Джеффри АрчерЧетвертое сословие
Примечание автора
В мае 1789 года Людовик XVI созвал в Версале Генеральные штаты — своего рода парламент — из представителей разных сословий.
Первое сословие состояло из трехсот представителей дворянства.
Второе сословие состояло из трехсот представителей духовенства.
Третье сословие представляли шестьсот горожан.
Несколько лет спустя после Французской революции знаменитый английский философ и публицист Эдмунд Берк, глядя на галерею прессы в Палате общин, сказал:
— Вот сидит четвертое сословие, оно могущественнее всех трех вместе взятых.
ЭКСТРЕННЫЙ НОЧНОЙ ВЫПУСКМЕДИАМАГНАТЫ СРАЖАЮТСЯ ЗА СПАСЕНИЕ СВОИХ ИМПЕРИЙ
ГЛАВА 1
Удача от него отвернулась. Но в прошлом Ричард Армстронг никогда не думал об удаче — она всегда была на его стороне.
— Faites vos jeux, mesdames et messieurs. Дамы и господа, делайте ваши ставки.
Армстронг смотрел на зеленое сукно. Гора красных фишек, возвышавшаяся перед ним на столе двадцать минут назад, почти растаяла и превратилась в маленькую стопку. За этот вечер он уже проиграл сорок тысяч франков — но что такое сорок тысяч франков, если ты промотал миллиард долларов за последние двенадцать месяцев?
Он наклонился вперед и поставил все фишки на «зеро».
— Les jeux sont faits. Ставки сделаны. Rien ne va plus, — объявил крупье и легким движением руки запустил колесо. Маленький белый шарик побежал по колесу, заскакал по крошечным черным и красным отверстиям.
Армстронг уставился вдаль. Даже когда шарик наконец остановился, он не опустил глаз.
— Vingt-six, — объявил крупье и сразу стал сгребать фишки, поставленные не на «двадцать шесть».
Армстронг отошел от стола, даже не взглянув на крупье. Он медленно миновал столы, где играли в бэкгаммон, разновидность нардов, и в рулетку, и наконец оказался у двойных дверей, ведущих в реальный мир. Высокий швейцар в длинной синей шинели распахнул одну из них и улыбнулся известному игроку в предвкушении своих обычных ста франков на чай. Но сегодня он их не дождется.
Армстронг провел рукой по густым черным волосам и стал спускаться по ступенчатому, поросшему зеленью саду казино и мимо фонтана. Прошло уже четырнадцать часов после чрезвычайного заседания правления в Лондоне, и усталость давала о себе знать.
Несмотря на грузную фигуру — Армстронг несколько лет не вставал на весы, — он уверенно шагал по дорожке и остановился, только когда оказался перед своим любимым рестораном с видом на залив. Он знал, что столик здесь надо заказывать как минимум за неделю, и при мысли, какой переполох вызовет его появление, улыбнулся впервые за этот вечер.
Он распахнул дверь ресторана. К нему подбежал высокий худощавый официант и попытался скрыть удивление за низким поклоном.
— Добрый вечер, мистер Армстронг, — поздоровался он. — Приятно видеть вас снова. Вы будете ужинать в компании?
— Нет, Анри.
Метрдотель проводил нежданного посетителя через переполненный ресторан к столику в небольшой нише. Как только Армстронг сел, он протянул ему большое, обтянутое кожей меню.
Армстронг покачал головой.
— Не нужно, Анри. Вы и так отлично знаете, что́ я люблю.
Метрдотель нахмурился. Он не робел в присутствии европейской знати, голливудских звезд и даже итальянских футболистов, но как только в ресторане появлялся Ричард Армстронг, он находился в постоянном напряжении. А теперь он еще должен выбрать блюда для Армстронга. Хорошо еще, что любимый столик знаменитого посетителя оказался свободен. Приди Армстронг на несколько минут позже, и ему пришлось бы ждать в баре, пока официанты спешно накроют резервный столик в центре зала. К тому моменту, когда Анри расстелил салфетку на коленях Армстронга, сомелье наливал в бокал его любимое шампанское. Армстронг смотрел вдаль невидящими глазами, не замечая огромной яхты, пришвартованной в северной части залива. Мыслями он был в сотнях километров отсюда, со своей женой и детьми. Что будет, когда они узнают?
Ему подали суп из омаров. Суп был такой температуры, чтобы он сразу мог его есть. Армстронг приходил в ярость, если надо было ждать, пока блюдо остынет.
К удивлению метрдотеля, его клиент даже не заметил, как ему снова наполнили бокал, — его взгляд был по-прежнему прикован к горизонту. Интересно, думал Армстронг, сколько времени пройдет после обнародования отчетов компании, прежде чем его коллеги в правлении — по большей части титулованные чиновники или карьеристы со связями — начнут заметать следы и отгораживаться от него? Только сэр Пол Мэтланд, подозревал он, сможет спасти свою репутацию.
Армстронг взял десертную ложку и стал черпать суп быстрыми круговыми движениями.
Посетители за соседними столиками изредка бросали взгляды в его сторону и заговорщически перешептывались со своими спутниками.
