– Нет! Они не могли! Они были осторожны!
Очень спорное утверждение, но я решил держать свое мнение при себе.
– Тогда что случилось? – обняв ее за плечи, спросил я.
– Знамо чего, – услышал за спиной знакомый голос. Повернувшись, увидел Славу. – Соглядатаи наши сдали. Почитай, все знали, что у Артура на уме было…
– Но молчали же! – возразил я. – С чего же тогда… – осекся на полуслове, внезапно осознав простую причинно-следственную связь. – Из-за вчерашнего, – ответил сам себе.
– Ага, – посмурнел Слава. – Великие господа не терпят, когда их не слушают. Наказали Бориса, да и нас всех, чтобы неповадно было! А потом, видать, вынюхивать начали. Потому сегодня Васильич с кислой рожей с самого утра ходил. Получил, стало быть, по шапке.
Выслушав его речь, я в очередной раз огляделся. Хм, действительно, обычно улыбчивые лизоблюды стояли своей кучкой хмурые.
Спустя пару минут на крыльце появился Димон, тоже не особо веселый.
– Ну что, друзья мои, и сегодня потрудимся во славу нашего будущего, – буркнул он, спускаясь по ступеням. – Петр Артемович, подойди ко мне, дело есть, – обратился он к начальнику моей группы.
В следующий миг наши взгляды пересеклись. Староста тут же поспешно отвел глаза, точно нашкодивший пес. Хм, к чему бы это?
Лесоповал ничем особенным не запомнился, разве что атмосферой всеобщего горя и полного уныния. За три дня общественных работ этот выдался самым мрачным. Обидно, что лезть с вопросами к людям в такой ситуации абсолютно неуместно. А значит, я впустую трачу прекрасную возможность выведать хоть что-то полезное.
Остается только махать топором и глазеть по сторонам. И что же я вижу? Староста со своей дюжиной коллаборационистов о чем-то перешептываются и временами давят косяка в мою сторону. Такой повышенный интерес к моей скромной персоне начинает напрягать. Похоже, поняв, что я заметил их любопытство, старшие по кварталу перестали так нагло пялиться.
Однако их поведение не давало мне покоя. Я что, где-то прокололся? Кто-то мог подслушивать мой ночной разговор с Лесей? Но ведь я говорил очень тихо. Человеческое ухо не смогло бы разобрать ни звука через кирпичную стену дома.
А может, внутри жучок?
Да нет, бред какой-то – наши технологии никто не восстанавливал, а с инопланетных бы сведения первыми получили люмпусы. Не лизоблюды.
Тогда в чем дело? Неужели меня вычислили сами волкодлаки и поручили «шестеркам» вести скрытое наблюдение? Возможно такое? Возможно, но только если они догадались, кто я такой на самом деле. Столько лишних телодвижений из-за одного обычного потенциального повстанца мохнатые бы не стали делать.
А выдать наличие у себя Статуса я никак не мог. За все время я пользовался способностями один раз в полной темноте в санузле, когда хотел получить информацию о ярле. Но это было в первый день. Тогда же и подумал, что рисковать на ровном месте не стоит. Поговорить с космосом об увиденном я и дома могу.
Так вот, если бы меня «спалили», то сразу, но уже два дня прошло с тех пор.
Стало быть, дело в другом?
Все время обязательных работ продолжал ломать голову. Позже, по дороге домой, немного успокоившись, переключился на более насущные проблемы – справляемся ли мы с нашей миссией?
Я успокаивал Лесю, говорил, что все хорошо, но на самом ли деле так?
У человечества мало информации о наших врагах. Насколько мне известно, еще никто не отвоевывал резервации. А значит, и ни у кого не было возможности опросить пленных да составить сборное описание жизнедеятельности инопланетян на нашей планете. Мейсон, конечно, захватывал замок люмпусов и видел резервацию, подконтрольную двергусам. Но внутри не жил.
Определенно, любые полученные знания о враге представляют огромную ценность. Особенно в перспективе.
Но нам-то нужна сиюминутная польза! Что с того, что мы узнаем, как живут волкодлаки на захваченных территориях?
С этой точки зрения, все наши успехи без сведений о передвижениях конунга яйца выеденного не стоят. Все-таки нам очень повезло с тем, что они сами взяли себе Олесю.
Тогда мне стоит успокоиться и доверить эту часть миссии ей? Не форсировать события и заниматься бытописанием мохнатых волчар в неестественной среде обитания?
Заходя в дом, невольно вспомнил ответ Беловой на мой вопрос: «Как нам подобраться к конунгу?».
– Сориентируетесь на месте, – ответила наша чернобурка.
Правда, потом, когда Леся вышла в уборную, оставив нас с Натальей наедине, полковник добавила:
– Решишь использовать Превосходство, потребуй клятву верности. Но не замахивайся на Бет. Хватит тебе люмпуса-шамана или даже обычной Омеги для побегушек.
– Думаешь, получится? – я сразу понял, о чем она говорит.
– Не знаю, – девушка покачала головой. – Очень рискованно. Вдруг ты не сможешь долго давить своим Превосходством. Тогда ты только обнаружишь себя.
– А что за клятва? Если потребую поклясться, то не предадут?
