Он развернулся и едва не споткнулся о тело Сэма Констебля, затем собрался и быстро сбежал с лестницы. Все это время лицо Хилари Кин оставалось совершенно непроницаемым. Она снова сделала шаг вперед, но Сандерс опять преградил ей дорогу.
– Может, вы все же пропустите меня? – спросила она. – Сердце бедняжки сейчас разорвется от рыданий.
– Послушайте, – сказал Сандерс. – Я не пытаюсь указывать, как поступать. Но поверьте, мне уже приходилось прежде иметь дело с преступлениями. – «На самом деле, всего с одним», – признался он про себя, но ему до сих пор не удавалось забыть случившегося. – И если с самого начала не сказать всю правду, это может привести к очень неприятным последствиям. Вы можете ответить всего на один простой вопрос?
– Нет.
– Но…
– Нет, не могу! Я пойду к ней. – Затем Хилари замолчала, а ее голубые глаза лукаво заблестели, когда она увидела выражение лица собеседника. – Ну так и быть. Говорите. Что там у вас?
– Сегодня вечером кто-то или что-то напугало вас до полусмерти. Это был Пенник? Он пробрался в вашу комнату?
– Боже правый, нет!
– А, – с облегчением вздохнул Сандерс. – Тогда все в порядке.
– Почему вы решили, что Пенник оказался у меня в комнате?
– Не важно. Это всего лишь предположение.
На щеках Хилари заиграл румянец.
– Очень даже важно. Что бы вы там ни говорили, но это очень важно. Почему вы подумали, что Пенник был у меня? Почему именно я вызываю у всех самые ужасные подозрения? Сначала у Ларри Чейза, потом у мистера Констебля, а теперь еще и у вас!
– Мы ни в чем вас не подозреваем. Если мы кого-то и подозреваем, то только самих себя.
– Объясните, я не понимаю.
– Простите, что завел этот разговор. В данных обстоятельствах…
– Ой, ну покойный-то все равно вас не услышит.
– Я только могу сказать…
– Вы меня тоже простите. – Тон Хилари резко изменился.
Она поднесла ко рту сжатый кулак и стала нервно покусывать костяшку указательного пальца, а затем едва не расплакалась – так взволновало ее произошедшее.
Сандерс тут же смягчился:
– Если бы я только знал, что вас так напугало. Возможно, это как-то связано с этим, – он кивнул в сторону лестницы, – с этим покойным. Но он действительно не услышит ваших слов.
– Вы считаете меня строптивой штучкой, не так ли? – тихо спросила Хилари, поднимая глаза. – Не забывайте, где я работаю. И не забывайте, что мне, возможно, не меньше вашего известно о насильственных смертях. А впрочем, что вы обо мне можете знать, ведь я для вас всего лишь одна из множества ассистенток, которые помогают настоящим юристам работать над делом. Но, честно говоря, я ничего не хочу об этом знать. Просто не хочу. – Она коснулась его руки. – Почему вы спросили о мистере Пеннике?
– Подойдите сюда, – предложил Сандерс. Он подвел Хилари к открытой двери в ее комнату. – Наклонитесь и загляните под туалетный столик. Видите тот предмет на полу? Белый поварской колпак?
– И что?
– Сегодня в начале вечера миссис Констебль предлагала Пеннику надеть его, сказала, что в доме есть такой колпак. Вот я и предположил… – Увидев сосредоточенное, но растерянное выражение лица Хилари, он сделал паузу. – Возможно, это ничего ровным счетом не значит. Всего лишь мои домыслы. Если вы скажете, что это был не Пенник, то и не будем больше об этом вспоминать.
– Тот скромный и даже милый человечек?
– Благо он вам таким кажется. Но где же теперь этот скромный человечек?
Лоуренс Чейз почти бесшумно поднимался по устланной толстым ковром лестнице. Он перепрыгивал через две ступеньки и, вероятно, поэтому так запыхался.
– Все в порядке, – успокоил он их, – доктор Эдж уже едет. – Лоуренс схватился за опорную стойку своими длинными сильными пальцами. – Знаете, Сандерс, может, у меня просто предобеденный мандраж, но мне кажется, нам все же стоит вызвать полицию.
– Нет смысла спешить. А почему ты так думаешь?
– Во-первых, доктор Эдж сказал, что у Сэма с сердцем все было хорошо. Во-вторых, Пенник…
– Ты видел Пенника?
– Строго говоря, нет, – ответил Чейз и сжал стойку еще крепче. – Не видел. Не волнуйся, он внизу. Мы не должны слишком серьезно относиться к той чуши, которую он мелет. Но он внизу. Я слышал его, только мне совсем не захотелось с ним встречаться. Я заглянул в столовую. Он оставил дверь в кухню слегка приоткрытой и подоткнул под нее колышек, чтобы та не захлопнулась. И он находился на кухне, я слышал, как он что-то насвистывал и, кажется, мешал салат в деревянной миске. И… он подготовил столовую: свет был зажжен, лучшая фарфоровая посуда расставлена, столовые приборы разложены. На столе – скатерть и салфетки из ирландского льна, который так любит Мина, в вазе – цветы. Но стол накрыт только на пятерых.
