Я посмотрела сквозь затемненное стекло двери и увидела женский силуэт. Мне хватило одного робкого взгляда в глазок, чтобы замереть и запаниковать. Потому что за дверью стояла она.
Джолетт.
– Я вижу тебя. Открой эту гребаную дверь, черт возьми, – рявкнула она, и я поежилась. Вся моя решительность улетучилась при мысли о ее присутствии.
Но я могла бы дать ей отпор. Мы не виделись несколько месяцев. За это время я обзавелась какой-никакой броней. Так ведь? Вероятно, это просто проверка, небольшое напоминание о том, кто по-настоящему мной владеет.
Я открыла дверь, чем подписала себя на мучение длиной во все время, которое она здесь пробудет. Джолетт стояла на пороге – уложенные волосы, дизайнерский наряд: было безупречным, как и обычно.
Мой желудок скрутило, когда она вошла.
– Джолетт, – коротко и безэмоционально поприветствовала я ее. – Ты могла бы позвонить…
Губы Джолетт изогнулись в лукавой улыбке, ее взгляд скользнул по мне с оттенком отвращения.
– Просто подумала, что лучше зайти и поболтать лично, – ответила она и прошла в коридор. – Хотя, наверное, стоило взять с собой твоего диетолога. Ты поправилась.
Иди к черту, – вот, что я хотела ответить… но промолчала, зная по опыту, что любой отпор только усложнит ситуацию.
А что, если я ее разозлю, и заставит меня уйти?
Я не могла оставить Уолкера. Не могла.
Джолетт по-хозяйски прошла дальше, ее каблуки мерно стучали по деревянному полу.
Мне не нравилось, что она была здесь. И, кажется, она раздражала меня больше, чем в Лос-Анджелесе. В далласском доме Уолкера было безопасно. Он был моим убежищем. Здесь Уолкер занимался со мной любовью. Джолетт не должна быть здесь. Она все испортит.
– Так в чем дело? – спросила я, все еще пытаясь сохранить безразличие.
Она повернулась ко мне с нечитаемым выражением лица и внимательно посмотрела в глаза.
– Я думала, что стоит начать обсуждение тура, – начала она размеренным и спокойным голосом. – Из-за твоего романа с Уолкером и выступления на концерте Sounds of Us наши телефоны разрывались от звонков. Это идеальное время для возрождения твоей карьеры.
Паника захлестнула меня, и я опустила глаза в пол, не желая, чтобы она увидела мои переживания. Как бы мне ни нравилось петь в последнее время, как бы мне ни было весело на концерте… Я никак не могла снова начать выступать самостоятельно.
Особенно учитывая… что я скоро стану мамой.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что Джолетт подозрительно затихла. Обычно она уже кричала бы на меня за то, что я не сразу согласилась с ней. Я взглянула, чтобы посмотреть, чем она занята, и…
Она смотрела на стол, куда я положила тест, готовясь к возвращению Уолкера. В ее глазах зарождалось понимание ситуации, а также ужас… и отвращение.
Глупо. Глупо. Почему я не спрятала его?
– Что это? – твердо спросила она высоким голосом, потянувшись за тестом на беременность.
Щеки вспыхнули от смущения, в голове я прокручивала сотни вариантов ответа.
– Это… это ничего, – запинаясь, пробормотала я, мой голос был едва громче шепота.
Я потянулась за тестом, но прежде чем успела до него дотянуться, она схватила его и подняла над головой, как неопровержимое доказательство.
– Ты беременна, – прошипела она, ее глаза горели яростью. – Как ты могла это допустить? Как ты могла так беспечно ко всему относиться?
Я разозлилась от ее обвинительного тона. Моя броня вдруг стала крепче.
– Это не твое дело, – выпалила я дрожащим от негодования голосом.
– Мы уходим. Прямо сейчас, – прорычала она.
– Что?
– Запишемся на прием к врачу. Никто не узнает.
Она потянулась к моей руке, словно собиралась силой вытолкать меня из дома.
Я сделала шаг назад.
– Ты думаешь, что я позволю тебе уничтожить все мои старания! Позволю родить этого ребенка? Нет! – прорычала она. – Ты избавишься от него… я готова сама засунуть в тебя вешалку и сделать это!
– Что? Нет! – Мой голос дрожал от страха, пробирающегося под кожу. Я смотрела на нее и понимала, что она действительно может воплотить в жизнь все свои угрозы. Вырубит меня и избавится от ребенка – даже если это будет последнее, что она сможет сделать. Глаза горели безумным огнем, втянутые от раздражения щеки раскраснелись. Я прикрыла живот в защитном жесте и отступила.
– Ты должна уйти. Я вызову полицию! – проговорила я, пятясь к кухне, где на барной стойке лежал мой телефон. Ее смех разрезал воздух осколками стекла. Каждый смешок пронзал мои уши и оседал тяжестью в моем животе.
– Будто кто-то поверит тому, что ты скажешь, – прошипела она и сделала шаг ко мне.
– Лив? – позвал я, как только открыл дверь гаража и вошел в дом, горя желанием увидеть Оливию после чертовски изнурительной тренировки.
Услышав голоса в доме, я нахмурился. Тридцать минут назад я проверял камеры и не видел никого, кроме Оливии. Никто не должен был прийти сегодня.
