– Выбирай выражения, когда говоришь о ней, – предупреждаю я, чувствуя, как от ярости закипает кровь. Еще слово – и Дез пожалеет о своих словах. – Прояви уважение.
Дез смеется.
– Ты влип по уши, не так ли? Не думаю, что когда-либо видел тебя таким. Обычно ты просто трахаешься с девчонками, а затем выставляешь их вон. Черт, мы с Уэйдом постоянно подбирали твои объедки, и ты не возражал. А что ты скажешь, если узнаешь, что я не прочь замутить с твоей репетиторшей, когда ты с ней закончишь?
– Скажу, что буду бить твою проклятую рожу, пока не заткнешься, – отвечаю я, понижая голос и буравя его тяжелым взглядом.
Этот урод смотрит на меня и улыбается.
– Ну-ну. Только посмотри на себя. Ты так увлечен этой девушкой, что это даже мило, Макгваер. Но ты попусту тратишь время. Она бросит тебя, и, черт возьми, это будет больно. И тогда тебе понадоблюсь я, чтобы приносить травки все больше и больше, пока боль не утихнет.
Неужели все думают, что я размазня, неспособная прожить без затяжки?
– Уж поверь, ты мне не нужен.
– Еще как нужен буду, как только твоя драгоценная репетиторша уйдет от тебя. – Он усмехается, встает из-за стола и выходит из комнаты, оставив грязную миску на столе. Убирать ее придется мне, что я и делаю. Беру ее и бросаю прямо в раковину, так что керамика разлетается вдребезги, но мне этого мало.
Меня просто распирает от злости. И еще страха. А что если он сказал правду, и Челси бросит меня? Я даже не думал об этом. Я всегда был тем, кто бросает.
Если мы поменяемся ролями, то неизвестно, выдержу ли я.
Челси
Всегда думала, что ненавижу футбол, но этот день стал одним из лучших в моей жизни. Несмотря на темное, мрачное небо, к началу игры дождь так и не начался. Мы смотрим игру, сидя во внушительных размеров ВИП-зоне на новеньком стадионе, который открылся всего пару лет назад.
Я совсем не обращаю внимания на поле. Да и как можно? Я слишком поглощена Оуэном, который с невероятным интересом наблюдает за игрой. В напряжении он ловит взглядом каждое движение, особенно когда мяч у команды его зятя. Время от времени он комментирует происходящее или наклоняется ко мне, сжимая мою руку. Он даже поцеловал меня так, словно это самое обычное дело.
Все это время его сестра сидит рядом, наблюдая за нами с огромным удивлением, хотя пытается это скрыть. Она милая. Когда он представил нас, она крепко, с неподдельной радостью обняла меня. Я даже была несколько ошеломлена, ведь по дороге Оуэн предупредил меня, что Фэйбл может быть довольно замкнутой при встрече: она нелегко сходится с людьми.
В этом мы с ней похожи. Не уверена, но, похоже, она это заметила.
Фэйбл красивая, миниатюрная, но фигуристая девушка с длинными блестящими светлыми волосами и такими же яркими зелеными глазами, как у Оуэна. Их любовь и привязанность друг к другу весьма ощутима, я испытываю радость, просто наблюдая за ними.
Я даже немного ревную, хотя это глупо и бессмысленно. Буду ли я когда-нибудь столько же значить для Оуэна, как его сестра? Нехорошо, конечно, так думать, но ничего не могу с собой поделать.
Дорога на стадион в Санта-Кларе оказалась долгой, но веселой. Он был угрюмый и раздраженный, когда заехал за мной, но при виде меня его настроение улучшилось. Он поприветствовал меня долгим поцелуем, а затем, крепко обняв, сказал, что очень скучал. Он смотрел на меня так, словно не мог наглядеться, и я заметила, что он успокаивается. Что же такое случилось перед его приездом?
Эта мысль не давала мне покоя всю поездку. Шел сильный дождь, дорога была скользкой, поэтому я старалась его не отвлекать и не показывать своих переживаний.
Хотя внутри все переворачивалось от волнения. Ненавижу эту привычку, унаследованную от мамы. Она всегда утверждала, что именно переживание пропустить занятие или получить низкий балл делает меня прекрасной студенткой. Ее излюбленная присказка: беспокойство не дает сбиться с пути.
– Как у Оуэна дела с учебой? – с любопытством спрашивает Фэйбл.
Первая половина матча закончена, и Оуэн куда-то ушел (скорее всего, в уборную), оставив меня наедине с Фэйбл.
– Он делает успехи, – говорю я немного дрожащим голосом. Хотела бы я не так сильно волноваться, но, боже мой, это же сестра Оуэна. Та, кого он любит больше всех.
По сути, это она воспитала его, и он ее очень уважает. Мне хочется ей понравиться.
– Когда мы только начали заниматься, он не особо старался. Да еще прогуливал занятия, что, в общем-то, и было основной проблемой.
Фэйбл вздыхает.
– Он может быть таким несносным и упрямым. Если я упрашиваю его что-то сделать, то, клянусь, он не сделает этого на зло. Ты же понимаешь, о чем я?
Я пожимаю плечами. Не совсем, у нас все немного иначе. Каким-то образом мне удалось убедить Оуэна выполнять задания. Еще бы, тогда слишком много было поставлено на карту, не думаю, что он всерьез хотел рискнуть все потерять.
– Ему всегда было трудно сосредоточиться, – продолжает Фэйбл. – Он быстро переключается с одного на другое. Думаю, ему просто скучно на занятиях. А так он очень умный. Просто… много отвлекается.
