обнаружены наряду с кровавой политической виной его преступные делишки мелкого воришки-смотрителя – растрата спирта и керосина, отпускавшегося на маяки, не освещавшиеся вовсе.
Вот почему эту гнусную личность тянуло на маяки!
Странно было слушать, что наряду с его кровавым преступлением пред всем политическим строем страны суду пришлось разбирать эту воровскую «работу» последнего этапа его достойно завершенной жизни.
Обвинение предъявлено ему по 67 ст. УК – «за активные действия и активную борьбу против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственных должностях при царском строе», и рядом с этим – по 108 ст. УК – «за халатное отношение к службе».
На вопрос председателя суда Ставраки начинает свои показания – робкие, сбивчивые, вкрадчивые, пестрящие выражениями «наши красные войска», «белогвардейские банды» и т. д.
– В чем выразилось ваше участие во время обстрела восставших судов? – задает ему вопрос председатель.
– Я был на «Терце» и… ничего не делал. Команду отдавал Сухомлин.
– Каково было ваше участие в расстреле Шмидта? – спрашивает председатель.
– Я… я был случайно… был послан для связи острова с лодкой.
– Для какой цели?
– Командование боялось эксцессов, и канонерская лодка стояла на страже на случай отказа стрелков стрелять в осужденных на случай попытки освободить осужденных.
– Шмидт ваш друг?
– Да.
В публике движение. Настроение против подсудимого сгущается. Стыдно за него смотреть на портрет Шмидта, висящий тут же в зале суда. Кажется, что покойный присутствует тут же в суде.
– Он вас просил присутствовать при казни?
– Да.
– Стало быть, вы присутствовали по его просьбе?
Молчание.
– Вы на предварительном следствии говорили, что хотели присутствовать при последних минутах своего друга.
– Не помню.
Суд оглашает выдержку из показаний Ставраки на предварительном следствии, удостоверяющую это.
– Стало быть, вы были не по приказанию начальства?
Молчание.
– Где вы стояли во время расстрела?
– В трех шагах от взвода, расстреливавшего Шмидта.
– Итак, значит, каждым взводом командовал командир?
– Да.
– Общим церемониалом руководил Радецкий, а кто же ротой непосредственно?
– Только не я…
– Кто был ближе всего к первой линии из старших офицеров?
– Я…
Ставраки начинает далее путаться и, уличенный несколько раз, пытается объяснить это «заскоком» после контузии.
Существенная часть допроса этим закончилась.
3 апреля 1923 г. Ставраки приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. И уж точно не за хищения на маяке. Ведь следователь особо упирал на события марта 1906 г. и даже спрашивал подсудимого: «Сожалеете ли о расстреле Шмидта и его товарищей?» Ставраки ответил коротко: «Это не ваше дело!»
– В приговоре доказательств виновности осужденного в совершении данного преступления не приведено, – уверяют в Генпрокуратуре РФ. – В протоколе судебного заседания содержание показаний свидетелей и акта ревизии не раскрыто. Не опровергнуты утверждения Ставраки о том, что свидетели его оговорили по различным, в том числе карьерным, мотивам и под давлением следственных органов. Так что, на наш взгляд, не было самого события преступления.
Примечательно, что президиум Верховного суда согласился с доводами прокуроров. Как гласит решение ВС, Ставраки был осужден необоснованно, по политическим мотивам. Высшие судьи признали его жертвой политических репрессий, имеющей право на реабилитацию.
– Для нас самих дело Ставраки теперь будет в особом ряду, – комментируют в Верховном суде РФ. – И не только потому, что оно историческое, но и потому, что личность «подсудимого» теперь можно рассматривать совсем через другую призму.
