этого, – сказала она, указав на себя, слезы тут же навернулись на глаза.
– Мы поговорим об этом твоем заявлении позже, – сказал я, услышав разговоры и смех людей, вошедших с улицы, – как они вообще смеют прерывать этот момент. Мы флиртовали, черт возьми.
Я наклонился и прижался своим лбом к ее, просто желая прикоснуться к Оливии. Как объяснить той, кто тебя совсем не знает, что я дышу ради нее? Что кровь в моих венах течет благодаря каждому удару ее сердца, и что в одном лишь присутствии с ней рядом заключен весь смысл моего существования.
Особенно, если сам пытаюсь понять, почему все это происходит?
Но это не сегодняшняя проблема.
Сегодня вечером я собирался напомнить ей, что мое тело может сделать для нее. Затем начну работать над сердцем.
– У меня есть что сказать на этот счет, но сейчас просто знай… Меня это не волнует. Я… я думаю, что ты идеальна, – заикаясь, пробормотал я, полностью потеряв хладнокровие и собранность, к которым стремился.
Она покраснела, взглянув на меня, словно я был каким-то пришельцем с далекой планеты.
Оливия открыла рот, наверное, чтобы поспорить с моей оценкой, но резко закрыла его, выдав вместо этого сдавленное «хорошо».
Я поцеловал ее в кончик носа и отстранился… неохотно, если честно, а потом взял за руку и вывел к толпе людей, заходящих с улицы, кажется, для того, чтобы подготовиться к мальчишникам/девичникам.
Многие из них уже еле стояли на ногах, так что полный хаос на сегодняшнем вечере обеспечен.
Харли и Мэдди стояли у двери и разговаривали с пожилой парой, улыбки на их лицах излучали радость. Но как только Харли заметил меня, его лицо похолодело. Он не отрывал от нас глаз, очевидно, все еще злясь из-за небольшого инцидента с шантажом.
Он выглядел не очень довольным, честно говоря… но что такое небольшой шантаж во имя настоящей любви?
Я улыбнулся ему, пытаясь казаться дружелюбным и безобидным, потому что собирался жениться на его кузине… но, очевидно, это не сработало… судя по тому, как исказилось его лицо и тень страха скользнула по нему прежде, чем он успел отвести взгляд. Харли притянул к себе свою невесту, будто это могло защитить ее от информации, которой я владел.
– Так, шафер, да? Значит, как я понимаю, мы будем видеться все выходные, – сказала Оливия, пока мы шли за толпой к лифтам, и я наконец оторвал взгляд от Харли. Я заметил, что она держится на несколько шагов позади всех, намеренно едва переставляя ноги, чтобы не смешаться с остальными. Когда мы оказались у лифтов, она, не поднимая головы, жестом пропустила всех вперед.
– Должен сказать, что блонд, возможно, и хорош для маскировки, но мне ужасно нравится этот цвет, – сказал я и протянул руку, чтобы пригладить ее волосы пальцами. Мне нравились эти насыщенные темные пряди.
– Мне кажется, ты говоришь это, просто чтобы что-то сказать, – пробормотала она, когда лифт, звякнув, открылся перед нами. Мы вошли внутрь, и я быстро нажал кнопку закрытия дверей, чтобы никто не смог к нам зайти.
А затем прижал Оливию к зеркальной стене.
– Зачем мне так делать?
Она закатила глаза и даже не попыталась меня оттолкнуть. Это был хороший знак.
– Пепельный блонд, большая грудь, молчаливость… вот чего они все хотят, Оливия, – усмехнулась она, очевидно, цитируя какого-то придурка из прошлого.
Я зарычал, и она подняла на меня глаза.
– Я сейчас смотрю на то, что хочу, – торжественно сказал я. Мне хотелось, чтобы она поняла, насколько я был серьезен. Серьезнее, чем когда-либо в своей жизни, даже к хоккею у меня было не такое отношение.
И да, я был чертовски серьезен.
Я наклонился вперед, убедившись, что мои губы касаются ее уха.
– Хочу, чтобы эти волосы скользили по моему телу, когда ты будешь сосать мой член. Хочу, чтобы эти волосы падали мне на лицо, когда ты будешь скакать на мне. Хочу, чтобы эти волосы были намотаны на мой кулак, пока я буду трахать тебя сзади часами. – Моя рука оказалась между нашими телами, и палец стал пощипывать ее напряженный сосок через тонкую подкладку платья и лифчика. – И я чертовски обожаааааю твою великолепную грудь. Никогда не видел лучше.
Двери лифта открылись, и я отстранился, приняв беспечный вид, когда в кабину вошла пара. Я проигнорировал понимающие улыбки на их лицах и то, как Оливия выскочила в коридор, словно ее зад горел.
– Увидимся позже, милая, – крикнул я, когда двери начали закрываться, чтобы наконец доехать до моего этажа. Она ничего не ответила.
Я посвистывал в то время, как лифт поднимался, и мысленно поздравлял себя с очень успешным воссоединением.
Как всегда говорил Ари… важно праздновать свои достижения.
Пока лифт ехал, я проверил свои эсэмэски и ухмыльнулся, когда увидел, что мне отправили.
Коул: Как там операция «Веди себя безумно и покори суперзвезду».
Я: Теперь мы называем это так?
