Это был еще один способ напомнить мне, что я почти не контролирую собственную жизнь.
Когда она зашла в квартиру, я с трудом поборола в себе желание начать спорить с ней. Потому что на самом деле все, что бы я ни сделала, будет бесполезно.
– Ну, я здесь. Выделила время в своем плотном графике для того, чтобы разобраться с твоими проблемами. Опять, – сухо начала она.
Точно… ее плотный график, состоящий из спа-процедур и полетов на частных самолетах к виноградникам, чтобы напиться в компании примитивных друзей, – и все это за мой счет.
Очень плотный график.
Я взглянула на нее, в то время как она заканчивала что-то делать в своем телефоне.
Ее длинные, идеально уложенные волосы ниспадали на спину блестящим светлым водопадом. Ее кожа была безупречна, но на ней был характерный пластиковый блеск, который появлялся от слишком большого количества косметических процедур. Дизайнерская одежда облегала фигуру, подчеркивая стройное тело, выточенное самим доктором Ротингемом с Пятой авеню. Бриллианты, украшавшие ее от ушей до рук, ослепляли меня.
Это была прекрасная искусственная оболочка, скрывающая внутри настоящую ядовитую змею.
– Харли женится, – сказала я, переходя сразу к делу.
– И? – протянула она, все еще не смотря на меня.
– Мэдди предложила мне стать подружкой невесты на их свадьбе через два месяца… в Далласе.
– Кто такая Мэдди?
– Его невеста, – медленно произнесла я, поскольку это должно быть очевидно.
– Нет, – просто сказала она и развернулась. Она направилась обратно к двери, стук ее каблуков разнесся эхом по комнате.
– Подожди… что ты имеешь в виду под «нет»? – крикнула я ей вслед и вскочила с дивана, на котором сидела, пытаясь изобразить полное безразличие.
Очевидно, этот план провалился.
– Ты раз за разом своими действиями доказываешь, что тебе нельзя доверять, когда рядом находится Харли. Разве не он был настоящей причиной твоей истерики тем утром? – сказала она тоном, не терпящим возражений, и наконец взглянула на меня, идеально выверенным движением приподняв бровь.
Руки задрожали, и я тяжело сглотнула, пытаясь взять под контроль собственный голос.
– Я отдала тебе и Марко все. Чего ты еще хочешь от меня? Что я могу сделать, чтобы остановить это безумие? Ты не можешь просто держать меня взаперти до моей смерти!
Я сказала даже больше, чем хотела, выплеснула отчаяние, которое сидело в моей душе уже давно. Эту слабость я изо всех сил старалась скрывать от нее, и вот она раскрыта. Теперь она непременно воспользуется ей.
И Джолетт это тоже понимала.
– Я думаю, ты знаешь, что может помочь тебе в этой ситуации, – промурлыкала она, в ее глазах сверкнул кровожадный огонек. – Твой отказ сотрудничать на наших условиях крайне… разочаровал.
Я прикрыла глаза, стараясь сдержать крик, рвущийся из груди.
О, я точно знала, о чем она говорила. Единственное, что они не смогли заставить меня сделать через суд.
Петь.
– Я выступлю в Далласе на следующий день после свадьбы, – наконец тихо предложила я, чувствуя, как что-то внутри меня надломилось, когда эти слова вылетели из моего рта.
Я поклялась, что никогда не дам им то, чего они хотят, – возможность управлять моим голосом.
Кажется, они наконец-то по-настоящему сломали меня.
Улыбка Джолетт была победоносной и холодной, и я практически могла видеть, как в ее больной голове всплывают знаки доллара.
– Марко все устроит, – с некоторым пренебрежением сказала она, словно не выиграла только что войну, которую мы вели последние два года.
Она развернулась, чтобы уйти.
– Подожди, так это значит, что я могу пойти на свадьбу, да? Потому что только при этом условии я выступлю, – крикнула я ей вслед.
Джолетт оглянулась и одарила меня тошнотворной улыбкой.
– Да, ты можешь пойти на эту свою маленькую свадьбу. Но если попытаешься что-нибудь сделать, если ты не выступишь… – Ее улыбка стала шире, и холодный пот скользнул по моему лбу от силы этой угрозы.
Она вышла из квартиры, оставив меня наедине со своими страхами и демонами. Мне тут же стало нехорошо: стены стремительно стали приближаться. В ту же секунду я захотела позвонить Джолетт и сказать, что сделка отменяется.
Но мне нужны были эти свободные дни. Мне они были нужны, как вода… чтобы выжить.
Я просто выступлю один раз. А потом снова смогу сказать «нет». Я знала, что это единственное, что мне было под силу.
В этом всем был виноват Уолкер.
Если бы не та ночь, единственная ночь моей свободы, я бы продолжила жить так, как жила. Смогла бы принять свою судьбу.
Я бы не отступила от своего решения.
Мой взгляд упал на дверь ванной, и сейчас впервые за последние два года… я не стала себя сдерживать.
Дрожащими руками я достала баночку с таблетками, от которых так старалась держаться подальше. Джолетт и Марко специально оставляли их у меня в квартире в течение всего этого года, чтобы соблазнить меня ими.
Но я и так уже слишком много сделала уступок за сегодня – стоит ли сделать это еще один раз?