Глава 2Был бы изобретатель, а дело найдется: рассекреченное дело Льва Термена
Большая красная книжица с надписью «Заграничный паспорт» – вещдок по делу 1939 г. в отношении одного из величайших изобретателей прошлого века Льва Термена. Создателя первых в мире телевизионной и автоматической систем, сигнализации и необычного музыкального инструмента терменвокса (на котором, к слову, играл Владимир Ленин) обвинили в участии в контрреволюционной организации. Ученый был осужден на восемь лет лагерей, большую часть из которых работал в шарашке. Термена полностью реабилитировали, но до сих пор ходят слухи про то, что он был то ли разведчиком, то ли шпионом. В результате обращения автора в Центральный архив ФСБ России были рассекречены хранящиеся там материалы по делу Льва Термена.
ИЗ ДОСЬЕ:
Лев Термен родился 28 августа 1896 года в дворянской семье. Мать увлекалась музыкой, отец был юристом. Окончил Санкт-Петербургскую гимназию, консерваторию, университет, военно-инженерное училище, офицерскую электротехническую школу. Серьезно занимался физикой, астрономией, музыкой. После Октябрьской революции служил в армии в Красном электротехническом батальоне. С 1920 года занимался научной работой в коллективе профессора Иоффе. С 1923 года являлся научным сотрудником Государственного института музыкальной науки.
Июнь 2023 г. Москва. Лубянка
Знакомиться с материалами дела в отношении уникального человека разрешено лишь в стенах того самого здания, которое ассоциируется с тяжелым периодом репрессий, и только в присутствии сотрудника архива. Вообще то, что мой запрос в ФСБ по поводу Льва Термена запустил процесс рассекречивания материалов, – настоящая удача.
С одной стороны, вышли сроки, в течение которых российское законодательство позволяет держать под грифом это историческое уголовное дело. Но с другой – неизвестно, когда бы дошли руки до того, чтобы его рассекретить… Так что без ложной скромности говорим, что благодаря нам завеса тайны вокруг Термена приоткрывается.
Сотрудник архива достает две папки. Дел было два. Одно связано с осуждением Термена, другое – с его оправданием. Но прежде чем развязать тесемки на них, стоит переместиться почти на 100 лет назад – в те времена, когда о гении Термена стало известно многим.
Октябрь 1921 г. Москва. Политехнический музей
На Всероссийском электротехническом съезде молодой темноволосый харизматичный ученый Лев Термен выступает с докладом «Электричество и музыка». Он достает нечто похожее на коробку с антенной и начинает делать вокруг нее свободные движения руками в воздухе. В огромном зале родилась музыка необычного звучания. Она удивляла своим тембром, который напоминал одновременно и струнные, и духовые инструменты, и как будто бы даже человеческий голос.
Похоже было на волшебство или трюк фокусника. Как можно играть на «воздухе» без инструмента? Но Термен объяснил, что эта коробочка и есть инструмент, который он (несколько нескромно) назвал терменвоксом. Прибор состоял из двух высокочастотных генераторов, к одному из которых была подключена антенна, смесителя, усилителя звуковой частоты и динамической головки. Движения рук Термена вблизи антенны изменяли емкость конденсаторов, управляя таким образом громкостью и высотой звука.
Терменвокс
Терменвокс привел присутствующих в полный восторг. Изобретением вдохновились даже руководители государства. По словам историков, опыты Термена удачно вписывались в известную ленинскую формулу-лозунг тех времен: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны». Так что идея «электрификации музыки» встретила всяческую поддержку.
А Термен использовал принцип действия терменвокса для создания уникальной тогда бесконтактной охранной сигнализации. В 1922 г. ученый продемонстрировал ее в Кремле. Всех поразило, что сигнализация срабатывает, когда нарушитель только еще приближается к контуру.
Из письма Ленина Троцкому (апрель 1922 г.):
Нельзя ли уменьшить караулы кремлевских курсантов посредством введения в Кремле электрической сигнализации? (один инженер, Термен, показывал в Кремле свои опыты: такая сигнализация, что звонок получается при одном приближении к проволоке, до прикосновения к ней).