– Могут и предать, – хмыкнула Белова. – Но шансов на обратное будет больше. В общем, запомни, Превосходство – это твое тайное и самое мощное оружие. Используй его только в крайнем случае.
Прокручивая в голове этот диалог, я сидел на кровати и глядел в окно.
Если разобраться, все складывается весьма неплохо. И за ту неделю, пока выведенные Григорием татуировки скрывают наши силы от местных хозяев, можно многое сделать. Осталось чуть меньше четырех суток. Пару из них уж точно можно подождать, не задумываясь об использовании Превосходства.
Неожиданно за окном проплыли две рослые мохнатые фигуры. Я быстро поднялся на ноги. Услышал, как распахнулась входная дверь и послышалась уверенная поступь.
Я резво направился в прихожую и увидел пару грозных люмпусов. Позади них в дверном проеме маячил староста, разглядывающий косяк.
– Здравствуйте, чем могу быть полезен? – вежливо поприветствовал воинов великих господ, почтительно склонив голову.
– Гр-р-р!!! – заревел один из них. Затем оба синхронно подхватили меня за плечи, развернули и понесли к выходу.
Думаю, выглядело это крайне нелепо – несли вертикально, спиной вперед:
– Что происходит? Куда вы меня тащите? – стараясь максимально скрыть ярость, проговорил я.
Мы уже вышли из дома. На миг я почувствовал, что лечу по воздуху, а еще через мгновенье приземлился, ударившись о что-то твердое. Поднял голову и огляделся – лежу в точно таких же санях, в которых Грудир привез нас с Лесей в этот дом.
Один из люмпусов плюхнулся рядом и, схватив сзади за шею, одним рывком усадил меня на лавку. Пальцы не разжал.
Его товарищ уселся в первый ряд на «водительское место». Подобие виноградной лозы оплело его лапу, он повернул голову в сторону распахнутой двери дома и громко рыкнул.
– Иду, воин великих господ, иду, – защебетал Димон, торопливо усаживаясь на лавку позади нас.
Сани резво тронулись с места.
– Дмитрий Васильевич, что происходит? – через плечо осторожно спросил я.
– Гр-р!!! – заревел люмпус и приложил меня носом о впередистоящую лавку.
– Оу… – я сдавленно выдохнул, а тварь уже через секунду вернула меня в исходное положение.
Краем глаза заметил, что староста поднялся на ноги, осторожно держась рукой о борт саней и с трудом удерживая равновесие:
– Друзья!!! – его голос зазвучал громко, точно из мегафона. На секунду я позабыл о том, что меня везут не пойми куда, и изумленно вылупил глаза, пытаясь понять, как такое возможно. Кроме пресловутых «инопланетных спецсредств», ничего в голову не шло. – Выходите из домов и взгляните на преступника! Сегодня перед судом предстали одиннадцать наших предателей. Тех, кто замышлял побег!!! Тех, кто вносил смуту в наши ряды! Тех, кто позорил нас перед великими господами! – удивительно, но народ действительно вылезал на улицу, либо глазел из окон. Они смотрели на нас… с болью. С болью и страхом! Им было жаль меня, но они понимали, что сделать ничего не в силах. – Тех, – продолжал распинаться коллаборационист, – кто сбивал с пути истинного других! Сейчас перед вами человек, который, только недавно оказавшись на славной Ферме конунга Гаррерра, уже помышлял о предательстве! Он не смог принять наши правила! Он проникся речами предателей! Он опасен для всех нас! И поэтому станет блюдом для великих господ!
А вот это его заявление окончательно выбило у меня почву из-под ног.
– О чем ты? – я вперился взглядом в старосту. – Я ничего не делал!
– Гр-р!!! – показалось, что в этом рыке слышалось наслаждение. Через мгновение меня вновь приложили лицом о скамейку.
Внутри все бурлило, а из разбитого носа ручьем лилась кровь на плетеное дно инопланетных саней. Я вытер ее рукавом и одновременно впился зубами в нижнюю губу, вымещая часть гнева. Иначе бы взорвался! Не выдержал и прикончил бы парочку люмпусов-Омег, а Димона…
Мысль о гневном возмездии старосте вдруг затерялась где-то в глубинах сознания. Взгляд привлекла самодовольная ухмылка. Артемыч стоял на пороге своего дома, скрестив руки на груди и привалившись спиной к деревянной балке – опоре козырька. И поза, и выражение лица выдавали совершенно не скрываемое чувство победы.
Я опешил, удивленно пялясь на лидера своей (теперь, видимо, уже бывшей) рабочей группы. Абсолютно не могу понять, что же я ему такого сделал, раз мужчина настолько рад моему сфабрикованному аресту.
Глава 26. Казематы
Стоп! Арестовали меня за то, чего я точно не совершал. Значит, кто-то наплел волчарам с три короба о моей скромной персоне. Если вспомнить, с каким интересом на меня глядели лизоблюды во время работ, а теперь как торжествующе пялится Артемыч…
Сам не заметил, как вцепился руками в борт саней и наполовину перегнулся через него.
– Ау… – выкрикнул я, когда конвоир дернул меня назад и вновь приложил головой о впереди стоящую скамейку. Затем еще раз. И еще.
– Гр-р!!! Раг!!! Регн!!! – прорычал он, намекая, что это было последнее китайское предупреждение.
Я не ст