вы. И я вовсе не хапуга-взяточник, который будет обдирать тех, кто посадил меня в это кресло. И у меня на подбородке нет ни капли «корпоративной» спермы.
Но это был не очередной отчаянный политик, а Чарис, звонившая с работы. — Тони… о, боже… видал, что творится?
— Ага. Смотрю вот прямо сейчас.
— И такое по всему городу. Говорят, идет откуда-то из-под земли.
— Разве такое возможно?
— Так говорят. Тебе лучше выбираться оттуда.
Он сухо рассмеялся. — Да ну? И каким образом? На улицах фута три черного жидкого дерьма. Моя «Селика» и десяти футов не проедет.
— Со Стиви все в порядке?
Со Стиви все в порядке? Да эта женщина просто прелесть! У нее было сужение матки и она не могла иметь детей, поэтому дарила всю свою нерастраченную материнскую любовь этому комку шерсти. Это было бы смешно, если б не было так грустно. Она вела себя как чокнутая, старая кошелка, воображавшая, что ее куклы это ее дети, или считавшая родней живущих у нее в гостиной тридцать бездомных кошек. Он даже не хотел вспоминать, сколько раз она ставила его в неловкое положение на публике из-за этого проклятого пса. Другие женщины (в смысле, нормальные, не чокнутые бабы) показывали снимки своих детей, а Чарис, верная себе, вытаскивала из айфона фото своего мелкого, шелудивого засранца. Стиви спит. Стиви играет с мячиком. Стиви в своем пидорском свитерке. Стиви сидит у нее на коленях (наверно, испугался, что старая кошка Донны Пеппек, Люсия, выбьет из него все дерьмо) Боже милостивый! Другие женщины изображали сочувствие и сожаление по поводу разрушающегося рассудка и бесплодной утробы Чар, мужчины просто отворачивались. Бедный Тони, он женился на настоящей «головной боли».
— Тони? Тони? Со Стиви все в порядке?
Нет, его отметелила какая-то шпана, а потом пустила по кругу. Извини, милая. Может, заведем нормальную собаку? Такую, которой мне не придется стыдиться?
— Нормально все с ним. Щемится в углу, как обычно.
— Тони!
— Было бы неплохо, если б ты иногда интересовалась мной.
— Хватит шутить.
— А я не шучу.
Она тяжело вздохнула. — Короче, сидите и ждите. Скоро должна начаться эвакуация.
— Скажи, чтобы поторопились. Единственное мясо в доме — твой гребаный хомяк, и ровно в пять он отправится на противень.
— Тони! Ты не имеешь права…
Какой-то треск.
— Чарис? Чар?
Тишина. Сети не было. На этот раз он был благодарен их дерьмовому сотовому провайдеру.
Стиви затявкал, и Тони запустил в жалкого мелкого крысо-пса телефоном. Снова тявканье. Скаканье и царапание когтями по паркету. Так держать, педрила! Мамочки все равно здесь нет. А будешь себя так вести, отправишься в ту грязюку. Стиви, казалось, все понял; он тут же затих.
Раз нечего было делать, кроме как ждать, Тони закурил сигарету и удовлетворенно вздохнул. Чарис не разрешала курить в доме. И это его очень удручало. А сейчас какое это имеет значение? Когда все тонет в дерьме?
Бульк, бульк.
Он увидел, что из крана закапала маслянистая, черная жидкость. Нехорошо. Похоже, Чарис была права: эта дрянь идет из-под земли.
Затягиваясь сигаретой, Тони подошел к унитазу, чтобы отлить. Даже подобные жуткие обстоятельства не должны заставлять мучиться от переполненного мочевого пузыря. Он вытащил свое хозяйство и начал справлять нужду. Ну вот. Так-то лучше. Закончив, он спустил воду… и оставил сидушку поднятой. Он знал, что большинство мужчин об этом забывают, чем злят своих жен. А некоторые парни делали это специально, потому что их жены до безумия влюблены в своих уродливых шавок и…
Какого хрена?
Унитаз издал странное клокотание, словно чем-то подавился… а потом исторг черную, шевелящуюся массу. Она набилась в сифонное отверстие в нижней части унитаза. Какая-то блестящая дрянь, похожая на мокрую резину. Поначалу он подумал, что это Чарис сбросила настоящую бомбу, и та каким-то образом выбралась наружу, хотя нет, не похоже.
Черт, что это?
Стив затявкал.
— Заткни пасть, — проворчал Тони.
Теперь же, если бы это была обычная большая, но безобидная какашка, она б медленно, через слив, ушла бы дальше в сифон. Но здесь все наоборот. Этот… объект… проталкивался в унитаз, а не выходил из него. По трубам поступало все больше этого дерьма. Вода почернела, как китайская тушь.
Масса в унитазе продолжала увеличиваться в размерах.
Глаза Тони расширились.
Блестящая масса начала сильно напоминать чью-то тупую морду.
Тони отступил назад, когда морда, медленно вращаясь, протиснулась в резервуар. Она была живая. И двигалась. Ее не шевелила вода — она двигалась по собственной воле.
Черт.
Он вспомнил истории о змеях, пробравшихся в водопровод. Может, это вовсе не городские легенды.
Тварь… змея, червь… или чем она там была, вылезла, извиваясь, из сифона. Тони запнулся и упал на спину, ударившись затылком об ванну. Из глаз посыпались искры.