После этого новой сигнализацией Термена оснастили не только Кремль, но и Гохран, а также питерский Эрмитаж. На институт Иоффе, где работал изобретатель, посыпались заказы. А сам Лев Сергеевич получил право бесплатного передвижения по советским железным дорогам для пропаганды своих изобретений – особенно музыкального инструмента.
Термен потом рассказывал, что Ленин не просто ознакомился с его инструментом, но и играл на нем: «На терменвоксе самостоятельно сумел исполнить заключительную часть "Жаворонка" Глинки». Думаю, он немного преувеличил способности Владимира Ильича – все-таки освоить новый музыкальный аппарат было непросто (даже сам изобретатель, как говорят, не был виртуозным исполнителем).
В 1923 г. в узком научном кругу Термен продемонстрировал очередное изобретение – прибор «электрического дальновидения» (то есть телевизор). Чуть позже показал его в наркомате обороны. Там с восторгом наблюдали, как на маленьком экране идет Сталин, причем можно было разглядеть выражение его лица и трубку под усами. В итоге разработку решили засекретить.
А Термен получил уникальную возможность поехать в Европу, чтобы рекламировать свой музыкальный инструмент. Берлин, Лондон, Париж… Один только пример: в декабре 1927 г. знаменитый парижский театр Гранд-опера отменил вечерний спектакль, предоставив сцену советскому гражданину. Сама по себе такая отмена, как настаивают историки, – случай исключительный. Билеты были распроданы чуть ли не в одно мгновение. «Чудо! Музыка из воздуха!» – писали о терменвоксе иностранные газеты.
После гастролей по Европе Термен отправился в Америку. Важный момент: все эти поездки не просто были согласованы с народным комиссариатом просвещения, но и, по сути, являлись командировкой. Вероятно, советская власть хотела показать, что в стране есть уникальные изобретатели и чудес там хватит на весь мир.
Снимок, хранящийся в архиве ФСБ
Нью-Йорк встретил Термена со всей любовью, на какую был способен. Советский изобретатель играл на своем музыкальном инструменте в сопровождении городского филармонического оркестра. Местные фирмы начинали изготавливать терменвоксы, а студии – готовить профессиональных радиомузыкантов. Виолончелистку Клару Рокмор обучал сам Термен, и ее концерты пользовались невероятной популярностью. Газета The New York Times писала:
Она заставила публику благоговейно внимать блестящей интерпретации виолончельной сонаты Франка, богатой нюансами и разнообразнейшими исполнительскими «штучками» типа быстрой смены легато и стаккато.
Термен создает фирму звуковых охранных сигнализаций, которой поступают заказы в том числе от американских военных и от правительства. Его сигнализацией оборудовали даже тюрьмы строгого режима Синг-Синг и Алькатрас. А вскоре Льва Сергеевича попросили поучаствовать в настройке телефонной связи между США и СССР. Деньги рекой текли к Термену, который освоился в Америке. Он стал дорого одеваться, купил шикарный кадиллак и… арендовал на 99 лет (!) шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии. Вскоре Термен стал членом клуба миллионеров США. Среди его знакомых оказались финансисты Рокфеллер и Дюпон, великий актер Чарли Чаплин, великий ученый Альберт Эйнштейн, будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр, будущий руководитель программы по созданию ядерного оружия Лесли Гровс… Кстати, знакомство с последним, как считают некоторые, могло быть связано со знаменитой кражей советской разведкой ядерных секретов США (так называемый Манхэттенский проект). Но это вряд ли. Хотя, конечно, все эти знакомства могли стать неиссякаемым источником разведсведений – о стратегических планах, военном и промышленном потенциале США и пр.
