– Да без проблем!
От всех работ ансамбль освободили, целыми днями готовились к смотру. Когда начали репетировать, не все получалось. На ударных инструментах у нас играл парень из старослужащих, когда мы с д'Артаньяном ему с делали замечание, что неплохо бы сыграть вот так, он приходил в ярость, и говорил:
– Вы сами неизвестно что играете, отвалите от меня.
А новоиспеченный бас-гитарист тоже постоянно ошибался, и выдавал такие «ляпы», что волосы на голове дыбом вставали. Мы даже репетировали после отбоя, когда все спали. Чтобы не мешать другим, нам для репетиций отвели специальную комнату, которая находилась в отдельном здании. В общем, все было очень непросто. А до смотра оставался один день. В армии все в приказном порядке, сказали «Выступай!», значит выступай!
И вот этот день настал. Перед выступлением бас-гитарист и говорит:
– Я так буду играть, попроще.
– Почему? – спросил я.
– Ты знаешь, мне кажется, что так будет лучше.
– Мне кажется, что это будет полная фигня, – сказал д'Артаньян, – не так ли, мсье Арамис?
– Ну, посмотрим. А, ты смотри, только не ошибайся! – сказал, я.
– Ладно!
Вот такая ситуация. Пока первая партия артистов выступала, все участники концерта толпились за кулисами, а там площадь с каждой стороны сцены два метра на три, теснота. Сначала выступили два коллектива, пели так себе, да и играли не лучше, и вот нас уже зовут на сцену. С первых наших аккордов я понял, что бас-гитарист был прав, звучание было намного лучше! И даже барабанщик, сыграл так как надо. Звучание было хорошее, если не считать того, что в одном месте наш ритм-гитарист пустил сильного петуха. После нашего выступления зал оживился. Напоследок, выступали ребята, которые считались фаворитами. Они явно не ожидали от нас такого удачного выступления и начали ошибаться, то там, то сям. Нервишки! Вроде бы и неплохо у них получилось, но как-то скомкано. Когда дело дошло до обсуждения концерта, больше всех радовался наш командир роты и замполит (кстати Михаил Боярский – такое совпадение). Вот так закончился для нас еще один день службы. Начальник наш получил в скором времени еще одну звезду, стал подполковником, а наш ансамбль удостоился чести представлять наш гарнизон в городском конкурсе вокально-инструментальных ансамблей. Но эта уже совсем другая история.
Как мы выступали в городском конкурсе ВИА
Попасть на городской смотр ансамблей для нас было почти фантастикой. Мы хорошую аппаратуру в глаза не видели, а тут импортная, японская ударная установка, зрительный зал на 1000 мест. Всех выступающих собрали пораньше, надо было опробовать аппаратуру, кинуть жребий, кому выступать раньше, кому позже. Мы оказались первыми. Это, кстати, и лучше, отработали, и нет этой неизвестности, сиди и наслаждайся концертом. Перед концертом была репетиция, мы опробовали инструменты. С первой песней у нас хлопот не было, все получалось. А вот вторая: барабанщик Вячеслав после куплета начинал замедлять темп, из пустого зала шло эхо, оно мешало нам. Не привыкли мы к таким большим залам. Уже третий раз пробуем, ничего не получается и все. Я говорю:
– Слав, ты никого не слушай, даже нас, и из зала звук не слушай, играй и все, иначе мы опростоволосимся!
– Ладно, договорились, никого не слушаю.
А третью песню мы не успели повторить, нам сказали:
– Ребята, поиграли, дайте другим попробовать, вы же тут не одни. Пришлось отдавать инструменты, и садиться в зрительный зал.
– Ну, Арамис, держись! – сказал д'Артаньян
– Как всегда, один за всех, и все за одного! – сказал я.
Один парень с нашей роты отдал мне свои затемненные очки (в то время это была большая редкость), свет сильно слепил глаза. Я и по сей день перед выступлением надеваю затемненные очки. И вот зрители собрались, и уже объявляют наш выход. Концерт начинается. Я как-то растерялся перед таким большим залом, и когда представлял участников ансамбля, забыл представить нашего вокалиста. Ну, а когда начали петь первую песню, все стало на свои места, и две песни мы откатали без сучка и задоринки. А вот с третьей чуть не вышел казус. Мы же ее даже не попробовали сыграть. Когда пошли первые аккорды, я почувствовал сразу, что-то не то. Струны у бас-гитары были расположены между собой на большем расстоянии, чем на той гитаре, на которой я играл в роте, а в этой песне шли быстрые переходы с третьей струны на вторую, и так всю песню. Я ударяю медиатором по струне, а она дальше расположена, в такт не попадаю, вступление кое-как сыграл, и пришлось по ходу играть совсем другую партию, как я смог без тренировки, сам удивляюсь.
И все получилось, никто ничего не заметил, кроме наших ребят, но они молодцы, аранжировка ведь другая, могли бы стушеваться. Все прошло отлично. Когда начали объявлять результаты конкурса, и мы заняли третье место, то для нас это было как снег на голову, ничего подобного мы не ожидали. Мы были награждены почетной грамотой и ценными подарками. И через некоторое время мне и д'Артаньяну был предоставлен краткосрочный отпуск на родину.
Когда мы вернулись из отпуска, нас уже ждали новые воинские звания (обоим присвоили звание ефрейтор), и, конечно, новые выступления.
