сь, твои ухажеры ведут себя намного деликатнее. Так вот, он сказал мне, что убьет Сэмюэля Хобарта, принесет его мне в жертву, обещал бросить драгоценные камни к моим ногам. Так что в какой-то момент он страшно напугал маленькую Хилари. И на меня все это произвело огромное впечатление. Ведь Сэмюэль Хобарт действительно умер, как и говорил Пенник. Но вот что самое забавное – Пенник не имел к его смерти никакого отношения. Маленький мальчик из племени матабеле совершенно безобиден, если знать, как с ним обращаться. Но он стал для меня хорошим прикрытием, когда я решила убить Мину Констебль. А убила я ее, чтобы она не разболтала правду о смерти Сэма. И тогда я смогла заняться настоящим делом – разобраться с тобой, по-прежнему под прикрытием загадочной силы Пенника. Точнее, той таинственной чуши, которую он нес! Я прекрасно знаю, что делаю, ангел мой. Знаю, что я буду вызывать определенные подозрения и мне начнут задавать неудобные вопросы. Но я к этому привыкла. Мне даже нравится иметь дело с мужчинами. Понимаешь, как бы сильны ни были их подозрения, они ничего не смогут доказать. Даже если поймают Пенника на лжи, под подозрением все равно окажется он. А я буду сидеть в сторонке, как всегда, само очарование, ведь на время смерти Сэмюэля Хобарта Констебля у меня железное алиби.
После этого Хилари Кин совершила ошибку, которая, возможно, была неизбежна. Она окончательно потеряла голову. Продолжила говорить, не в силах остановиться.
Ее лицо порозовело, она начала пританцовывать, что выглядело очень грациозно, но вместе с тем нелепо, и выдавало ее внутреннее состояние еще больше, чем все слова.
– Как же мне надоело вести себя благоразумно и осмотрительно, когда люди вроде тебя, стоит им только свистнуть, получают все, что захотят! Я решила, что отправлю тебя в могилу сразу, как только узнают истинную причину смерти Сэмюэля Хобарта Констебля. Синтия, я ведь уже говорила тебе, что не убивала его? Нет, нет! В тот день, когда он умер, мои помыслы были совершенно невинны и чисты. Иначе я не призналась бы доктору Сандерсу так легко, что желаю твоей смерти. Правду о смерти Сэмюэля Хобарта я узнала, потому что две ночи спала в той же комнате, что и Мина. А Мина, как всем известно, разговаривала во сне. Я сложила фрагменты головоломки один за другим и поняла, как легко избавиться от тебя, прикрываясь Пенником. Можно сказать, что с точки зрения закона смерть Сэмюэля Хобарта была несчастным случаем. По сути своей, так и есть. Но все же это не случайность. Пенник несет за нее ответственность. Если бы Пенник всего этого не сказал и не сделал, не предрек бы смерть в Форвейзе до восьми вечера, Сэмюэль Хобарт до сих пор был бы жив и здоров. Но это должно было случиться. Если бы я тогда хорошо прислушивалась к разговору, то поняла бы, насколько это все неизбежно. Люди ведут себя в соответствии со своей натурой, и этот маленький толстяк Сэмюэль Хобарт получил по заслугам. Я тоже получу все, что мне причитается. Сейчас расскажу тебе, как он умер, ведь ты умрешь точно так же.
Хилари слегка присела в реверансе, и Сандерс вспомнил, что она сделала точно так же на лестнице в Форвейзе. Он также узнал выражение ее лица, поскольку уже видел его под мозаичной люстрой в столовой: румяные щеки и блестящие глаза. Она выглядела точно так же, когда оставила его одного за несколько часов до смерти Мины Констебль.
Хилари подбежала к каминной полке вприпрыжку, словно школьница, и запустила руку в картонную коробку.