Завернув за угол, я замер. Джолетт стояла посреди гостиной, Оливия в нескольких метрах от меня держалась за живот и смотрела на свою сучку-мать широко раскрытыми глазами.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что я только что прервал очень напряженный разговор.
– Что здесь происходит? – потребовал объяснений я и пересек комнату, чтобы загородить собой Оливию, не желая, чтобы Джолетт на нее смотрела.
– Ты прекрасно знаешь, что происходит. Как ты смеешь, гребаный кусок дерьма, – ее тон был пронизан ядом.
– Следи за языком, – сказал я, все еще пытаясь понять, что происходит. Мой взгляд упал на руку, в которой она что-то сжимала… это был…?
Я посмотрел на Оливию, которая подняла на меня умоляющий взгляд.
Кажется, кот вылез из мешка. Она узнала, что у нас будет ребенок.
– Это не было частью…
– Как поживают замороженные счета, Джолетт? – вмешался я, прежде чем она успела выпустить еще одного кота из мешка – это мне точно не хотелось открывать моей беременной девушке.
Я с удовлетворением наблюдал, как побледнело ее лицо.
– У тебя остался только один открытый… так ведь?
Казалось, что Джолетт в одно мгновение постарела на десять лет.
– Как ты… – неверяще пробормотала она.
– Как я? – повторил я насмешливо. – Детали на самом деле не так уж важны. Важно только то, что суду было интересно узнать всевозможные доказательства мошенничества и нецелевого использования этих счетов. И… раз уж ты решила меня разозлить… думаю, просто доведу дело до конца и сделаю все, чтобы последний активный счет тоже заморозили.
Я вытащил телефон и отправил сообщение Джеффу, чтобы он отправил больше доказательств адвокату, который был нанят мной для Оливии. Судя по тому, насколько хорош был этот парень, я только что лишил Марко и Джолетт денег, заработанных Оливией, навсегда.
Джолетт подлетела к двери.
– Я ухожу, – хрипло сказала она. – Нет причин делать что-то глупое.
– Может, тебе стоило подумать так раньше – прежде, чем ты сделала что-то глупое, – крикнул я ей вслед с самодовольной улыбкой.
Она распахнула дверь и вышла.
– О, и Джолетт, – добавил я, убедившись, что она слышит мой голос. – Это только начало. Там, откуда я взял все это, есть еще множество занимательных вещей.
Она бросила на меня полный ужаса взгляд и буквально побежала по подъездной дорожке, сломав на ходу свой каблук. Я с ухмылкой смотрел на то, как она рухнула на землю. Надеюсь, ее собьет машина.
Я закрыл дверь и повернулся к своей девочке. Потому что нам было что праздновать.
Глава 29. Оливия
Я смотрела на то, как Джолетт убегала из дома, будто Уолкер гнался за ней с ножом мясника. Это было одно из самых приятных зрелищ, которые мне доводилось когда-либо видеть. Стоило включить в эту сцену реальный нож.
Но почему-то на душе не было спокойно.
Уолкер уже видел тест на беременность. И я не представляла, как он отреагирует.
Он закрыл дверь и на секунду замер, потом медленно повернулся ко мне. В его голубых глазах невозможно было прочесть ни единой эмоции. Его волосы сексуально взъерошились от тренировки, а рубашка обтягивала тело так, что я с легкостью могла признать: у него идеальное тело.
Идеальное и мое.
По крайней мере, до новости о беременности было так.
– Ты ждешь от меня ребенка. – Его слова повисли в воздухе, и я не была уверена, вопрос это или утверждение, но все равно кивнула головой.
Я подняла дрожащие руки, чувствуя, как колотится сердце.
– Знаю, что все произошло слишком быстро, и мы не планировали… но… – Мой голос стих от бури эмоций, которая одолевала меня. Я с трудом подбирала правильные слова, чтобы выразить всю глубину своих чувств, которые накрывали меня с момента появления двух розовых полосок. – Я уже люблю его, – наконец прошептала я. – Пойму, если тебе нужно время…
Одним быстрым движением Уолкер подхватил меня на руки и закружил с радостным воплем, который заполнил комнату.
– Ты ждешь от меня чертового ребенка! – выкрикнул он. Это было его признание в любви и счастье, и оно кружило голову подобно пузырькам шампанского, заглушало сомнения и страхи, что терзали меня несколько мгновений назад.
Из моей груди вырвался смешок, слезы облегчения потекли по щекам.
Перед глазами стояло его восторженное лицо. Он восторгался тем, что вместе со мной создал жизнь.
Со мной. Оливией Джонс. Девушкой, которая разрушала все, к чему прикасалась.
Уолкер опустил меня на пол, все еще крепко обнимая меня.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, – бормотал он, каждое слово перемежалось с поцелуем в кончик моего носа.
Уверена, что улыбка на моем лице была нелепой, но ничего не могла с собой поделать. Думала, что раньше была счастлива с ним… но это… Это было совсем на другом уровне.
– Наш маленький Шмупи, – выдохнул он и погладил рукой мой плоский живот.
Всю свою жизнь я следила за своим весом и всем, что попадает мне в рот, чтобы выглядеть идеально на сцене. И сейчас было немного безумно думать о том, что мне не терпится увидеть, как округлится мой живот.