Ари: УОЛКЕР, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДИСНЕЙ ДЭВИС, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ?
Король Линк: Возможно, он просто не заинтересован в «Далласе».
Я представил, как он сказал это очень расстроенным, угрюмым и подавленным голосом.
Ари: Пфф. Только не Дисней.
– Шесть лет. Шестьдесят миллионов, – сказал Такер, очевидно, устав от молчания с моей стороны.
– Охуеть, – прошептал я, и на другом конце трубки послышался смех.
Дверь подъезда снова открылась, и я поднял глаза, рассеянно смотря вперед. Я ожидал, что выйдет еще одна старушка… потому что Оливия, судя по возрасту других жильцов дома, по-видимому, жила в каком-то доме престарелых.
Но это была она. Мой ангел.
Когда я увидел ее, стало тут же легче дышать. Как будто меня вернули к жизни. Как будто кровь снова потекла по моим венам.
И в мой член.
Как влюбленный щенок, я уставился на нее, стараясь запомнить каждую деталь ее внешности: от длинных волнистых темно-красных волос, которыми уже был одержим… до кепки с лого «Кобр Лос-Анджелеса», что была на ней.
Эта кепка точно знак. Она думала обо мне. Она тоже скучала по мне.
Или, по крайней мере, я убеждал себя в этом.
Мой агент говорил мне какие-то очень важные детали по сделке, но я улавливал, может быть, максимум одно из десяти слов. Потому что жадно смотрел на свою девушку.
Секунду спустя из здания вышел мужчина в костюме-тройке. Оливия остановилась прямо у входа, и я с ужасом наблюдал за тем, как мерзкий мужчина – ПОКОЙНИК – с прилизанными волосами схватил ее за руку и повел к машине, что ждала у обочины.
Я слышал стук своего сердца в ушах, когда смотрел на них. Кто это был, черт возьми? И почему он обращался с ней так, будто она была его собственностью?
Он сел в машину вместе с ней, и автомобиль тронулся. Я помчался за ними.
– Уолкер! Ты слушаешь? – рявкнул Такер, в его голосе явно слышалось раздражение.
– Да, просто заключи сделку, Так. Я согласен.
– Я только что сказал тебе, что «Лос-Анджелес» перебил предложение «Далласа».
– Они перебили шестьдесят миллионов?
Я уставился на экран телефона, не веря, что это происходит сейчас в реальности. И почему все это происходит в одно и то же время?
Не переставая следить за дорогой и машиной, как герой какого-то из фильмов про Джеймса Бонда, я пролистал пару фотографий в файле, который мне прислал Джефф в надежде найти там этого парня.
– Попался! – прорычал я. Марко Дэвин. Агент Оливии и один из ее опекунов. Я был шокирован тем, что суд назначил его на эту роль. Из-за этого возникает множество финансовых и этических проблем.
– Кто попался? Мне, черт возьми, позвонить тебе в другой раз? Не я же сейчас пытаюсь заключить сделку о переходе в команду твоей мечты, Уолкер.
Это звучало чертовски дерзко.
– Извини, – пробормотал я, на самом деле не сожалея ни о чем, и повернул налево вслед за машиной.
И сделал это ужасно. Черт.
Впервые я задался вопросом… был ли «Даллас» правильным шагом.
Потому что я не мог оставить ее здесь.
Нет. Мне просто нужно было решить все проблемы. И она поедет со мной. Каким-нибудь образом.
– И какой план, Так? Я хочу в «Даллас», – наконец сказал я, когда машина Оливии заехала на парковку Центра терапии Рэя.
– Я уже ответил, придурок. Я должен был дать им ответ до завтра.
Я ухмыльнулся и припарковался на другой стороне улицы.
– Вот поэтому ты мой агент.
– Да-да, – рявкнул он, пытаясь казаться сварливым. Но я заметил нотку самодовольства в его голосе. Такер знал, что он лучший. И все его клиенты убеждались в этом.
Моя улыбка померкла, когда я увидел Оливию, выходящую из машины. Язык ее тела кричал о том, что ей было некомфортно.
– Я позвоню тебе позже, – сказал я и затих, после чего положил трубку.
Я сидел в машине в напряженной тишине, игнорируя свой телефон, и внимательно смотрел на двери. Час спустя она вышла, обхватив себя руками, с опущенной головой.
Я снова открыл документы, которые Джефф получил из судебного дела, и стал изучать условия опекунства.
Дэвин и мамаша Оливии, выглядящая как стерва, фактически полностью контролировали ее.
Какого черта?
Оливия не была той, за кем нужно было присматривать. Она была грустной, немного капризной, тревожной… да. Но ничего из этого и близко не стояло с тем, что эти двое предоставили суду в качестве доказательств невменяемости Оливии.
Наркоманка.
Психически нездоровая.
Представляет опасность для себя и других.
Я ехал за ними к ее квартире и буквально весь умирал где-то внутри, смотря на то, как она заходит в здание… хорошо, что без Марко.
Я стоял там, ожидая знака от нее.
Минуты превратились в часы, а она так и не появилась.
В конце концов, я поехал домой.
Я долго не мог уснуть той ночью, одна из ее песен играла на повторе, саундтрек моих мучений… и ее, наверное…
Я заперта в клетке, которую сама сотворила,
Потерянная в мире, где солнце не будет светить.
Мое сердце кричит, но мой голос затих,
В этой тюрьме печали мои мечты убиты.