Паркер: Я голосовал за «Как быть психопатом: новелла от Уолкера Дэвиса», но Коул раскритиковал этот вариант.
Я: Я не психопат.
Паркер: Говоришь, как настоящий психопат.
Я: Я просто знаю, чего хочу. По мне, это называется «победитель».
Коул: Просто не говори нам, если вдруг запрешь ее в своем подвале или типа того. Я хочу правдоподобно отрицать свою причастность к этому всему.
Я: Я не собираюсь запирать ее в подвале.
Паркер: Почему мне кажется, что ты задумался, прежде чем написал это.
Я: Мы общаемся в реальном времени… Ты бы заметил, если бы я задумался.
Коул: Ну да, ты прав.
Паркер: Но… серьезно, она просто свободно ходит, она не… лежит где-нибудь связанная?
Коул: Кажется, ты слишком много об этом думаешь. Не хочешь ничем поделиться с классом?
Странно… Паркер долго не отвечал на это. Достаточно долго, чтобы я прошел весь коридор и вошел в свою комнату, прежде чем мой телефон снова зажужжал от уведомлений.
Паркер: Нет. Я же единственный адекватный из нас троих, помнишь?
Коул: Осуждаю, Паркер.
Я: Очень.
Паркер: Вообще-то это не у меня в подвале лежит связанная популярная певица!
Я: В этом отеле даже нет подвала!
Коул: Говоришь так, будто искал его.
Я раздраженно бросил телефон на кровать.
Но мне было немного весело.
По крайней мере, несколько человек посчитали мою внезапную и поменявшую мне жизнь одержимость забавной.
Я переоделся в костюм, боясь следующей части ночи.
Мальчишники и девичники проходили в соседних комнатах бара, и необходимость вести себя мило с игроками «Сиэтла», пока Оливия находится рядом, меня не радовала.
Каким-то образом мне нужно было придумать, как вытащить ее оттуда и отвести в мою комнату до конца ночи, но я решил, что придумаю что-нибудь по ходу дела.
Глава 13. Уолкер
Парней, идущих на мальчишник, отвезли в бар на автобусе – к сожалению, без девушек, хотя мы и шли в одно и то же чертово место. Бар был ничего, с обычным тускло освещенным интерьером, винтажным декором и слабым запахом пролитого пива, смешавшимся с ароматом жареной еды. Но то, что Оливия была отделена от меня стеной, делало это место настоящим адом.
Мне надоело быть с ней порознь.
Я хотел перемотать на момент, где мы проводим каждую секунду днем – и даже во сне – вместе раз и навсегда.
Уолкер, ты звучишь как псих.
– Эй, Дэвис, не хочешь сыграть в бильярд? – окликнул меня один из защитников «Сиэтла», Майк О'Коннелл, когда мы вошли внутрь.
– Почему бы и нет, – ответил я и взял пиво с подноса официанта, проходившего мимо. Оно мне понадобится. У меня были дружественные отношения с большинством игроков Лиги, но с «Сиэтлом» все было сложно.
И «Сиэтл», и Сото прекрасно умели выводить меня из себя.
Но я притворюсь хорошим на один вечер. Если это приведет меня к Оливии.
Прошел час, стук шаров и хриплый смех наполнили воздух.
– Неудивительно, что ты плох в бильярде, Тейлорс, учитывая все броски, которые ты не реализовал во время нашей игры, – с ухмылкой сказал я, когда ему не удалось закатить шар в лузу легким броском.
Он оскалился на меня, и остальные парни, с которыми мы играли в бильярд, рассмеялись. Кто-то подкатил прямо к нему шар, и он, пожав плечами, отправил его обратно, оставив мою реплику без ответа.
Мы продолжали играть и болтать о всякой ерунде, пока разговор, наконец, не перешел на девичник, который проходил в соседней комнате – это была единственная тема, которая меня действительно интересовала в тот момент.
– Не могу поверить, что у девушек будет стриптизер, – протянул один из парней, недоверчиво покачав головой. – А наш Харли решил, что сегодняшняя вечеринка только для парней.
Я выпрямился, мой взгляд метнулся к стене, как будто она сейчас разойдется и покажет весь разврат, творящийся в соседней комнате.
Мне не нравилась мысль о том, что рядом с Оливией будет стриптизер. Вообще.
Очевидно, что она одна из первых привлечет внимание, даже если рядом будет невеста. Этот парень увидит, какая она горячая, начнет толкаться, тереться… или что они там делают.
За столом раздался смех по поводу чего-то другого, но я мог только притворяться, что смеюсь вместе со всеми.
Я придерживался политики «никаких других членов», когда дело касалось драгоценной вагины Оливии. Я сойду с ума сегодня вечером, если член стриптизера окажется рядом с ней. Готов поспорить, что ее вкус все ощущался на губах. Наклонившись ближе, можно было почувствовать их великолепный запах. А что, если ее, черт возьми, попытаются поцеловать? И попробуют на вкус губы Оливии?
– Извините, парни, – пробормотал я, пытаясь казаться крутым, а не сумасшедшим. Я вышел из комнаты и пошел по коридору… где увидел двух намазанных маслом стиптизеров, тащивших старомодный бумбокс. Один из них был одет как ковбой, другой – как полицейский, и выглядело все так, будто форма ему маловата.