Лезвия ножей вспыхнули еще раз и медленно погасли. Где-то вдалеке послышался автомобильный гудок. Парни в плащах осматривались, тяжело дыша. Наконец второй, плечистый, подошел к Тане, которая яростно старалась сказать хоть что-нибудь, но была не в состоянии. Слова не шли ни на ум, ни на язык.
– Живая? – спросил здоровяк.
– Да. Спасибо.
– Тебе спасибо, что так долго продержалась. А то мы уж думали, все, опоздали.
– Продержалась?
– Ну да, – здоровяк с улыбкой хлопнул ее по плечу, и Таня едва устояла на ногах. – Много им пришлось потратить сил, чтобы тебя заморочить. Молодец.
– За… что?
– Заморочить. Навести морок.
Таня перевела дух. Шок отступал, появилась мягкая приятная слабость в коленях, а способность облекать мысли в слова постепенно возвращалась.
– Морок? То есть… Это все не по-настоящему было?
– Для тебя – по-настоящему. Реальнее некуда просто.
– А для вас?
– И для нас тоже. Мы специально обучены такие вещи видеть. Ладно, – здоровяк обменялся быстрыми взглядами с напарником. – Пошли-ка с нами, подруга.
– Погодите. Куда?
– Вниз. К машине. Мы все по дороге объясним. Тебя ведь Таня зовут?
– Да.
– Очень приятно. А мы – Серп и Молот. Он – Серп, а я – Молот. Вот и познакомились. Пойдем на улицу, Таня. Здесь темно, душно, а еще много плохих ассоциаций.
Серп тщательно протер ножи губкой, затем тряпочкой, закрепил их рядом с другими тремя на портупее, пересекавшей его грудь, и запахнул плащ, скрывая удивительные инструменты от посторонних глаз.
– В чем секрет? – указала Таня ему на грудь. – Серебро?
– Почти угадала, – ответил Серп. – Двигай за мной.
Они вывели ее через выломанные двери.
– А как же с этим быть? – удрученно спросила Таня, глядя на вывернутый с корнями косяк.
– Ну, нашла, о чем переживать. Только что едва не умерла, и вот, пожалуйста.
Таня прислонилась спиной к стене, всплеснула руками:
– Никуда с вами не пойду! Я дежурная по школе, не имею права. Тащите меня куда-то. Дверь сломали! С ножами ходите.
Серп и Молот переглянулись.
– Это нервное, – сказал Серп. – От шока.
– Да, ты прав, – сказал Молот. – Само пройдет.
– Ничего не пройдет! Мне не…
– Послушай, тебе и так хватает проблем, это понятно. Вообще, жизнь – говно, работа – говно: ни целей, ни перспектив, ни смысла. В классах уже начала срываться на детей, по башкам их бить. Плюс твари, которые пытаются укокошить и сожрать. А тут еще два каких-то мудака возникают из небытия, ломают двери и показывают разные другие фокусы. Все так. Но, если ты заметила, мы тебя спасли. Просто появились из небытия и спасли. Взамен хотим одного – чтобы ты спустилась с нами к машине и десять минут пообщалась с шефом. А потом он уладит дело со всеми повреждениями в этом шедевре архитектуры, не волнуйся. У него богатый опыт в подобных махинациях.
Таня закрыла глаза. Шумно выдохнула. Открыла. Двое в плащах никуда не делись.
– Десять минут?
– Не дольше.
– А потом он позвонит насчет выломанных дверей?
– Гарантирую. Позвонит куда угодно.
– Ладно. Ведите.
Они спустились по лестнице, вернувшей свою обычную протяженность, на первый этаж и вышли в вестибюль. Входная дверь, толстенная металлическая пластина, лежала у стены, смятая, словно фантик из фольги. Ключ по-прежнему торчал в замочной скважине с внутренней стороны.
– Ни хрена себе, – выдохнула Таня. – Да что вы за люди такие?
– Люди Икс, – ответил Серп, улыбаясь. – Слыхала?
– Не верь ему, – сказал Молот. – Мы люди в черном.
– Сам ты в черном, – сказал Серп. – А я Человек Икс.
– Это не Икс, мудрила. Это Хэ.
– А если серьезно? – простонала Таня. – Если серьезно, кто вы такие?
– Аггелы-хранители. – сказал Молот, и, судя по выражению его лица, на этот раз он не шутил.
Перед крыльцом стояла машина, невзрачная, пыльная «десятка». Серп открыл заднюю дверь, пропустил Таню, забрался следом. Молот уселся за руль. На переднем пассажирском сиденье горбился пожилой мужчина, тоже в кожаном плаще.
– Шеф, разреши представить – Татьяна Павловна, учитель истории и дежурный по школе. Таня, это – наш непосредственный руководитель, старший группы, Лицедей.
«Откуда вы знаете мое отчество?» – хотела спросить Таня, но вместо этого задала другой вопрос:
– Почему Лицедей?
Вместо ответа мужчина отвернулся на секунду, а когда вновь посмотрел на «дежурную по школе», то лицо его было уже чужим. Потребовалось несколько секунд, чтобы Таня смогла узнать себя. Еще один поворот головы, и все стало как прежде.
– Ничего себе, – прошептала Таня и почувствовала, как напрягся сидящий рядом Серп. Ловить будет, когда рвану из машины, поняла она и повторила еще раз, просто чтобы услышать звук собственного голоса. – Ничего себе.
– Еще вопросы есть? – спросил Лицедей, чуть улыбаясь.
– Пока нет.
– Отлично. А у нас к тебе имеется парочка. Готова поломать голову?