Маленькие белые таблетки предлагали нужное сейчас чувство спокойствия. Я поморщилась от горечи, которая оставалась на языке.
Горький привкус был идеальным отражением горькой жизни, которую я вынуждена была жить каждый день.
Кайф окутал мое тело гораздо быстрее, чем несколько лет назад, когда я употребляла по несколько раз в день.
Я лежала на кровати, чувствуя себя жалкой, чувствуя, что не могу контролировать свою жизнь, пока, наконец, онемение не нахлынуло и не забрало все это… и я снова смогла вздохнуть.
Глава 9. Уолкер
– Дисней на базе, – закричал Ари, когда я вошел в бар «Даллас». Днем я подписал рекордный для меня контракт с «Далласом», и сегодня вечером… мы праздновали. Я также пообещал «кругу доверия» рассказать несколько очень важных новостей. И, по моему скромному мнению, одна из них была намного интереснее, чем все остальные.
Хотя я, конечно, был чертовски рад стать наконец «Далласским рыцарем».
Ари поднял бокал, по блеску его глаз я понял, что они с Линком выпили до моего прихода. Он подписал контракт с «Далласом» на прошлой неделе, ему тоже предложили хорошие деньги. И, знаете, я уже на языке ощущал вкус пива – мы точно выпьем его из Кубка Стэнли, который завоюем в этом сезоне.
Они достали свои телефоны, и когда я прошел позади них, чтобы сесть на пустое место за столом, увидел, что они оба смотрят видеозапись, на которой Блэйк и Монро тусуются в гостиной Линкольна.
– Вы, ребята, следите за своими женами даже сейчас? – полюбопытсовал я, кивнув в знак приветствия официантке, что появилась у стола сразу же. Она будто ждала, затаив дыхание, момента, когда сможет обслужить меня и принести все, что нужно.
Судя по тому, как эта девушка смотрела на меня, кажется, одним из предложений была она сама.
– Ты действительно спрашиваешь это, Дисней? – уточнил Ари и улыбнулся, увидев что-то на экране.
– Принеси мне все, что они взяли, – пренебрежительно сказал я официантке, жалея, что у меня нет собственной камеры на Оливии.
Я следил за ней каждый день, живя ради того, чтобы мельком видеть ее, когда она отправлялась на терапию… по сути, только туда она и ходила. Если только она не выходила ночью – что точно не было правдой – поскольку я провел две ночи у нее дома… чтобы убедиться.
Официантка вернулась с моим пивом и чипсами, кесо и крылышками.
Я чертовски любил Техас. И поскольку Оливия сказала, что она родом отсюда, я был уверен, что смогу влюбить ее в него.
– Блэйк сидит слишком близко к Монро, – внезапно проворчал Линкольн, все еще не отрывая взгляда от экрана. Я впервые слышал что-то похожее на нытье из уст этого великолепного бога.
– Они смотрят фильм, – фыркнул Ари, театрально закатив глаза. – Им, наверное, холодно, вот они и греются.
– На этом месте мы смотрим фильмы. Мне это не нравится.
– Золотой мальчик, ты сейчас ревнуешь к моей жене? Клянусь, все ее мысли о членах. Поправка – о моем члене.
Линк закатил глаза.
– Я просто сказал.
Мой телефон завибрировал, и я опустил взгляд на экран. Групповой чат с братьями наполнился сообщениями.
Коул: О да, мой младший братик подписал контракт на 70 миллионов гребаных долларов!
Паркер: Покажи всем, Дисней.
Я закатил глаза.
Я: Я ненавижу тебя.
Коул: Почему ты еще не пьян в хлам, малыш Уолки? Такие новости заслуживают алкоголя.
Поправка: я их обоих ненавидел.
Я: Я работаю над этим.
Паркер: Молодец.
– У меня есть важные новости, – сказал я Ари и Линку, наклонившись, чтобы взять несколько крылышек.
– Выкладывай, Дисней, – тихо сказал Ари, набивая рот кесо и чипсами, за которыми потянулся Линкольн, но получил тычок вилкой.
– Я заказал все это для себя. Мне нужно наверстать упущенное.
– Почему ты этого не сказал? – прорычал он, собираясь снова окунуть чипсы в кесо.
– Я ткну тебя снова. И тогда ты не сможешь держать свою клюшку. Любую.
– Монро будет держать мою клюшку, – самоуверенно сказал Линкольн, и Ари сделал вид, что его сейчас стошнит.
– Я стану папочкой, – выпалил я и воспользовался всеобщим ступором для того, чтобы макнуть чипсу в кесо. Ари и Линк смотрели на меня, моргая, словно в замедленной съемке. Они сидели с открытыми ртами и напоминали больше лягушек.
Ари подавился чипсами и драматично закашлялся, будто в самом деле умирал.
– Прости. Это что сейчас было? Мы говорим о сексуальных извращениях? Потому что мне нужно подготовиться, прежде чем подумать о том, что какая-нибудь хоккейная зайка зовет тебя «папочкой». Или вы с Золотым мальчиком играете в какую-то ролевую игру… потому что я уверен, что ты смог бы назвать его «папочкой».
Линкольн также воспользовался истерикой Ари, чтобы макнуть свою чипсу в кесо.