Телепат кивнул и вышел из машины:
— Пойдем вдвоем, — повернувшись к водителю, добавил: — Следуйте за нами и ждите у входа.
Утопая по щиколотку в снегу, мы дошли до разбитых слайдеров. Осторожно переступив через острые стеклянные осколки, вошли внутрь гипермаркета. Я двигался первым, не опуская калаша. Арсений чуть позади, подсвечивая путь мощным фонарем и сжимая в левой руке рукоять пистолета.
— Молодец, что про фонарик вспомнил, — поднявшись по неработающему траволатору в торговый зал, буркнул я. — Стоп!
Впереди рядом с перевернутой тележкой виднелась лужа запекшейся крови и отвратительное месиво. Скривившись, я прислушался. По-прежнему никаких звуков.
— Неудивительно, что здесь так воняет, — изрек телепат, обойдя меня и направившись к телу.
— Люмпусы… — поравнявшись с парнем, проговорил я.
— Они самые. Но, похоже, твари оставили здешние угодья.
По рассыпанным рядом продуктам и вещам можно было предположить, что несчастный — товарищ тех, кто приехал на «Патриоте». Я перевернул тележку и принялся скидывать добро обратно. Одобрительно кивнув, Сеня поспешил на помощь. Таким макаром мы набрали ворох запакованных круп, пятилитровки с водой, консервы, печенье, чай и сделали стратегические запасы теплых носков.
— Похоже, эти, — телепат кивнул на мертвое тело, — здесь не впервые. Набрали, считай, одну еду.
— Именно здесь, может, и впервые, — возразил я, толкая загруженную тележку. Не очень-то удобно с калашом в руках. — Но за продуктами они выбирались не первый раз. Это точно.
Про себя же подумал, что идет первый день после моего пробуждения в новом мире, а я уже весьма спокойно реагирую на трупы. Даже на такие изувеченные.
— Идем! — поторопил Сеня.
Минут за пятнадцать мы обежали весь гипер, наткнувшись еще на пяток растерзанных тел. Странно, машина-то одна на стоянке свеженькая. Что-то многовато пассажиров для нее. Несколько групп? Кто-то другой уже прибрал к рукам автомобиль одной из них?
Мотнув головой, я попытался избавиться от ненужных мыслей. Взглянул на тележку. С детскими кашами проблем не возникло. Немного сложнее оказалось со спальниками и теплой одеждой. В этих отделах уже до нас основательно покопались. Но и мы нашли что взять. В одну тележку все не влезло, и нам пришлось вернуться за второй. Всюду ходили с Арсением вдвоем. Слишком опасно разделяться.
Еще обзавелись ножами, кухонной утварью, розжигом для костра — во многом дублировали то, что уже есть в машине Беловой. Точнее, запасались. Хаос внутри гипермаркета наглядно показывал, что помимо нас остались другие выжившие, а значит, пока мы не объединились с ними, продолжительность наших жизней зависит не только от успешной борьбы с инопланетянами, но и от дележки благ цивилизации с представителями собственной расы.
Напоследок посетили отдел овощей и фруктов. Негусто, но немножко картошки да маркошки добыть удалось. Заглянули в отдел с заморозкой. Огорченно вздохнули — несмотря на то, что за бортом сейчас минусовая температура, в неотапливаемом гипере с разбитыми слайдерами — пока легкий плюс. Несколько дней без электричества лари не протянули, о чем красноречиво свидетельствовали лужи вокруг.
— Ладно, давай на выход, — произнес Сеня, когда и вторая тележка оказалась заполнена. — Не стоит оставлять машину на виду слишком долго.
К счастью, за время нашего отсутствия ничего не случилось. Мы быстро сложили добычу в кузов. Что не влезло, распихали по салону и заняли свои места.
— Тут рядом строительный гипер, — глянув на нас, заявил Федор. — Нам туда сто пудов нужно. Сеня, пойдешь со мной?
Телепат нахмурился и повернулся ко мне:
— Иди лучше ты. Я подежурю за рулем, — в его голосе прозвучал холодок. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, — наш гений боится оставлять «Тундру» со всеми запасами мне.
— Уехать-то сможешь, если что? — не удержался от издевки я. — Прав-то нет.
— Будь уверен, смогу, — все тем же ледяным тоном заверил он.
Уже через две минуты мы остановились возле входа в знаменитый строймаг. Картина совершенно идентичная — разве что «Патриота» на входе нет. Немногочисленные машины четко расставлены по парковочным местам.
— Сань, давай скорее! — облаченный в куртку Генриха, Федор не скрывал возбуждения. Вооружившись автоматами и фонарями, мы двинулись ко входу. — Я почему настоял-то, — не замолкал танк, подсвечивая разворошенные стеллажи и рукой с автоматом подталкивая тележку. — Если мы будем обустраивать убежище, без этого никак. Но что еще важнее, так это бензин, — он хитро улыбнулся.
В строительном мы потратили не так много времени, набрав кучу инструментов, крепежей, саморезов и гвоздей. Главное, за чем пришли, так это несколько узких шлангов, пустых канистр и воронок. Когда же вышли обратно на парковку, Федор принялся сливать топливо со всех соседних машин, предварительно убедившись, что рядом нет врагов.
