Феона . Конечно, ехавшие мимо. Куда же как счастлива сия комедия была!
Честохвалов . Какая нужда до того, проезжие или приезжие, но довольно, что были.
Феона . Но умилосердитесь, батюшка, считали что ли вы их, что вы так верно число их знать изволите?
Честохвалов . Считали! Ха! ха! ха! Да разве это можно? разве мудрено? Мудрено, сударыня, это тем, кто алгебры не знает, а алгебраисту это безделка! Ежели хотите, сударыня, так скажу вам, что я с большею частик" из них и разговаривал и успел десятков у трех – у четырех руки перецеловать. Ажио губы заболели.
Феона . Ну, батюшка! Так поэтому у вас очень много знакомых, и девицы к вам, как видно, очень благоприятны.
Честохвалов . Бессомненно! И могу сказать, что и очень, очень, очень. В этом я могу похвастаться. Редкой наш брат бывает столь счастлив.
Оронт (тихо). А особливо, небось, крестьянки!
Феона . Радуюсь.
Оронт (вслух). Слава богу!
Клеон (тихо). Нечего уже говорить.Явление второе
Те ж и г. Благонрав
Благонрав (вошед и садясь в стуло). Что это такое? О чем таком вы разговариваете? Садись-ка, гость дорогой.
Честохвалов (кланяясь). Слуга покорный! Я еще не устал.
Феона . Мы дивимся, батюшка, тому, как много людей на последней опере было. Господин Честохвалов рассказывает нам непонятные вещи. Он изволит говорить, что было ровно 653 человека.
Благонрав . Чему ж этому дивиться, Феона! Это легко статься может.
Феона . То так, батюшка. Этому мы и не верим и верим, однако, это не все. Но господин Честохвалов изволит знать наперечет, сколько было мужчин, сколько женщин, сколько благородных, сколько подлых, сколько дам, сколько девиц. Тому-то мы удивляемся. Он изволит говорить, что мужчин было… сколько бишь (к Оронту) не помнишь ли ты, братец?
Оронт . 398, а женщин 255. В том числе девиц одних будто было 91. А сколько подлых, это уже и я позабыл.
Благонрав (Честохвалову). Это вы говорите?
Честохвалов . Я, сударь, и это верно так.
Благонрав . Батюшка ты мой! Да почему это могли вы узнать?
Оронт (тихо). По алгебре.
Честохвалов . Я имел, сударь, случай!
Благонрав . Ну! Случаю сему надобно быть весьма уже особливому. Кажется, пересчитать трудно да и некогда: разве по билетам. Но и по билетам одно общее число узнать можно, а протчее того труднее. На них не подписано, которой взят от мужчины, который от женщины или от девицы. Разве была, братец, всем входящим перекличка и у всех спрашивали.
Честохвалов . Боже мой! Неужели и вы не хотите поверить в том моему Честному Слову?
Благонрав . Батюшка ты мой… Душевно б рад. Но воля твоя… Но вот господин Добродушин.Явление третье
Те ж и Добродушин
Благонрав . Добро пожаловать, сосед дорогой! Откуда взялся? Прошу садиться.
Честохвалов . Ба! ба! ба! Господин майор! Любезный господин Добродушин! В живых ли видать!
Добродушин . Вот как видите! Но все ли вы, милостивый государь, благополучно находиться изволите? Они сказали, что будто вам одно поле не слишком благополучно было. Какой-то дурак мужик… где-то…
Честохвалов . Пустяки, ваше высокоблагородие. Какая тебе старуха это сказывала? Ничего не бывало, сударь. А скажи-ка ты, милостивый государь, все ли здоровенько поживаешь? Все ли веселенько? Что твоя саврасая делает? Хорошо ли поедает сенцо и овесец? Жива ли твоя половопегая любимая сучка? Не забыла ли ремесла своего: таскать, знаешь, ветчинку-то. Нет уже! Ваше высокоблагородие, теперь-то ничего уже не говори про мою охоту и про мою любезную Венерку.
Добродушин . Не про ту ли Венеру деревенскую, за которую дело-то стало?
Честохвалов (тихо). Чирей бы тебе на язык! (Вслух.) Что ты, что ты, заглушаешь речь мою, государь! Уже не твоей дуре-то чета. Знаешь ли, какого русака подцепила: легко ли ровно 39 фунтов было, как свесили.
Добродушин . Помоги бог!
Оронт (тихо). Залыгать-та всех. Благо нрав. Как это в русаке-то 39 фунтов?
Честохвалов . Да! сударь, да еще чай с осьмухой, словом, без мала пуд.
Добродушин . Диковинка! ей! ей!
Честохвалов . Не ей! ей! а умилосердись: скажи-ка мне, ваше высокоблагородие, для чего ко мне-та никогда не заедешь? За что такой гнев и немилость к нам, нижайшим слугам вашим?
Добродушин . Виноват, милостивый государь! Извините меня в этом, истинно за домашними суетишками некогда все было.
Честохвалов . Так! У вас это старинная песенка! И вы, как сорока якова, так сии слова затвердили: некогда! некогда! Но будет ли когда тому конец?
Добродушин . Хорошо вам, господам молодым, рассуждать, когда вам ни до чего самим нужда не доходит, а есть кому за всем и без вас присмотреть. Бы вам не верить.
