я пожала плечами, не пытаясь скрыть свой скучающий вид. — Может, потому что я отношусь к ним как к людям, а не монстрам?
Он показал на фото, разложенные по столу. — Кто бы это не совершил, он не человек. Ни один человек не способен на такое.
Я снова пожала плечами. — Я бы не стала так утверждать. Я не криминалист и у меня есть друзья-копы, которые могут рассказать весьма зловещие истории о людях, сидящих на «ангельской пыли».[1]
— «Ангельская пыль» может их сделать достаточно сильными, но, к тому же, у них крышу сносит, — ответил Рэборн. — Они, может, и совершают жестокие убийства, но не такие, — указал он на фотографии.
— Здесь все проделано с особой тщательностью. А «ангельская пыль» не придает вам тщательности, она делает из вас гребанное животное.
Так как мы с Эдуардом отметили эти наблюдения в своих отчетах, я не была удивлена, услышав их от маршала.
— Оборотня, например? — спросила я.
— Вы знаете, о чем я.
Я выпрямилась, сидя на стуле, поскольку пистолет немного врезался в спину, а это значило, что я сутулюсь. В общей сложности мы спали всего по три часа, и перемены часовых поясов изо дня в день уже давали о себе знать.