Часть IIТьмаСмерть витает в воздухе
«Ист-Суррей монинг мессенджер», 30 апреля 1938
Смерть мистера С. Х. Констебля
Многочисленные друзья Сэмюэля Хобарта Констебля, проживавшего в поместье Форвейз близ Гроувтопа, будут опечалены, узнав о внезапной кончине мистера Констебля прошлым вечером. По непроверенным данным, у мистера Констебля случился сердечный приступ в тот момент, когда он спускался по лестнице к обеду.
Мистер Констебль скончался в возрасте всего 56 лет, он был сыном сэра Лоуренса Ч. Констебля, текстильного промышленника, и получил образование в колледже Хартонби и Саймона Магуса в Кембридже. После года обучения в Кембридже его пригласили на гражданскую службу, где он сделал пускай и не выдающуюся, но достойную карьеру в лучших традициях Империи. В 1921 году после смерти отца он отошел от дел. В 1928 году женился на мисс Вильгельмине Райт, более известной своим многочисленным читателям под псевдонимом Мина Шилдс. Детей у мистера Констебля не осталось.
«Лондон ивнинг гридл» (ночной субботний номер), 30 апреля 1938
Супруг популярной писательницы триллеров умирает от загадочного приступа! Что на самом деле послужило причиной смерти?
Полиция «озадачена»
Рэй Додсуорт, репортер отдела криминальной хроники
Прошлым вечером Сэмюэль Констебль – богатый муж Мины Шилдс, автора любовных романов, – умер на глазах у друзей в своем доме в Суррее.
Что его убило?
По официальной версии, причиной стал сердечный приступ. Однако коронер потребовал провести вскрытие после того, как доктор Дж. Л. Эдж отказался выдать заключение о смерти. Это вскрытие проводилось сегодня утром доктором Эджем при содействии доктора Джона Сандерса – известного патологоанатома. После вскрытия врачи совещались почти семь часов. Почему?
Судя по всему, им так и не удалось выяснить причину смерти. Ни один из органов покойного поврежден не был.
– У врачей есть соображения на этот счет? – спросили журналисты у полковника Ф. Дж. Уиллоу, старшего констебля Суррея.
– Мы, безусловно, озадачены, – ответил полковник Уиллоу. – Больше никаких заявлений на данный момент я сделать не могу.
– Но может ли человек умереть безо всякой на то причины?
– Больше никаких заявлений на данный момент я делать не могу, – повторил полковник Уиллоу.
Задавать вопросы гостям, приехавшим на выходные в мрачное загородное поместье Форвейз, где и произошла загадочная смерть, нам запретили.
«Лондон ивнинг гридл» (тот же выпуск)
СРОЧНО В НОМЕР!
Старший инспектор Хамфри Мастерс из Скотленд-Ярда отправится завтра в Гроувтоп в Суррее, чтобы расследовать загадочную смерть Сэмюэля Х. Констебля.
Глава шестая
В воскресенье утром, когда, казалось, поля и леса медленно пробуждались ото сна, солнечный свет лениво струился через открытую дверь отеля «Черный лебедь», находившегося между Гилфордом и Гроувтопом. Доктор Сандерс сидел перед открытым окном в обеденном зале, пил кофе и щурился от яркого солнца. Тишина стояла такая, что он слышал, как по двору за отелем бродили куры. Затем раздался шум подъезжающего автомобиля, и Сандерс с облегчением вздохнул, увидев крупное спокойное лицо старшего инспектора Мастерса, который вышел на дорогу и заметил его.
– О сэр! – сказал Мастерс, вплывая в зал, словно галеон на всех парусах, и, обменявшись с Сандерсом бодрым рукопожатием, продолжил: – Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! Прекрасное утро, не так ли?
– Да, наверное.
Старший инспектор пребывал в отличном расположении духа и ни за что не хотел с ним расставаться. Однако, усевшись за стол, он стал вести себя чуть тише.
– Кофе? Я бы тоже не отказался. Бог мой, сэр, у вас немного усталый вид.
– Наверное. Но только самую малость.
– Что ж, я надеюсь, нам удастся все исправить, – с жаром заверил Мастерс. Принесли кофе, и он стал энергично размешивать его. – Как у вас дела? Есть новости от мисс Блайстон? Надеюсь, у нее все хорошо?
– Насколько мне известно, у нее все замечательно, – резко бросил Сандерс и устремил на собеседника такой ледяной взгляд, что тот невольно вздрогнул.
Лоб Мастерса заметно покраснел. Затем, смерив Сандерса проницательным взглядом, старший инспектор принял какое-то решение и с видом заговорщика подвинул стул поближе к столу.
– В чем дело, сэр? – спросил он тихим дружелюбным голосом. – Вы так ополчились на меня из-за вопроса о мисс Блайстон, хотя я, конечно, понимаю, что меня это совершенно не касается.
– Извините, я не хотел.
Мастерс пристально посмотрел на него:
– Главное, разумеется, это письмо, которое вы мне отправили. Вы позвали меня, и вот я здесь. Только, видите ли, доктор, вы же прекрасно понимаете, что у меня есть обязанности. Я должен был поехать сразу в Гроувтоп и доложить о своем прибытии суперинтенданту. Вот так вот! – Он говорил очень убедительно. – Так почему же вы попросили меня с вами встретиться и выслушать все, что вы собираетесь мне сказать?
– Потому что иначе вас ждало бы большое разочарование, – прямо ответил Сандерс. – Если бы вы сразу поехали туда, то быстро вышли бы из себя. Я решил, что вас лучше предупредить.