Меня удивило, как ловко он «взламывал» пробки с замками. Никогда бы не подумал, что достаточно вкрутить маленький саморез, и пробка, зафиксировавшись, перестанет прокручиваться. Такой вот лайфхак для воров… Хотя в текущих реалиях это слово совершенно не приемлемо. Мы не грабим, мы спасаем свои жизни. А может быть, вместе с ними и весь род человеческий от окончательной гибели? Не знаю, но никого, кроме моей сердобольной матушки, не мучила совесть, а канистры и бак «Тундры» заполнились до предела отборным бензиновым коктейлем.
Глава 17. Путь вперед
— Ух, за что нам эта напасть-то? — прислонившись к окну, запричитала мама.
Я посмотрел на нее в зеркало заднего вида и врубил четвертую передачу. «Патриот» шел не так плавно и тихо, как «Тундра». Но выбирать не приходилось — как ни крути, одной машины на семерых маловато.
Экипаж разделили поровну. Среди нас два водителя, тут выбирать не приходится. Наш танк уже сроднился с «тойотой», поэтому УАЗ достался мне. Мама не желала расставаться с сыном, тут тоже без вопросов. Самое интересное началось дальше: Настя и Арсений рассчитывали остаться в комфортной иномарке (хотя я считаю, правильнее говорить «с Федором»). Витя же хотел поехать со мной. Я же единственно верным решением посчитал тащить телепата с собой.
— Нужно радоваться, что мы живы, — холодно ответил парень, развалившись на переднем сидении.
— Мы живы… — повторила за ним мама. — Но остальные… — она снова всхлипнула. — Саш… — протянула с надрывом, — ты не представляешь, как нам было тяжело! Мы все укрылись у Насти! Но скоро закончилась еда! И вода! Мы пили из бочка унитаза — Петя сразу же сломал фурнитуру, чтобы никто случайно не смыл! Топили снег с балкона! И боялись выйти! Представляешь, каково это, постоянно слышать их дыхание под дверью, Саш! Оборотней, Саш! Они скреблись! Запугивали нас…
— Так они поступают, когда есть другая еда, — произнес Арсений, повернувшись к маме. — Они держали вас про запас… Что случилось потом? Дай угадаю, со временем они перестали досаждать вам, вы не видели никого в глазок и решили сбегать в свою квартиру за продуктами? — я вновь посмотрел в зеркало заднего вида. Громко всхлипнув, мама кивнула:
— Это я виновата. Петя хотел попробовать перелезть с Настиного балкона к нам в окно! Я его отговорила! Понимаете, оборотней не было уже больше суток! Мы даже во дворе их не видели! Откуда ж я могла знать, что он затаился на первом этаже?
— Да уж… — хмыкнул Арсений, откинувшись в кресле. — Я понимаю, почему правительство скрывало от нас существование инопланетной угрозы. Но с другой стороны, людям было бы полезно изучить повадки потенциальных врагов. Тьфу!
— Согласен, — кивнул я, не сводя глаз с заснеженной трассы. — Слишком много информации утаено, а теперь и безвозвратно потеряно.
— В общем слушай. И запоминай, — пропустив мимо ушей мои слова, телепат вновь повернулся к матери. — Если люмпус проявил к тебе интерес — это до смерти. Его или твоей. Никуда он не пропадет. Так они играют с жертвой. Насколько могу судить, ту тварь оставили следить за участком — если появится кто новый, сообщить остальным. Заодно он присматривал и за вами. Пятеро — слишком много для одной твари. Они всегда делятся со стаей. Но, видимо, одного разрешили съесть. Попался твой муж.
Меня передернуло от его фамильярности, но я решил оставить выяснение отношений до лучших времен.
— Да… — глухо проговорила мама, уткнувшись носом в грязный платок. — Едва мы оказались в нашей квартире, оборотень тут же снес дверь. Петя велел мне спрятаться, а сам бросился на него… С голыми руками! И смог увести за собой… Петя… почему? Почему так вышло?!
Я остановил машину и посмотрел в глаза матери:
— Успокойся, мам… Папа отдал свою жизнь ради тебя. И ему было бы больно видеть, как ты плачешь. Мы всегда будем помнить о нем, и том, что он сделал. Но мы должны двигаться дальше. Иначе все зря. Иначе не сможем выжить.
Я говорил уверенно, но на сердце скребли кошки. Похожие мысли не давали покоя и мне. За что нам все это? Почему мы? Пусть многие и не верили в конец света, но я тогда выдохнул с облегчением, пережив двадцать первое декабря две тысячи двенадцатого.
А что теперь? От нашего мира остались рожки да ножки. Помнится, как-то слышал, что предел планеты — один миллиард человек. Стало быть, шесть миллиардов были лишними. Интересно, сколько осталось сейчас? А сколько будет через год-два?
Эх! Сглупили! Нужно было взять в гипере водки…
— Галя, твой сын прав, — равнодушно произнес телепат. — Мы не можем позволить себе разводить нюни. И уж тем более не можем позволить тратить время на утешение других. Нужно строить новую жизнь.
Парень развернулся, воткнул в уши наушники и включил фильм на телефоне.
— Какая ж я тебе Галя? — перестав всхлипывать, улыбнулась мама, но Арсений ее не слышал.
От раздавшегося стука мама вздрогнула и уставилась на стекло водительской двери:
— Фух! Напугал!
Обернувшись, я приоткрыл дверь.
— Что случилось? Чего встали? — встревоженно выпалил Федор.