— Один из самых богатых людей в мире, — объяснял местный банкир молодой женщине, которую впервые пригласил на свидание. У нее был соответствующе потрясенный вид.
Обычно Армстронг наслаждался своей известностью. Но сегодня даже не замечал своих сотрапезников. Его мысли перенеслись в зал заседаний швейцарского банка, где было принято решение опустить финальный занавес — и все из-за каких-то 50 миллионов долларов.
Как только Армстронг приложил к губам льняную салфетку, пустую тарелку быстро унесли. Метрдотель отлично знал, что этот человек не любит пауз между блюдами.
Через мгновение на столе появилось блюдо с дуврской камбалой без костей — Армстронг терпеть не мог лишних телодвижений. Рядом расположилась чаша с его любимым жареным картофелем и бутылочка с соусом «Эйч-Пи»[1] — ее специально держали на кухне для единственного клиента, который ее заказывал. Армстронг рассеянно отвинтил крышку, перевернул бутылку и с силой потряс. На рыбу упала большая коричневая капля. Он равномерно размазал ножом соус по белому мясу.
Утреннее заседание правления едва не вышло из-под контроля после отставки сэра Пола с поста председателя. Как только они закончили с разделом «Другие вопросы», Армстронг быстро покинул зал заседаний и поднялся на лифте на крышу, где его ждал вертолет.
Когда Армстронг появился на крыше, его пилот с наслаждением курил, прислонившись к ограждению.
— Хитроу, — рявкнул он пилоту, не задумываясь о получении разрешения на взлет от авиадиспетчера или о наличии взлетных участков. Пилот быстро загасил сигарету и побежал к вертолетной площадке. Пока они летели над Лондоном, Армстронг обдумывал последовательность событий, которые произойдут в течение следующих нескольких часов, если, конечно, пятьдесят миллионов долларов волшебным образом не материализуются.
Через пятнадцать минут вертолет сел на частной площадке, известной тем, у кого достаточно денег, чтобы ею пользоваться, под названием «Пятый терминал». Армстронг спрыгнул на землю и медленно направился к своему личному самолету.
Другой пилот в ожидании приказов стоял на верхней ступеньке трапа.
— Ницца, — распорядился Армстронг и прошел в конец салона. Пилот скрылся в кабине, решив, что «Капитан Дик» хочет пару дней отдохнуть на своей яхте в Монте-Карло.
«Гольфстрим» взял курс на юг. За двухчасовой полет Армстронг сделал только один телефонный звонок — в Женеву Жаку Лакруа. Но как он ни умолял, ответ оставался прежним:
— Мистер Армстронг, вы должны вернуть 50 миллионов долларов сегодня до закрытия банков, в противном случае у меня не будет иного выбора, кроме как передать дело нашему юридическому отделу.
Помимо звонка, за время полета он сделал только одно — порвал содержимое папок, которые сэр Пол оставил на столе в зале заседаний. Потом он вошел в туалет и спустил мелкие обрывки в унитаз.
Когда самолет приземлился в аэропорту Ниццы, к трапу подъехал мерседес с шофером за рулем. Армстронг уселся на заднее сиденье, не обменявшись с водителем ни одним словом: тот и без вопросов знал, куда отвезти хозяина. Армстронг вообще не издал ни звука по дороге от Ниццы до Монте-Карло; в конце концов, шофер ведь не в состоянии одолжить ему 50 миллионов долларов.
Когда машина завернула на пристань, капитан яхты Армстронга взял под козырек, приветствуя его. Хотя Армстронг никого не предупредил о своих намерениях, команду из тринадцати человек заранее вызвали на борт «Сэра Ланселота», сообщив, что в их края едет босс.
— Но один Бог знает, куда, — добавила его секретарша.
Как только Армстронг решал, что пора ехать в аэропорт, об этом немедленно сообщали его секретарше, а та уже информировала кого надо. Только так его сотрудникам, разбросанным по всему миру, удавалось удержаться на работе больше одной недели.
Капитан был встревожен. Босса не ждали раньше, чем через три недели, когда он собирался вместе с семьей уехать на полмесяца в отпуск. Когда этим утром позвонили из Лондона, шкипер был на верфи и следил за мелким ремонтом «Сэра Ланселота». Никто не знал, куда направляется Армстронг, но капитан не хотел рисковать. Он с огромным трудом вывел яхту с верфи и пришвартовал у причала всего за несколько минут до того, как босс ступил на французскую землю.
Армстронг поднялся на палубу и прошагал мимо четырех моряков в накрахмаленной белой форме, вытянувшихся по стойке «смирно» и отдававших ему честь. Он скинул туфли и спустился в свои апартаменты. Распахнув дверь каюты, он понял, что его ждали: несколько факсов были аккуратно сложены в стопку на столе рядом с его кроватью.
«Вдруг Жак Лакруа передумал?» Но сразу же отказался от этой мысли. Армстронг много лет работал со швейцарцами и знал их слишком хорошо. Это одномерный народ без воображения, им нужно, чтобы на их банковских счетах всегда было положительное сальдо, слово «риск» в их словаре отсутствует.