Есть ли возможность у лингвистики установить какими-то объективными методами, верно это или нет. Если бы памятник сохранился, и физически можно было бы его исследовать, то огромное количество информации поступило бы от совершенно-то конкретно физических сторон его.
Материал, на котором он написан, чернила, которыми он написан, почерк, которым он написан -- всё это могло бы дать чрезвычайно важный и решающий блок сведений о том, когда всё это происходило. Увы, после того, как подлинник погиб, остается только сам текст, сам текст и уже в виде, как он был издан в тысяча восьмисотом году ни обращение к форме букв, ни к химическому составу чернил, ни к качеству бумаги невозможно.
Но даже и в этих ограниченных условиях лингвистика и вспомогательные науки, такие, как палеография и исследования прочих свойств рукописей, может дать на это определённый ответ с, конечно, с известной степенью приблизительности. Как, собственно говоря, строится, в принципе, в принципе, хронологические оценки в подобных случаях.
Когда перед вами задача с.. оценить дату создания некоторой рукописи, а в самой рукописи даты не указано. Надо сказать, что в русской традиции как раз эта ситуация совершенно типичная, редко бывает наоборот, а именно в русской традиции лишь очень маленькая часть рукописей имеет дату в тексте. Поэтому, для подавляющего большинства рукописей и сейчас приходится решать эту задачу, на основании различных косвенных данных приходить к выводу, к какому примерно времени относится создание рукописи.
Как примерно это строится. Ну, вот я такую изображу вам шкалу времени, где у вас будут обозначены вехи веков. И здесь буду выписывать различные признаки, которые могут быть у.. у рукописи. Эти признаки могут относиться к разным уровням языка. Это может быть форма букв, то есть, палеографическая проблема. Это может быть фонетика, то есть, то, каким образом через запись можно произвести какие-то заключения о том, как, что произносилось. Это может быть морфология, синтаксис и лексический состав.
Практически все уровни языка могут участвовать в этой операции. В чем состоит техника оценки? Она состоит в следующем. Предварительно всё это возм. должно быть, то есть, предварительно в широком смысле слова, то есть, к этому времени в распоряжении следователя должны быть уже результаты обследования большого, как можно большего числа рукописей, для которых даты известны. Либо прямо из текста, либо каким-то другим образом установлены, но так или иначе датированные точно или приблизительно рукописи должны быть обследованы с точки зрения самых разных. С точки зрения их графики, с точки зрения фонетики, морфологии и так далее.
И тогда мы можем ответить на следующий вопрос. Вопрос о том, в какой момент происходит изменение в каком-то конкретном пункте. Маленькое отступление. Чем отличается русский язык современный от древнерусского языка? Массой деталей. При том, что в общем, это один и тот же язык, и вы даже можете это и просто непосредственно опознать, видя русский текст тысячелетней давности, но, конечно, очень сильно отличающийся от современного в самых разных отношениях.
Изменяется форма букв, изменяется фонетика, то есть то, как это произносилось, изменяются склонения и спряжения, появляются одни грамматические категории, другие исчезают, изменяется синтаксис -- всё практически подвергается каким-то изменениям, и эти изменения можно, вообще говоря, расчленить на единичные акты. Скажем, когда-то произносилось всюду "О", начиная с какого-то момента, по крайней мере на части русской территории безударная "О" стала произноситься, как "А", так называемое аканье -- то, как мы с вами все акаем, говорим "гАра, нАга", а не "гОра, нОга", как было, конечно, в древности.
И так далее. Это фонетический переход. То же самое в склонении, допустим. В.. когда-то родительный падеж от слова "медведь" был не "медведя", а "медведи", "у этого медведи", в какой-то момент произошло изменение. Конечно, "момент" -- очень условно, никакой этот момент не день, не год, … медленным образом новая норма сменяет старую. Тем не менее, всё-таки примерно век для этого можно было бы указать. Это пример единичного события. Вот когда, допустим, словоформа родительного падежа "медведи" сменяется другой словоформой родительного падежа "медведя".
Так вот, как вы можете представить себе, какое огромное количество пунктов такого рода составляет язык целиком. Это многие тысячи, тысячи параметров, в которых есть крупные события, охватывающие целые классы соответствующих единиц, и есть единичные события. Ну, вот пример единичного события -- это когда "медведи" меняется на "медведя", а пример кл.. события, уже охватывающего целые массы слов -- это оканье или аканье.
Или, скажем, то, что прежде нужно было говорить "я ходил есмь, ты ходил еси", и так далее, всенепременно с добавлением связки "еси", "есмь", а ныне ни "есмь", ни "еси" не существует в языке. То есть, это крупное грамматическое событие. Так вот, от крупных до мелких может быть сост.. вот моя с.. пункт.. мой пунктир здесь символизирует вот весь этот ряд, который, как вы понимаете, если он насчитывает многие тысячи, то на этой доске, мягко выражаясь, не уместится.