Лежа на спине, он услышал, как подошел Стиви.
Услышав всплеск твари в унитазе, Стиви посмотрел на него. В глазах пса словно читался вопрос, «Что будешь делать на этот раз, глупец?» Но Тони было не очень интересно, что думает Стиви, потому что увидел, как морда твари выглянула из унитаза, как кобра, зависшая над корзиной заклинателя змей.
Стиви задрал голову и тявкнул.
Тони ахнул, приподнялся и затолкнул Стиви обратно в гостиную. Когда он, охваченный ужасом, наконец, поднялся на ноги, тварь уже заполнила собой весь унитаз… и тут он взорвался.
Как будто грохнула бомба. Фарфор разлетелся на куски, грязная вода забрызгала стены и залила пол ванной.
Тварь оказалась на свободе.
Тони увидел, как она свернулась кольцом среди обломков. Он прикинул, что в длину она фута три-четыре. Толстая и зловонная, она извивалась и скручивалась кольцами, как земляной червяк под солнцем. Грязно-коричневый окрас сменялся сизым, сегментированное тело выделяло прозрачную слизь.
Глаз у нее не было.
Но был рот.
Рот раскрылся с шипением, растянулся в стороны, обнажив розовые челюсти, усаженные длинными, игольчатыми зубами… множеством зубов. Их было столько, что они напоминали спицы велосипедного колеса.
Тварь изготовилась для удара.
Тони с криком бросил в нее корзину для белья. Он выиграл себе считанные секунды, не больше. Корзина ее не остановила, совсем. Тварь фактически пробурила плетенку, вращаясь с огромной скоростью в облаке пыли.
Тони сумел прикрыть за собой дверь.
Но закрыть на защелку не успел.
Тварь ударила в дверь изнутри с такой силой, что та захлопнулась. Ударила снова, дерево треснуло и раскололось по всей длине. Потом с другой стороны раздался звук, словно дверь отчаянно царапают коготки десятков крыс… но Тони знал, что это не когти, а зубы. Тварь вгрызалась в дверь.
Стиви тявкал.
Тони потерял дар речи.
Он стоял, окаменев от страха, в голове гудел его собственный голос: «Неужели я вижу это? Черт, неужели я вижу это? Монстр из туалета? Зверь из унитаза?» Тем временем тварь прогрызла в двери дыру. Пока она еще не могла в нее пролезть, но это только пока.
Но она была полна решимости.
Неимоверной, жестокой решимости.
Тони знал, что ему нужно как-то удержать дверь, иначе чертова тварь снесет ее с петель, но подпереть ее спиной было нереально. Он примерно представлял себе, что станет с его незащищенной спиной, учитывая то, что случилось с корзиной и дверью.
Боже, он даже думать об этом не хотел.
Стиви продолжал тявкать и Тони прикрикнул на него, отчего тот, по своему обыкновению, стал тявкать только громче и пронзительнее.
Червь — боже, потому что это был червь, и уж точно не змея — продолжал атаковать дверь с максимальным упорством. Дверь представляла собой дешевую филенку. На вид может и ничего, но прочности никакой. Сломать ничего не стоит. Щепки и кусочки краски летели в воздух.
Тварь прогрызла еще одну дыру.
Тони был рад, что успел справить нужду, иначе бы он уже лишился ног.
Думай! Думай! Думай! Ведь можно же что-то сделать!
Но он понимал, что здесь без вариантов. Что-то сделать это значит перестать держать дверь, и как только он ее отпустит, мистер Червь проделает у него в заднице новую дыру. В прямом смысле.
Стиви затявкал еще громче.
Дверь буквально разваливалась на части.
Тони был напуган до смерти.
Появилась еще одна дыра, на этот раз напротив его щиколотки. Он увидел, как в нее втиснулась луковицеобразная морда червя. Лента черной слизи свисала из пасти, как слюна.
Потом морда исчезла.
Атаки на дверь прекратились.
Тони прислушался.
Он услышал отвратительное шебуршание, которое, похоже, издавал скользящий по кафелю червь. Потом раздался всплеск, и Тони понадеялся было, что тварь вернулась в трубу. Но та вела себя при атаке настолько агрессивно, что предположение казалось смехотворным. Подобные твари просто так не сдаются.
В ванной стало тихо.
Раздавалось лишь капанье воды.
Даже Стиви перестал тявкать.
Унитазная вода протекла под дверь, и теперь Тони стоял в холодной, зловонной луже. Он ждал. Минуту, две, три. Постепенно он ослабил давление на дверь. Он ждал, что червь снова ударит, но этого не произошло.
В ванной стояла абсолютная тишина.
Он посмотрел на Стиви. Маленькая шавка стояла, наклонив голову, с выражением, вызывавшим у Чарис невероятное умиление. Но Тони знал, что Стиви лишь пытается изображать милашку. Подобное выражение у псов обычно означает «Какого хрена?» Так было и так будет всегда, не смотря на желание Чарис думать иначе.
С бешено колотящимся сердцем, Тони отодвинулся от двери.
Черт, да по ней словно молотками дубасили. Огромными, гребаными молотками. Трудно было поверить, что один — хоть и большой и жуткий — червь мог причинить такой ущерб. Черви — мягкотелые существа и, похоже, кому-то нужно об этом напомнить.