– Сейчас у него довольно плотный график: он вернулся в команду, работает и учится. И весьма неплохо со всем этим справляется. Я пытаюсь помочь. Он прилагает усилия, чтобы наверстать упущенное и закончить портфолио по творческому письму. Думаю, он уже на финишной прямой, – объясняю я.
– То есть уже нет необходимости в ваших занятиях, так? – мягко спрашивает Фэйбл.
Я пожимаю плечами, а внутри все обрывается от этой мысли.
– Наверное, нет.
Она улыбается.
– Ты ему нравишься.
Мои щеки рдеют от смущения.
– Мне он тоже нравится.
– Оуэн никогда не знакомил меня ни с одной девушкой.
Теперь моя очередь удивляться.
– Правда?
Фэйбл медленно качает головой.
– Он всегда был очень… самостоятельный. Как и я. Нам пришлось.
Понятия не имею, о чем она говорит, а жаль. Но не думаю, что стоит расспрашивать сестру Оуэна. Он сам расскажет мне о своей жизни, если захочет. Конечно, я тоже многое скрываю о себе, я все еще не готова во всем признаться.
Например, сейчас я чувствую себя виноватой, что приехала развлекаться в Санта-Клару, зная, что мамин дом недалеко отсюда. Следовало бы отправиться к ней. Она ужасно скучает. Вчера, когда мы разговаривали по телефону, она была такой грустной от одиночества. У нее никого нет, как она любит говорить. Никого, кроме меня. Она ждет не дождется, когда я вернусь домой и поступлю в магистратуру. Она правда думает, что я вернусь и мы снова будем жить вдвоем.
Боюсь огорчить ее, но переехать к ней – это последнее, что я хотела бы сделать. Кто знает, как изменится моя жизнь через два года? Возможно, кардинально.
– Он восхищается тобой, – говорю я. Важно, чтобы Фэйбл знала, как много значит для Оуэна. Полагаю, для нее это не новость, но все же слышать это приятно. – Тобой и твоим мужем. Он говорит, что вы оказали на него огромное влияние.
– Верно… Он имеет в виду подростковые годы. Самое трудное время, да? – улыбается Фэйбл. – Оуэн и Дрю очень сблизились, хотя поначалу Оуэн воспринял его в штыки. Но Оуэн никому не доверяет, так что это нормально. Я рада, что они так хорошо ладят. Дрю для Оуэна как старший брат, которого у него никогда не было.
– Только не говорите, что сплетничаете обо мне.
Я оборачиваюсь на звук его бархатного голоса и вижу улыбающегося Оуэна с пакетом в руках. Я улыбаюсь в ответ. Мое сердце трепещет, когда он садится на пустое сиденье рядом со мной, задев меня плечом.
– А то ты не знаешь, – говорит Фэйбл с озорной улыбкой. – Рассказываю Челси обо всех твоих вредных привычках.
– Погоди. – Он закатывает глаза. – Так ведь я совершенство.
И, ухмыляясь, кладет пакет мне на колени.
– Я принес тебе подарок.
– Что? – Я потрясена еще больше. – Не стоило.
– Захотелось, – отвечает он, кивая на пакет. – Открой.
Я открываю и достаю белую толстовку с капюшоном. Мягкую и теплую, с эмблемой «Фотинайнерз» спереди. Правда, немного великоватую. Вдруг взгляд падает на ценник: Господь всемогущий! Как дорого!
– Мне нравится, – говорю я, тронутая тем, что он подумал обо мне и захотел сделать подарок. – Спасибо.
– Надень. Покажи свой дух «Фотинайнерз». Он берет толстовку и срывает ценник.
Я снимаю свой бледно-серый кардиган и надеваю подарок Оуэна. Такой большой, мягкий и уютный. Я прячу руки в передний карман, практически обнимая себя.
– И как я выгляжу?
– Хорошо. Просто прекрасно. – У меня перехватывает дыхание от его жаркого взгляда, и я строго смотрю на него, слегка кивая в сторону его сестры.
Последнее, чего бы мне хотелось, так это обниматься на глазах у Фэйбл. Было бы неловко.
– Вы двое такие милые. – Фэйбл вздыхает и качает головой. – Просто друзья, да-да.
Ни я, ни он ничего такого не говорили. Где она могла это слышать? Оуэн так сказал? Мы не обсуждали наши отношения, но я думала, что мы больше чем друзья.
Я бы точно не назвала нас «просто друзьями».
Эти слова крутятся в голове и мешают следить за игрой во второй половине матча. Но я усердно изображаю радость и веселье, когда «Фотинайнерз» выигрывают. Я продолжаю болтать с Фэйбл, но чувствую, что замыкаюсь в себе. Она знает почти всех, кто сидит с нами в ВИП-зоне, – тут полно жен и подруг других игроков, и они все хотят поговорить с супругой звездного нападающего. Она что-то значит для них.
Я же не значу ничего. Не представляю никакой важности. Просто друг Оуэна.
Всеми силами стараясь не подавать вида, будто что-то не так, после игры я встречаюсь с Дрю. Он просто… великолепен. Приветливый, дружелюбный и невероятно милый со своей женой. Сразу видно, что он безумно любит ее. Он с большим уважением и вниманием относится к Оуэну; эти трое очень близки.
Но я тут чужая. Вовсе не близкий человек для Оуэна. Просто друг.
Так глупо, не могу отделаться от гадкого ощущения… Это давит на меня.