– Ага.
– Вопрос первый. Есть хоть какие-нибудь предположения, где в городе мог укрыться твой отец?
– Стоп. Что?
– Говорю, где в городе мог укрыться твой отец?
– Отец? – Таня чувствовала, что ей не хватает воздуха. – Он жив?
– К сожалению, да. Павел Иванович Кирше в городе, но мы не знаем где. Никаких сведений о его прошлом у нас нет – он отлично умеет заметать следы. Твоя мать уверена, будто он родом из одной из окрестных деревень, но это не так. В квартире, где они жили с момента свадьбы, теперь салон сотовой связи, и там он не появлялся.
– Даже близко не подходил, – добавил Серп.
– А зачем он вам?
Мужчины переглянулись. Лицедей потер пальцами виски.
– Павел Иванович – похититель и убийца детей. Мы знаем, что тебе крайне неприятно такое слышать, но это правда. Он уже уби… стал причиной гибели одного из твоих учеников, мальчика по фамилии Симагин, и вскоре убьет еще одного – Вадима Королева.
– Вадик у него?
– Да. Никаких сомнений.
– Знаете что? Мне все равно. Отец или нет – какая разница, я не видела его с детства. Поэтому за меня не переживайте. И – да, я могу знать, где он находится.
– Откуда? – спросил Лицедей, по-змеиному улыбнувшись.
– Общалась с его старым другом. Девятая линия. Так улица называется. Там он жил до окончания школы.
– Номер дома?
– Нет, не знаю. Но там улица-то – всего десяток домов.
Лицедей хлопнул Молота по плечу:
– Заводи!
Тот повернул ключ в замке зажигания, мотор послушно заурчал.
– Вы останетесь? – спросил Лицедей Таню. Она торопливо закивала:
– Конечно! Я с вами, с вами! Поехали.
– Покажете короткий путь?
– Само собой.
Машина тронулась. Молот сразу дал понять, что ему не до шуток, – педаль газа уперлась в пол и чуть приподнималась только на самых крутых поворотах. Мимо мелькали покатые бока и спины припаркованных у тротуаров автомобилей, окна, ярко освещенные вывески. Движения на дорогах почти не было, мокрый асфальт желтел отсветами огней. Городок, утонувший в темноте, спрятавший в ней все неприглядное, смотрелся отлично. Тихое, безмятежное, безопасное, скучное место. Земля обетованная.
– А что с Вадиком? – спросила Таня. – Он с ним… уже что-то сделал?
– Надеемся, пока нет, – сказал Лицедей. – Убийца следует определенным правилам, и мальчик, скорее всего, еще жив.
– Каким правилам?
– Долгая история.
– Это связано с той хренотенью, которую я видела в школе?
– Не просто связано. Хренотень – причина всего.
Таня вытащила мобильник, повертела в пальцах, раздумывая, потом набрала SMS-сообщение: «ПРИЕЗЖАЙТЕ СРОЧНО! Я ЗА КОРОЛЕВЫМ! О ДВЕРЯХ НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ)))» – и, отправив его директрисе, телефон выключила. Серп, успевший сообщение прочитать, сказал:
– Не стоит волноваться. Никто чужой внутрь не войдет, я позаботился.
– А начальство-то? Сможет?
– Если школа признает, то без проблем, – усмехнулся Серп.
– Будем надеяться, признает, – сказала Таня. – Слушайте, а все-таки – это точно мой отец?
– Никаких сомнений, – сказал Лицедей. – И чтобы раз и навсегда закрыть вопрос: за последние десять с лишним лет он успел убить восемнадцать детей, мальчиков и девочек, в возрасте от восьми до тринадцати лет.
– Вот сука, – сказала Таня. – Можно вас попросить?
– Да?
– Не называйте его моим отцом больше, хорошо?
Лицедей кивнул.
– Эй, куда дальше? – спросил Молот.
Таня опомнилась, глянула в окно. До цели оставалось всего ничего.
– Сейчас направо, на следующем перекрестке – налево, а потом до упора. Еще пару минут, и мы на месте.
– Как скажете, начальник, – Молот вывернул руль вправо. Въехали в частный сектор. С обеих сторон потянулись серые заборы, над которыми на фоне черноты ночного неба угадывались голые ветви яблонь.
– Когда приедем, что вы собираетесь делать? – поинтересовалась Таня.
– Как обычно, работать будем, – сказал Лицедей. – Только к тебе такая просьба: сиди, пожалуйста, в машине. Прекрасно понимаю, там твой ученик и твой… и все такое, но, поверь, ты принесешь мальчику гораздо больше пользы, если не станешь вмешиваться.
– Да-да, конечно, не вопрос. Не дура же я, в самом деле. Вы профессионалы, вы и разбирайтесь.
– Правильно. Мы разберемся.
– Не сомневаюсь. Вон тот поворот – на Девятую линию.
22
Вадика в буквальном смысле выдернули из спасительного, мягкого забытья. Снова те же жесткие, обманчиво тощие руки. Хозяин стащил его на пол и поволок по коридору, только теперь в другую сторону.
– Они опередили нас! – шипел он, брызгая слюной. – Опередили! Сволочи! Мрази! Ублюдки! Теперь эти крысы найдут наше убежище, обязательно найдут, может, уже нашли, может, уже мчатся сюда на всех парах! Готовые к драке, точат свои сраные ножики. Господи, господи, помоги нам! Помоги нам, Господи.
Смутные, едва различимые тени вились вокруг него, шептали, грозили, жаловались. Невесомые, темные, безликие. Кр