– Если радио не работает, – рассудительно заявила она, – ничего не поделаешь. У меня еще море времени до того, как он обо всем объявит. Синтия, я хочу, чтобы ты выслушала меня внимательно. Это самый чудесный способ убийства, о котором я только слышала. Не нужно никаких специальных знаний, иначе у меня бы ничего не получилось. Старший инспектор Мастерс высказал одну мысль, которая оказалась необычайно точной. Я тогда стояла тихонько у двери и подслушивала, а потом они отвезли меня на станцию, но в поезд я так и не села. А сказал он следующее: «Что-то совершенно дикое и безумное, но при этом предельно простое. То, что можно организовать в домашних условиях и без каких-либо специальных знаний с помощью двух наперстков и куска мыла». Так все и было. Мыло! Мыло! Кстати, подожди минутку. – Она бросилась в ванную, и через мгновение два крана загудели под мощным напором воды. – Здесь мне не нужно переживать из-за шума, – сказала Хилари, снова появляясь в дверях. – В отличие от Форвейза, где пришлось быть очень осторожной, когда я убивала Мину. Бедный глупенький доктор Сандерс слышал шум воды, но решил, что это фонтан в оранжерее. Знаешь, Синтия, у меня не сложились отношения с этим парнем. Я все пыталась пробудить в нем страстную любовь ко мне, даже сидела с ним в темноте, но он так и не поддался. Он все еще безумно любит какую-то глупую девицу вроде тебя. Она сейчас в круизе, и ему кажется, что она ему изменяет, что вполне вероятно, но он просто не может побороть себя и увлечься кем-нибудь еще. А ведь у меня почти все получилось. Он сравнил меня с героиней детектива, и я решила, что именно в этом ключе мне стоит играть свою роль. Согласна? Дело было верное, Сандерс так легко верил лжи, и я не сомневалась, что, даже если он поймает меня в Форвейзе в воскресенье ночью, мне удастся убедить его поклясться меня защищать. Он бы мне очень помог. Хотя он и так мне помог. И пришлось дать отставку бедняге Ларри Чейзу, которого я сама попросила отвезти меня в Форвейз. Знаешь, Синтия, ты мне даже начинаешь нравиться. Ты не представляешь, какое это облегчение не играть больше перед тобой роль благовоспитанной особы и служить всем девочкой на побегушках. Думаю, я позаимствовала у тебя самые лучшие идеи и фокусы. Я изучала тебя с тех пор, как ты вышла замуж за отца. Но вот незадача, все мои поклонники оказывались бедняками. Зато тебе повезло… Не шали!
– Ничего у тебя не выйдет! – Женщина на кровати забилась под покрывалом и закричала.
Хилари подскочила к ней. Она замолчала, вид у нее снова стал сосредоточенным и спокойным.
– Что-то я разговорилась. Совсем как Пенник, – холодно и непринужденно заметила Хилари. – Не нужно так кричать. Знаешь, я даже думала прижечь тебе ноги спичками перед тем, как сделаю то, что задумала. Не думаю, что полиция обратит внимание на парочку мелких ожогов. Ладно, приготовься. Мне нужно тебя перенести.
Синтия Кин закашлялась, но ее голос прозвучал на удивление чисто:
– Ничего у тебя не выйдет.
– Почему это, дорогая?
– Потому что с балкона за нами наблюдают, – сказала Синтия. – И что бы ты там обо мне ни говорила, у меня еще осталось немного скромности. Я развязала почти все твои чертовы узлы и теперь могу дотянуться до своего неглиже. Но они могли хотя бы предупредить, что меня ждет.
– Ладно, ребята, – сказал Г. М. своим обычным тоном.
Он распахнул окно, отодвинул занавески и тюль в сторону и вошел в комнату.
Глава двадцатая
– Да, – сказал Г. М., поднося к свету высокий стакан и разбалтывая в нем сахар, – я тебе все расскажу, сынок. Мы с Мастерсом могли бы сделать это и раньше, но боялись, как бы ты не проболтался девчонке, хоть и не нарочно. Но ты имеешь право обо всем узнать. Это очень простая история, сынок.
– А расскажете о методе убийства, которое можно повторить в домашних условиях с помощью двух наперстков и куска мыла? – поинтересовался Сандерс.