Советский ученый-философ, действительный член Российской академии гуманитарных наук, профессор Булат Галеев был уверен, что Термен работал на советскую разведку. В книге «Советский Фауст» Галеев утверждает, что сам Термен в беседах это признавал и говорил, что «в Америке был как Рихард Зорге в Японии»[8]. Но есть в рассказах Термена нестыковки. Приведу в пример его описание встреч с представителями разведки:
Приходили на встречу обычно двое в серых плащах и серых шляпах – из нашего посольства. И говорили прежде всего: «Пей!» Наливали и заставляли выпить перед беседой два стакана водки. ‹…› Спрашивали… ‹…› глупости всякие. То размер глушителя у нового самолета. То узнать, кто сидит в американских тюрьмах…[9]
Но, как сказал по этому поводу один ветеран спецслужб, заниматься глупостями, а уж тем более пить на беседах никто бы Термена не заставлял. Тем более что по США разведка СССР работала тогда великолепно.
Возвращение. Дело № 154
До сих пор точно не ясно, почему в конце 1938 г. Термен вернулся на родину, бросив успешную фирму, отказавшись от арендованной студии и вообще от всей роскошной американской жизни.
По одной из версий, ученого вынудили вернуться угрозами. По другой – его просто выкрали агенты НКВД. По третьей – Термен к тому времени забросил дела, из-за чего начались серьезные финансовые проблемы, и, опасаясь преследования кредиторов, налоговиков и ФБР, был вынужден бежать. Сам же изобретатель говорил, что уехал добровольно, поскольку «знал о надвигающейся на СССР войне и хотел быть на родине». Впрочем, вряд ли в те времена он мог говорить по-другому…
Итак, Термен вернулся. Однако спокойно пожить на родине смог недолго. Уже в начале марта 1939 г. его арестовали.
Передо мной ордер на арест и обыск. Я первый «гражданский» человек, который держит его в руках (как и вообще все это уголовное дело).
Ордер № 2784 от 10 марта 1939 г. подписан двумя людьми: народным комиссаром внутренних дел и начальником второго отдела Первого управления НКВД СССР. На документе указаны только Ф. И. О. и адрес проживания: гостиница «Киевская», комната 185. Из материалов дела следует, что во время обыска изъяты все личные вещи и, главное, тетради с записями и чертежи.
Ордер на арест Термена
Анкета арестованного
Фото изобретателя после ареста
Следующий документ: анкета арестованного, заполненная 11 марта. Из нее следует, что Термен, русский по национальности, беспартийный, является гражданином СССР, паспорт ему был выдан в Ленинграде, с 1928 г. работает в США, в Нью-Йорке в исследовательской лаборатории на должности директора исследовательских работ, роста выше среднего, шатен, прошел дактилоскопию.
И вот самое интересное – протоколы допросов. Было их несколько, и первый, судя по материалам, провел следователь НКВД СССР Евтеев 20 марта 1939 г.
Вначале Евтеев спрашивает о семье, родителях, делает запись, что они умерли в 1931 и 1932 г. Указано, что женой допрашиваемого является Лавиния Термен (в девичестве Пуль-Уильямс), проживающая в районе Бруклин в Нью-Йорке. Из досье:
39-летний Термен познакомился с темнокожей 18-летней танцовщицей из Филадельфии Грейс Лавинией Пуль-Уильямс в 1935 году. Он увидел ее на прослушиваниях у своего ученика, директора цветной труппы American Negro Ballet Генри Соломоноффа. Советский изобретатель был очарован негритянкой и стал ухаживать за танцовщицей, которая к тому же оказалась талантливой художницей, знала шесть языков. 2 августа 1938 года они поженились, но тайно, поскольку такие неравные браки в Америке не приветствовались. Зафиксировал этот брак вице-консул СССР в Нью-Йорке.
В деле указано, что после революции Термена задерживали в 1920 г. по подозрению в знакомстве с женой профессора Петровского – эсеркой.
Приведу протокол допроса обвиняемого Термена Льва Сергеевича от 20 марта 1939 г. полностью:
Вопрос: Кто из родственников живет у Вас за границей?
Ответ: В Нью-Йорке живет моя бывшая жена Екатерина Павловна Константинова, которая сначала была студенткой, а затем лаборанткой медицинской лаборатории. Также в Нью-Йорке живет моя теперешняя жена Лавиния Вильямовна Термен – художница и преподавательница танцев, там же живут бабушка и дедушка жены по фамилии Неебит, дедушка – грузчик, а бабушка – домашняя хозяйка.