Тем не менее, каждый отдельный факт, если лингвисты уже произвели исследование достаточного количества датированных рукописей, может вам дать ответ. Но так, грубо говоря, когда примерно, опять-таки, точно тут решительно невозможно, точное не бывает, но, тем не менее, когда примерно словоформа "медведи" заменилась на словоформу "медведя", в каком это было веке? В двенадцатом, пятнадцатом или, или это было в прошлом веке? Или, может быть, это было пятьдесят лет назад?
События происходят на всём протяжении нашей тысячелетней истории письменности, ну, язык, конечно, еще дольше живет, но на этом протяжении вы можете это прослеживать по.. за тысячу лет, можете прослеживать по памятникам. И тогда для соответствующего вопроса "когда произошло такое-то изменение?" вы ставите… в течение каких первых веков еще существовала старая ситуация, древне, и в ка.. и начиная с какого времени наступает новая ситуация. Повторяю -- переход, конечно, не резкий, но, тем не менее, поскольку у нас всё очень огрублено, у нас, видите, века занимают совсем небольшое пространство, ясно, что это…
И тогда я для этого вопроса могу нарисовать, скажем, вот какую-нибудь такую фигуру, где видно, до какого момента идет старое состояние, а дальше уже новое состояние. Для некоторого другого вопроса у меня окажется другая фигура.
Но, разумеется, единственно, что я.. у меня не будет -- это случаев, когда моя картинка протянется от начала до конца, пото.. ко.. эта ситуация означала бы, что никакого изменения не произошло, а такие случаи, естественно, ничего не дают, да.. их таких тоже сколько угодно, сколько угодно и слов, которые ничего не случилось, и слов, и других событий кот.. языка, которых ничего не случилось, но ясно совершенно, что в этот, в эту нашу матрицу мы будем собирать только те случаи, где изменение произошло.
Еще какой-то случай окажется, что это очень древнее событие, что вот всё его ж.. вся его жизнь вот такая. Больше…а… иногда бывают даже совсем странные вещи, на первый взгляд неожиданные, что у вас картинка для какого-нибудь события окажется вот такая. Редко, но бывает. Это значит, что это явление появля.. со.. это появляется не сразу, что древнее состояние другое, потом в течение пары веков существует некоторая новая история, потом ее снова нет.
Казалось бы, откуда такой зигзаг? Но бывают в истории языка, такие зигзаги бывают, и таки вещи, в особенности могут иногда быть ценны для датировки, поскольку они дают вам ограниченные кусочки и слева и справа. Ну, и так далее, не буду рисовать это до конца. А теперь, после того, как вам уже понятно, что лингвист располагает возможностью для своих параметров, которые он выбрал, построит такую картинку, он может перейти к задаче оценить дату некоторого датированного манускрипта.
Что он делает? Он изучает этот манускрипт и видит в нем вс.. все те параметры, по которым ему известно, что когда бы то ни было происходило изменение. И выписывает их в левом ряду. И, ну вот картинка вот такого рода уже, я надеюсь, вы понимаете, получиться у него не может. Вот, буквально вот эта. Почему? Да потому что вот эти вещи не смыкаются. Значит, куда бы не относилось его прои…его, …значит чт…вы молчите, но я надеюсь, что всё-таки не настолько, что я не.. непонятно объясняю, чтоб вы не понимали….что происходит. Значит, предст…значит, дальше давайте еще изображу что-нибудь.
Теперь уже я рисую то, что я наблюдаю в интересующей меня рукописи. Исследовав, скажем, как себя ведут какие-то буквы, как себя ведут какие-то грамматические окончания, как себя ведёт какая-нибудь синтаксическая черта. Я всё это составляю в виде, в виде… а вот это пока сотру. Достигается большим трудом на этой доске, но попробуем.
И вот такая картинка уже может получиться, и тогда я вас спрошу. Значит, представьт… будем считать, что это, скажем, у нас тысячный год, это тысяча сотый, это тысяча двухсотый, это тысяча трёхсотый, это тысяча четырёхсотый, тысяча пятисотый, тысяча шестисотый, ну дальше пусть не хватило, и тогда я вас спрошу. Если у меня анализ некоторой рукописи по… дал мне вот такой результат по разным параметрам, какова дата этой рукописи, примерно? Да решайтесь!
Ответ из зала: …тысяча двухсотый.
А.А: Ну, конечно! Разумеется! Ищется зона, которая везде занята, понимаете? И всё, правильно? Так, вот, важно понять принцип. Тем самым, как видите, не имея ничего, кроме конкретных лингвистических показаний данной рукописи и владея ассортиментом знаний о уже о дат.. об.. о комплексе датированных рукописей, вы можете эту рукопись приблизительно датировать. Понимаете, почему я должен был это стереть теперь? Потому что такого не может быть.
Раньше я просто изображал, что бывает, а в конкретной рукописи у вас такого не должно быть. Чтобы у вас какие бы то ни было д.. не сомкнулись вообще, потому что это означало бы, что это небывалая сит.. в других ситу