Г. М. кивнул, а старший инспектор Мастерс усмехнулся.
Они засиделись до рассвета в кабинете Г. М., который находился на самом верхнем этаже здания в конце Уайтхолла. Несколько часов телефон звонил не переставая, и Г. М. снова и снова веселым голосом отдавал распоряжения. В кабинете за последнее время ничего не изменилось: тот же широкий рабочий стол, та же лампа на гнущейся ножке, тот же железный сейф с бутылками и стаканами.
– Хм, – протянул Г. М., шмыгнул носом, отхлебнул из стакана и выпустил клубы дыма, окутавшего мундштук его черной трубки. Причем проделал он все это на удивление быстро и проворно. – Только и нужно было сесть и хорошенько подумать, как нам стало известно главное. А именно – что человек может быть одновременно мертвым и живым и существует только одна медицинская или физиологическая причина для такого состояния. Когда я рассказал об этом Мастерсу, он отреагировал очень бурно, но это в самом деле так. – Г. М. задумался. – Будет лучше, если я расскажу тебе обо всем с самого начала этой истории, с вечера прошлой пятницы. Хилари Кин… Что ж. – Он взглянул поверх очков. – Мы не будем много о ней говорить, но все, что она сказала, правда. Она заявила, что это было практически неизбежно, поскольку все вели себя в соответствии со своими характерами. Именно так и обстояло дело. Теперь я хочу, чтобы ты мысленно снова перенесся в Форвейз, в оранжерею, к фонтану, в семь тридцать вечера прошлой пятницы. Перед тобой словно чистый лист бумаги: мертвые все еще живы, и все должно повториться заново. Пенник делает громкое заявление о том, что Сэм Констебль, возможно, умрет до восьми вечера. Но что сказал Пенник на самом деле? Действительно ли в тот момент он объявил, что убьет его? Вовсе нет! Кто-нибудь истолковал его слова как намерение совершить убийство? Нет! Вы играли в чтение мыслей. Поэтому Хилари Кин тут же спросила: «Кто-то замышляет убийство мистера Констебля в самое ближайшее время?» И Пенник с улыбкой кивнул и ответил: «Возможно». Вы все тогда интерпретировали это заявление, исходя из собственных наклонностей. Никто не подумал о Пеннике как о возможном убийце, и поэтому все пришли в такой ужас впоследствии, когда он хладнокровно объявил, что на самом деле имел в виду. Вы все решили, что кто-то еще в доме планирует убийство мистера Констебля, а Пенник смог прочитать его преступные мысли. Так все и было?
Сандерс кивнул.
– Верно, – признал он и снова вспомнил жаркую душную оранжерею.
– Хорошо. И как отреагировали хозяева дома? Сэм и Мина Констебль? Попытайся вспомнить. Я слышал, что Констебль был законченным ипохондриком, поэтому сначала подумал о приступе, а потом ему – раньше всех остальных – пришла мысль об убийстве. Он сразу вспомнил старую идею, которую уже много раз высказывал, о том, что молодая и привлекательная жена может его убить. В действительности он не считал, что она на это способна. Однако относился к тому сорту мужчин, которые любят устраивать такие эксперименты над своими женами. В его словах было три четверти шутки и одна четверть предостережения – не играть с ним в такие игры. Во всех своих высказываниях он постоянно сворачивал на эту тему. Даже предлагал варианты убийства: «Мина сведет меня в могилу своей привычкой все ронять». Или уже более прямолинейно: «Она меня убьет и выставит все как несчастный случай, как в той истории, о которой писали в газетах». Ха! Они оба понимали, о чем идет речь, поскольку тот случай был описан в статьях из альбома Мины. И вот, пока он с укором глядел на нее, о чем, по твоему мнению, думала его жена? Она уже слышала все это прежде. У нее было богатое воображение, она не до конца оправилась от последствий малярии и шарахалась от каждой тени. И просто боготворила этого старого хрыча. Поэтому она думала нечто вроде: «Бедный старый Сэм считал, что я могу его убить. Разумеется, я никогда бы так не пос