Вопрос: Когда и сколько раз Вы были за границей?
Ответ: За границей я был два раза. В 1924 году я ездил в научную командировку в Германию с целью заявки патентов на мои изобретения «электронная музыка» (вернее, ее принцип) и «охранная радиосигнализация».
Вторично ездил в научную и музыкальную командировку в 1927 году в Германию, Англию, Францию и Америку.
Вопрос: Кем Вы посылались в научную командировку в 1924 году в Германию?
Ответ: В научную командировку в Германию в 1924 году меня посылал Ленинградский физико-технологический институт как своего работника, тогда я там работал на должности старшего физика и заведующего лабораторией электрических колебаний, для ознакомления с новинками в этой отрасли и для заявок на патентование моих изобретений с немецкой фирмой «Мигас».
Вопрос: С какими целями Вы ездили вторично за границу в 1927 году?
Ответ: В 1927 году меня вторично посылали в командировку от института в Германию, чтобы уже получить патенты на мои изобретения у фирмы «Мигас», продемонстрировать аппараты и, если потребуется, наладить производство этих аппаратов.
Вторая цель: посылали от ВОКС (Всесоюзное общество культурной связи с заграницей. – Е. М.) на международную выставку музыки в Германии в город Франкфурт-на-Майне, где я должен был продемонстрировать работу музыкального инструмента «Терменвокс».
Наконец, третья цель была, согласно моей докладной записке в Ленинградский отдел науки Наркомпроса тов. Кристи и личных объяснений с ним, для демонстрации концертов в разных странах Европы и Америки и для конструктивно-исследовательских работ в условиях ‹…› с передовой в то время европейской и особенно американской техникой.
…Допрос прерывается.
Из материалов видно: следователь интересовался, как случилось, что изобретатель покинул страну, причем так надолго.
Следующий допрос состоялся через день, 22 марта 1939 г. Снова привожу протокол без купюр.
Допрос начат: 20 ч. 15 мин.
Вопрос: Сколько военных училищ Вы окончили и когда?
Ответ: Я окончил в 1916 году бывшее Николаевское инженерное военное училище в чине прапорщика и в конце 1916 года окончил высшую офицерскую электротехническую школу в чине подпоручика.
Вопрос: В белой армии после окончания высшей офицерской школы служили?
Ответ: Да, служил в запасном электротехническом батальоне в чине подпоручика, но на должности преподавателя радиотелеграфии в период конец 1916 года по Февральскую революцию 1917 года.
Вопрос: Чем занимались после Февральской революции 1917 года?
Ответ: Служил в том же батальоне на той же должности.
Вопрос: Батальон, в котором Вы служили, в 1917 году принимал участие в подавлении революционного движения в Питере?
Ответ: Нет, не принимал участие в подавлении революционного движения в Питере.
Вопрос: Какое участие личное Вы принимали в Февральской, а потом Октябрьской революции?
Ответ: Я лично ни в Февральской, ни в Октябрьской революции, именно в деле завоевания власти, никакого участия не принимал. Говоря прямо, я был в роли пассивного наблюдателя.
На этот раз следователь интересовался не заграничными командировками, а отношением к революции. Возможно, не найдя, к чему можно придраться в «европейский» и «американский» периоды Термена, решил изучить период более ранний. Выходит, изначально было задание обвинить, но в чем – не указывалось. Однако как раз примерно в тот период родилась печально известная фраза, которую приписывали Лаврентию Берии: «Был бы человек – статья найдется».
Очередной допрос – 25 марта 1939 г.
Допрос начат: 22 ч. 45 мин.
Вопрос: Каким образом Вы, будучи советским подданным, получили визу на въезд в США в 1927 году из Германии?
Ответ: Визу я получил на въезд в США с помощью фирмы «Мигас», т. е. через ее владельцев братьев Гольдберг. У братьев Гольдберг был знакомый работник американского консульства по фамилии Остров, который достал временную визу через консульство для меня и для Юрия Михайловича Гольдберга для въезда в США с целью навестить родителей Острова в Америке. Должен оговориться для ясности, что когда получаешь визу на въезд в США, то нужно указывать фамилию лица, к которому едешь. Так как я никого не знал в Америке, кого бы я мог назвать как лицо, к которому я еду, то Остров указал фамилии своих родителей.
Вопрос: Кто Вас встречал в Нью-Йорке, когда Вы туда приехали?
Ответ: В Нью-Йорке меня встречал Вурлитцер, владелец музыкальной фабрики и магазина.
Вопрос: Какое участие лично вы принимали в Февральской, а потом Октябрьской революции?
Ответ: Я лично ни в Февральской, ни в Октябрьской революции, именно в деле завоевания власти, никакого участия не принимал. Говоря прямо, был в роли пассивного наблюдателя.
Допрос окончен: 0 часов 35 минут.
Этот протокол окончательно расставляет все на свои места. Видно, что следователь повторяется, что его интересует только то, чем занимался допрашиваемый в период революции и как попал за границу (ответ написан теми же словами, что в прошлом протоколе). И что на Термена у него, по сути, ничего нет.
А дальше лежит уже выписка из протокола Особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР от 15 августа 1939 г.:
Выписка из протокола с приговором
Термен Льва Сергеевича за участие в контрреволюционной организации заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет, считая с 10 марта 1939 года. Дело сдать в архив.
Заметьте, ни слова про Сергея Кирова. А ведь, по общеизвестной версии, ученому инкриминировали именно соучастие в убийстве Кирова – якобы Термен должен был послать из Америки радиосигнал диверсантам для подрыва Кирова, когда тот подойдет к маятнику Фуко во время посещения Пулковской обсерватории (кстати, следствие ошибалось: маятник висел под куполом Исаакиевского собора). Итак, попытка убийства Кирова Термену не вменялась, и все разговоры историков об этом – миф.
В материалах есть несколько фотографий. Одна из них – уникальная, сделана в следственном отделе НКВД: на ней Термен, как полагается, анфас и в профиль. Серьезный взгляд, нахмуренная переносица. Термен здесь выглядит все еще моложаво, и даже наметившаяся залысина не портит общий вид.
На других снимках он с терменвоксом. Есть и фото самого музыкального аппарата – точнее, его «внутренностей».
Но самым главным вещдоком является заграничный паспорт. Большая книжица (размером почти с тетрадь), где отмечены все путешествия изобретателя. Указаны там и его приметы: рост средний, глаза серые, нос обыкновенный, шатен.
В деле есть несколько справок, которые говорят, что конфискация имущества Термену не назначалась, но сам он судьбой вещей не интересовался.
Паспорт Термена
Колыма, шарашка, оправдание
Отбывал наказание Термен в лагере в Дальневосточном крае. Но пробыл там недолго: его вернули в Москву, где привлекли к работе в секретной научно-технической шарашке. Затем были шарашки в Омске, Ленинграде… И наконец свобода. Почти одновременно с ней Термен получил Сталинскую премию. Случай уникальный. Однако награда – не реабилитация. Та последовала лишь в 1954 г.
Обложки двух дел Термена
Июнь 2023 г. Москва. Лубянка
Открываю вторую папочку, материалы которой только-только рассекречены. Интересно, что она голубого цвета.
Дело № 622 879 военного трибунала Московского военного округа от 1954 г. Наверху фиолетовыми чернилами красиво выведено: «Сов. секретно». Чуть ниже: «Следственное управление КГБ при СМ СССР».
Решение об отмене дела
Приведу определение полностью. Итак, военный трибунал установил:
Термену было вменено в вину, что он в 1927 году по командировке ВОКСа за границу до 1938 года не возвращался в Советский Союз. В США возглавил ряд акционерных обществ, организованных им. При этом доказательств, подтверждающих преступную связь Термена с фашистами, добыто не было. Проверив материалы дела, согласились с доводами, изложенными в протоколе прокурора, возведенное против Термена обвинение дополнительной проверкой опровергнуто, ввиду чего полежит прекращению за отсутствием состава преступления. И потому Военный трибунал округа ОПРЕДЕЛИЛ: Постановление особого совещания при НКВД от 15 августа 1939 года в отношении Термена Льва Сергеевича отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступления.
Февраль 1945 г. Ялта
Перенесемся почти на 80 лет назад. В то время Сталин, Черчилль и Рузвельт, главы правительств трех пока еще союзных держав, собрались на Ялтинскую конференцию. Обсуждали многое: основные принципы послевоенной политики «с целью создания прочного мира и системы международной безопасности», деление Германии на оккупационные зоны и процедуру взыскания с нее репараций. Но уже тогда в кармане США была ядерная дубинка, Великобритания готовилась к «холодной войне» с бывшим союзником. Сталин благодаря своей разведке хорошо знал об этом. И ему было чем крыть – почти готовая собственная ядерная бомба и система «Буран».
На крымском побережье недалеко от Ялты расположен всесоюзный пионерский лагерь им. В. И. Ленина «Артек». Пионеры, которые там отдыхали, вручили американскому послу подарок – огромную американскую печать с орланом. Удивительная вещица была сделана из сандала, самшита, секвойи, слоновой пальмы, черной ольхи и т. д.
– В народном комиссариате госбезопасности орлану дали говорящую кличку «Златоуст», – рассказывает историк спецслужб. – А «жучок», спрятавшийся в печати, был элементом той самой системы «Буран», предназначенной для оперативно-технического проникновения в тайны посольств. Разработали его в шарашке.
Контрразведчики США тщательно проверили подарок, разыскивая спрятанные микрофоны. Но ничего не нашли. «Жучок» не имел элементов питания и относился к классу пассивных закладок. То есть начинал передавать информацию только под воздействием внешнего облучения. Проверенная птица заняла место над головой посла Гарримана в его рабочем кабинете посольства США в Москве. Менялись послы: Гарриман – Смит – Керн – Кеннан. А орлан продолжал «прямую трансляцию».
В 1945 г. пионерский лагерь «Артек» получил орден Трудового Красного Знамени. Полагают, что в том числе за орлана. А идеолог и создатель системы «Буран» Лев Термен в 1947 г. был представлен к Сталинской премии 1-й степени. Кстати, в США аналогичные системы прослушивания появились только через несколько лет.
Орлан провисел долго, пока американцы не заподозрили неладное. Но, даже разоблачив «Златоуста», продолжали молчать до 1960 г., когда был сбит американский самолет-шпион, а его пилот Фрэнсис Пауэрс попал во Владимирский централ. В ООН, во время Чрезвычайной сессии, советские власти возмутились поведением американских спецслужб. И тут представитель США Генри Лодж продемонстрировал «Златоуста» – в доказательство того, что шпионят не только они, американцы, но и русские тоже. Это был грандиозный скандал!
Решение о снятии судимости с Термена
За тем, что делали советские лидеры и их спецслужбы с разработками Термена, изобретатель наблюдал со свойственным ему спокойствием. Он продолжал заниматься своим делом, в котором на первом месте стояла музыка. Термен оставался верен своим идеалам. Он не был ни разведчиком, ни шпионом, ни диверсантом. Он был и останется величайшим изобретателем.
В молодости Термен любил в шутку говорить, что Лев «не мрет», читая наоборот свою необычную фамилию и играя именем. Его изобретения точно не умерли, а раз так – жива память и о нем самом. Да к тому же – все ли нам известно?
«Мы рассекретили часть документов по Термену, – говорит сотрудник Центрального архива ФСБ России (тот самый, что принес мне документы и неусыпно следил, как я их изучаю). – Еще с части будет снят гриф в ближайшее время».