Каждый день я рисую улыбку,
Скрывая слезы, которые недавно катились по щекам.
Я птица с подрезанными крыльями, не способная парить.
В этой клетке из сожалений, навеки.
Глава 8. Оливия
Бззз. Бззз. Я открыла глаза, пытаясь разглядеть что-то сквозь пелену сна, из которого меня выдернули эти звуки несколько секунд назад.
Кто, черт возьми, звонит?
Мне никто никогда не звонил.
По крайней мере, никто, кого я действительно рада была бы слышать.
Я скосила глаза на телефон и наконец сообразила, что нужно нажать кнопку «принять звонок». Звонил Харли.
На экране появились улыбающиеся лица Мэдди и Харли в тот момент, когда я приняла видеозвонок.
Мэдди подняла руку – на ее пальце красовался огромный сверкающий камень. Она, как перевозбужденный щенок, танцевала на диване рядом с Харли.
– Мы женимся! – взвизгнула она, ее голос эхом раздался в динамиках. Харли тоже счастливо улыбался. Он обнял ее за плечи, прижал к своей груди и нежно поцеловал в макушку.
Я совсем забыла о сне. У меня отвисла челюсть… в груди болезненно кольнуло от мысли о том, как они влюблены друг в друга.
То, как он обнимал меня той ночью, ощущение его губ… то, как он смотрел на меня, словно мог бы полюбить всей своей душой…
– Харли. Ты наконец-то делаешь из нее честную женщину. Я очень горжусь тобой, – проворковала я, пытаясь отогнать все остальные мысли.
– Эй! Я пытался сделать ее своей женой весь этот год, Джонс. Ты должна гордиться моей выдержкой.
Я удивленно фыркнула. Я не знала этого маленького секрета.
– Я действительно рада за вас обоих, – сказала я тише, чувствуя, будто вот-вот заплачу.
На другом конце провода повисло молчание, и Мэдди бросила взгляд на Харли, прежде чем снова посмотреть на меня.
– Что? Ты заставляешь меня нервничать!
– Оливия, – неуверенно начала Мэдди, – я… я хочу, чтобы ты была одной из моих подружек невесты.
Я удивленно моргнула, мое сердце затрепетало. Предложение было неожиданным, и я была тронута больше, чем могла бы… подумать.
Пока не вспомнила, что из себя сейчас представляет моя жизнь. И тут я поняла, почему они так долго не решались даже спросить.
Я посмотрела в их счастливые лица – лица людей, которые всегда были на моей стороне, несмотря на все случившееся со мной дерьмо.
Я хотела пойти на их свадьбу.
На самом деле слишком сильно. Я уставилась на них, вероятно, как сумасшедшая. Как им это удалось, даже после всего того, что со мной произошло, – задеть меня за живое?
Это было не очень хорошо, потому что я понимала, что теперь мне придется сделать все возможное, чтобы пойти на свадьбу.
Я готова даже умолять.
– Мэдди, это большая честь для меня, – наконец ответила я.
Мэдди, похоже, даже не обратила внимание на мое затяжное молчание. Она просто издала еще один восторженный визг, заставив Харли поморщиться. Кажется, теперь он оглох на одно ухо.
– Да, да, да. Я так счастлива сейчас. Лив, это будет просто невероятно!
– Ладно, так когда же ваша свадьба?
Мэдди и Харли многозначительно переглянулись. Они могли общаться без слов, потому что и так хорошо знали друг друга.
Я почувствовала очередной укол боли. Мне оставалось лишь мечтать о таких же отношениях.
– Ммм… через два месяца… в Далласе. Мы хотели сделать это до начала сезона. И так как большая часть моей семьи и семьи Харли живет там… решили сыграть свадьбу в Далласе, – она прикусила губу. – Но мы устроим вечеринку, девичники и мальчишники и все остальное прямо перед свадьбой, чтобы никому не пришлось ездить дважды, – добавила она, как будто пытаясь разрекламировать мне торжество.
Мэдди все еще сияла, но ее улыбка немного померкла, как будто она ждала, что я начну отпираться или скажу, что не смогу поехать.
– Хорошо… тогда через два месяца увидимся в Далласе, – сказала я, стараясь сделать голос повеселее. Хотя мне уже было страшно из-за предстоящего разговора с мамой и Марко о свадьбе.
Когда я отказалась выступать в знак протеста против их опеки, наступил конец моей личной свободы. Кроме поездок по городу, мне никуда не разрешалось выезжать. Ни в отпуск, ни на однодневные поездки. Никуда.
Так что это был большой шаг вперед.
Если они все-таки разрешат мне поехать, я пообещаю, что буду держать их в курсе всех деталей поездки. Кажется, стоит рискнуть.
Кажется, в последнее время я нахожу удовольствие в том, чтобы испытывать судьбу.
Щелчок замка ознаменовал приход Джолетт.
Через два чертовых дня после того, как я сказала ей, что мне нужно кое-что с ней обсудить.
Очередное внезапное вторжение в то, что должно было быть моим персональным убежищем, нервировало меня, как скрежет доски, по которой проводят ногтями. Я не могла вспомнить, когда она вообще стучала перед тем, как войти. Добавим к этому то, что у нее и Марко были ключи, и они могли приходить и уходить, когда им захочется – под предлогом угрозы моей безопасности, конечно, – все это делало это место абсолютно не похожим на привычное представление о доме.