Честохвалов . Не поверю-таки, не поверю никогда, государь! Разве согласитесь, ваше высокоблагородие, меня в том нараспев уверить. А что, право, господин Добродушин, не можно ли для нас спеть песенку? Куда как ты хорошо поешь. (Оборотись к Феоне.) Клянусь вам честию, сударыня, что я никогда такого приятного голоса не слыхивал, какой имеет господин Добродушин, таки самый ангельский: самая лучшая италианка так петь не может.
Добродушин . Полно, сударь, полно вам над старым человеком издеваться-то и трунить.
Честохвалов . Трунить! Что вы, господин Добродушин, у меня и на уме того не бывало! И как же, сударь, разве вы худо поете? разве непрелестно? разве я не слыхал? Помнишь… ей-ей! прелестно. Ну запой-ка, право, запой что-нибудь.
Благонрав . Да где это вас бог допустил его слышать?
Честохвалов . Уж где-нибудь да слышал, сударь. Не обо всем вам знать! Так ли, господин Добродушин? (Треплет его по плечу.) Так ли, ваше высокоблагородие?
Добродушин (отворачиваясь.) Что уж с вами говорить, господа! (Идет к Благонраву.) Благонрав. То подлинно, что так. Сядь-ка, сосед дорогой, подле меня, поговорим лучше со мною. (К Клеону.) А ты поди, Клеонушка, вели нам что-нибудь выпить приготовить. (Клеон уходит.)Явление четвертое
Благонрав, Чеетохвал, Феона, Оронт и Добродушин
Благонрав . Куды ездил и где побывал, мой друг, или нарочно ко мне пожаловал?
Добродушин . Таскался, батюшка, по полям, осматривал хлебишки, а оттуда проехал к вам. Давно уже у вас не был.
Благонрав . Благодарствую, мой друг, что меня не забываешь. Я всегда тебе всем сердцем моим рад. А сын мой тебя, как родного, своего, любит.
Добродушин . Дай бог ему здоровья. Я сам его люблю, он умник дорогой. Вам есть чем веселиться и благодарить за что бога.
Благонрав . Каковы-то у тебя, сосед дорогой, хлебы? А у меня очень плохи.
Добродушин . Такие же, батюшка, или еще хуже! Ржи не думаю, чтоб и на семена стало.
Честохвалов . Дивлюсь я и не понимаю, как это у вас хлебы худы, а у нас так они преузорочные! Таки ужасть какие! (Оборотясь к Феоне.) Намнясь ходил стрелять и шел сквозь ржи, сударыня, так меня вовсе в них не видать было: еще на поларшина разве выше меня.
Благонрав . Диковинка! А кажется, они везде плохи, и мне нигде не случилось таких в нынешний год видеть. Поэтому надобно им очень высоким быть.
Честохвалов . Бессомненно, сударь! а вот я вам и скажу, сколь они высоки. Я мерил, и было слишком три аршина в соломинах.
Благонрав . Велики! (Усмехается.) Так надобно быть им очень умолотным.
Честохвалов . Бессомненно, на сих днях молотили у нас копну, и вышло из ней две четверти с половиною.
Добродушин . Две четверти с половиною?
Оронт . Ну умолотна! Но разве колосья у ней были чрезвычайной величины?
Честохвалов . А вот, милостивый государь, как велики, я их мерил, и было в них ровнехонько полторы пядени.
Добродушин . Велики, но зерен в них все не больше обыкновенного.
Честохвалов . А сколько б, ваше высокоблагородие, вы думали, я их считал, и в каждом колоске было по 230 зерен.
Оронт . Да разве это какая особливая рожь, сударь, а в нашей более 50 зерен не бывает. Я сколько раз ни считал, но более не находил.
Честохвалов . Это еще не великая диковинка, что вы, милостивый государь, не находили. Где вам еще такую рожь видать? Это, сударь, нездешняя, а камчадалская, ежели хотите знать.
Оронт . Камчадалская! Вот это дело иное: теперь не хочу спорить, а посмотрел бы я охотно на такую рожь, надобно ей быть весьма особливой.
Честохвалов . И, конечно, чрезвычайная! И какая же (указывает на Добродушина) этому господину и во сне такой не пригрезится, а не только, чтоб видать: даром что он почтенный ранг имеет и его высокоблагородие.
Добродушин . Где нам видать, милостивый государь! Однако мне случалось слыхать, что в Камчатке никаких ржей нет.
Честохвалов . Ржей нет! Ха! ха! ха! Кто это вашему высокоблагородию соврал? Не старушка ли какая, имеющая любимое у себя место за печкой?
Добродушин . Никак, милостивый государь, а мне случалось самому туда однажды ездить курьером, и я там месяца два-три пробыл, и как сам себя знаю, что там ничего, кроме одного ячменя, не родится да и родиться не может.
Честохвалов . Вранье, сударь, и вот какой вздор! То, может быть, тогда было, когда вы там были, а ныне знать, что есть, когда к нам привезли оттуда.
Благонрав . Батюшка ты мой! Но лето и ныне, надеюсь, там такое ж короткое, как прежде бывало?
Честохвалов . Но что нам попалось одно – рожь да рожь