Из армии домой
Я демобилизовался из рядов Советской Армии в 1979 году. Мы ехали домой с д'Артаньяном. Так хотелось поскорее попасть домой, что из областного города, куда нас доставил поезд, мы взяли такси, и через час с небольшим, покрыв расстояние более 100 км, находились уже в родном городе. Сергея высадили у подъезда его дома. Он помахал нам рукой. Обращаюсь к водителю:
– Едем на посёлок железнодорожников.
– ОК!
С таксистом вышла неувязка. Когда в Челябинске мы его спрашивали, сколько будет стоить наш проезд, он озвучил цифру в 10 раз меньшую. Оказывается, 2 это 20 рублей, 4 это 40 рублей, и так далее. Проезд на автобусе стоил 60 копеек, поэтому цифра 4 нас нисколько не насторожила. Когда настал черед рассчитываться, у меня в кошельке было рублей 10, не больше. Дома была бабушка, я ей объяснил, как мог, что так и так, такая ситуация. С большим трудом с ней отыскали еще 15 рублей. Вышел к таксисту:
– Командир, мы друг друга не поняли, вот все деньги, что есть.
В накладе он не остался, по тем временам 25 рублей считалось не малой суммой, с такими деньгами можно было съездить в Москву туда и обратно.
Несколько дней я отсыпался; утром просыпаешься без пяти минут шесть, и засыпаешь, сознавая, что никто над ухом не заорет: «Рота подъем!».
На гражданке наша мушкетерская команда воссоединилась. Все были в сборе Атос, Портос, д'Артаньян и Уткин.
– Один за всех, и все за одного!!
– Давайте дружно сдвинем наши чарки, и отметим сей знаменательный день, – сказал Портос.
Это были одни из лучших мгновений моей жизни.
Д'Артаньян устроился работать водителем на автопассажирском предприятии, и при этой организации была аппаратура, на которой мы и репетировали. Выступали на вечеринках, в домах отдыха. В этом же году я и д'Артаньян решили поступать в Челябинский политехнический институт. Поступить в областной ВУЗ было делом очень нелегким: во-первых, ЧПИ считался одним из престижнейших учебных заведений России, во-вторых, за время службы многое забылось, в-третьих, конкурс был чуть ли не восемь человек на место. Я, к примеру, в школе и в техникуме считался одним из лучших учеников, участвовал в городских олимпиадах по многим предметам, здесь же на «отлично» сдал только физику, остальные экзамены на «тройки». Всем, кто отслужил в армии, давалась привилегия: мы шли вне конкурса. Примерная ситуация была и у д'Артаньяна. На собеседовании нам сказали так:
– На ту специальность, на которую вы хотели, мы вас взять не можем, слишком мало баллов вы набрали, предлагаем другую специальность «Гироскопические приборы и устройства», у нас на нее недобор, ну а будете хорошо учиться, сможете перевестись на какую захотите. Преподаватели у нас хорошие, почти все кандидаты и доктора наук.
Делать нечего, мы согласились. Так началась наша учеба в Челябинском политехническом институте
Д'Артаньян и Арамис слушают граммпластинки
Однажды я зашел в гости к д'Артаньяну. Решил ему отдать часть своих грампластинок (мода на них начала проходить, а у меня их много скопилось).
– Спасибо! – сказал д'Артаньян, – это дело надо как-то отметить!
– Я не возражаю! – ответил я.
– Пойдем, нужно руки помыть!
– Да они у меня не грязные!
– Пошли, пошли!
Мы зашли в санузел, у д'Артаньяна он совмещенный, и ванна и унитаз в одном помещении. Д'Артаньян достал из какой-то коробки пивную кружку.
– И что мы будем с этим делать?
– Сейчас увидишь!
Он отодвинул фанерный щит, который лежал на ванне, и что-то оттуда зачерпнул кружкой. Бурая жидкость, которая, как ни странно, приятно пахла. Брага! Полная ванна браги! Выпив по две кружки браги, мы отправились слушать грампластинки, которые я принес. На гибких пластинках у меня были даже и группы "Иглз", "Шокин блу", и группа Маккартни "Крылья". Больше всего д'Артаньян удивился, что песня "Бони М" "Санни" записана нашими ансамблями в нескольких вариантах в довольно интересных аранжировках. Вечер прошел незаметно, но оставил неизгладимое впечатление.
На уборке картофеля
На первом курсе перед началом занятий всех студентов обязывали отработать на уборке картофеля в близлежащих колхозах. Первого сентября мы все выехали на место нашей будущей дислокации – пионерлагерь. Строения были старые, невзрачные, но природа вокруг лагеря просто прелесть. Первозданный лес, река, озера, как будто из сказки. Утром подъем в 6 утра, в 6. 30 завтрак и в 7.00 садимся в битком набитые студентами автобусы и выезжаем на поле в любые погодные условия. Обедаем на поле, где-то в час дня, и вечером в 18.00 едем обратно. Вот типичный распорядок каждогодня. Работа на месяц без выходных. Вечером подведение итогов работы за день: лучшая группа, убравшая больше картофеля, премировалась. Местные повара пекли сладкий пирог и вручали его на ежедневной дискотеке. Три группы, которые лучше всех поработали на уборке картофеля, премировались стипендией независимо от сдачи вступительных экзаменов. Хорошо поработал, стипендией на полгода обеспечен, стимул что надо. Иногда нашими руководителями устраивались музыкальные конкурсы, и призом также был пирог. Однажды мы с ребятами из группы решили на таком конкурсе выступить, записав попурри на темы известных песен, текст придумали сами. Вот, что у нас получилось: