– Хорошо, не будем брать свеклу, – согласился папа. – Тогда включу пылесос, а вам скажу, что передают вальс Штрауса, и попрошу станцевать.
– Что такое «вальс страуса»? – спросили девочки.
– Вальс страуса? – удивился папа.
– Ты сам сказал: «по радио передают вальс страуса».
– Не страуса, а Штрауса. Композитор такой.
– А… – разочарованно сказали девочки.
– А что еще вы умеете, дядя Юра? – спросила Ленка.
Папа почесал в затылке:
– Могу сделать так, чтобы вы сцепили пальцы на руках, а потом долго не могли расцепить.
Чижик с Ленкой пошептались, и Чижик сказала, что такой гипноз им очень подходит. На самом деле Чижику и Ленке неохота было садиться за математику, а со сцепленными пальцами их никто ведь не мог заставить делать уроки.
– Отлично, – обрадовался папа. – Начнем. Сели, руки соединили, сцепляем пальцы…
Девочки опустились на диван, и он стал медленно водить руками и повторять, как это делал приглашенный гипнотизер сегодня у них на работе:
– Ваши руки постепенно теплеют и превращаются в железное кольцо! Ваши руки теплеют…
Его прервал телефонный звонок. Сняв трубку, он широко улыбнулся: «Здрасьте-здрасьте, Валечка, рад слышать ваш голос».
Судя по всему, звонила Ленкина мама тетя Валя.
– Домой чтобы шла? – переспросил папа с сожалением.
Ленка тоже погрустнела, ей ужас как не хотелось прерывать новую интересную игру, но ослушаться маму означало нарваться на серьезные неприятности. Поэтому она попрощалась и побежала со всех ног домой.
Когда Ленка ушла, папа внимательно посмотрел на Чижика, которая сидела неподвижно, уставившись в одну точку.
– Так-так-так, – сказал папа.
Он помахал у Чижика перед носом рукой, но Чижик и бровью не повела.
Из кухни показалась мама, на плече у нее висело полотенце:
– Ужин на столе! Вы уроки сделали? Что тут у вас происходит?
– Гипноз.
Папа показал на Чижика.
Мама взглянула на Чижика, потом – специальным взглядом на папу:
– Почему ребенок не шевелится и ничего не говорит?
– Странно, – задумчиво произнес папа, продолжая ходить взад-вперед. – Странно. Неужели подействовал?
– Подействовал? – переспросила мама. – Кто?
– Вот я и думаю: неужели мой гипноз сработал? Помнишь, я тебе говорил, что Андрусяк пригласил гипнотизера. Так вот, он показал технику гипноза перед сеансом. Он, кстати, сказал, что у меня – несомненный талант…
Мама побледнела и опять направила на папу специальный взгляд.
Когда он снова начал объяснять, как все произошло, мама его остановила резким взмахом полотенца. Мама ничего не хотела знать про папин несомненный талант.
Она опустилась в кресло:
– А ну-ка, быстренько разгипнотизируй мне ребенка!
Папа походил по комнате, что-то вспоминая, и потом тоже сел в другое кресло:
– Ты только не волнуйся, но я ведь не досидел до конца! Ничего страшного, – быстренько добавил он, видя, что мама сейчас тоже погрузится в гипноз, – сейчас я ему позвоню и разузнаю.
Но мама уже взяла себя в руки.
– Я больше не хочу никаких гипнотизеров! Звони в больницу! – приказала она.
– В больницу?
– Звони в больницу и проси, чтобы срочно прислали врачей!
Они стали спорить. Папа считал, что поднимать переполох совершенно ни к чему, ведь Чижик не больна. Мама говорила, что, если их ребенок уже целых десять минут сидит молча, значит – больна. Папа упорно повторял, что гипноз – это не болезнь. За этим спором родители совсем забыли про Чижика, которой стало ужасно, просто невыносимо скучно сидеть и слушать, как они препираются. Она потихоньку встала и пошла в свою комнату. Там она вздохнула и открыла учебник.
Глава 7. Лебединое озеро
Математичка Анна Федоровна, которую дети за большие размеры и громовой голос прозвали Арфа, объявила, что в субботу бригада из трех девочек и трех мальчиков будет мыть окна и пол в классной комнате.
– Сознательные есть? – спросила Анна Федоровна.
Сознательных, конечно, не было.
Математичка нахмурилась и открыла школьный журнал. Очки съехали ей на нос, и казалось, что она рассматривает список учеников сразу четырьмя глазами.
– Значится, так! Убирать будут…
Конечно, в списке оказались Чижик и Ленка, Валик Дремов и Саша Кочергин. Недоставало двух человек. Видимо, считая, что неподвижный взгляд пробуждает совесть, Арфа, откинув голову, уставилась на учеников пятого «В» класса.
– Вижу, что Хорошевская хочет! Молодец, Хорошевская! Будешь отвечать за порядок при уборке!
А Светка Хорошевская подняла руку, как раз наоборот, чтобы сказать, что не может в эту субботу. Но Арфа уже писала на доске список и заодно включила в него Андрея Краснова, хотя он был ни при чем и его даже ни разу не наказывали в ту неделю.
Пришла суббота. Как непривычно выглядела школа! Никто не носился как угорелый по коридору, никто не бросался из окна портфелем! Сторож дядя Гриша принес три ведра: одно для окон, другое для пола, третье – для смены воды, пока первое ведро относилось в туалет. Он раздал ребятам тряпки, метелки и швабры, показал, где в уборной находится шланг для воды. Ребята огляделись: работы было не то чтобы очень много – собрать куски мела возле доски, фантики, бумажные самолеты. Чучело совы смотрело на них со шкафа с уважением.
Дядя Гриша ушел на вахту, и они принялись за дело. Не проходило и пяти минут, как вода снова становилась черной.
– Это странно! – заметил Валик, протирая очки. – Мел белый, а вода становится черной.
Света взглянула на него свысока, она ведь стояла на подоконнике:
– Вода чернеет не от мела, а от того, что вы тряпки плохо моете! И, между прочим, я уже два окна помыла!
– Ты, Хорошевская, – ударница труда! Теперь помой остальные и можешь гулять вальсом! – ответил Валька, который имел большой опыт общения с женским полом.
Их в семье было четверо у родителей: три старших сестры и он. В чисто мужской компании он учил: «Женщин надо обязательно сначала хвалить, а потом уже обращаться к ним с просьбой!»
– А куда тебе, собственно, нужно идти? – спросил он у Светки.
– На репетицию.
– Что за репетиция?
– Я в «Лебедином озере» танцую!
Когда Валька услышал про Лебединое озеро, лицо его озарилось. Если налить побольше воды, то пол помоется в разы быстрее.
Сказано – сделано. Тут же притащили из подсобки шланг, повернули винт, и тут и началось то, о чем мечтает всякий нормальный пятиклассник.
– Интересно, что чем сильнее скручиваешь, тем напор сильнее! – заметил Валик философски, за что тут же поплатился. Шланг выскользнул у него из рук и закрутился по полу, сразу вымыв не только пол, но и стены, и потолок, и самих уборщиков.
– Идет битва человека с природой! – орал неунывающий Сашка, прыгая на шланг.
В этот самый момент дверь открылась и на пороге показалась сначала одна нога в ботинке большого размера, потом другая. Сашка, придерживая мокрое чучело совы, которое сорвалось со шкафа, замер. Арфа во всей своей парадной красоте, в зеленом кримпленовом пальто и красной шляпе, предстала перед изумленными мойщиками. Руку Арфе оттягивала сумка с арбузом, рядом с Арфой стояла собака пекинес по имени Зельда. Эту Зельду ненавидел весь класс. Во-первых, Зельда сильно походила на свою хозяйку, и походила не только внешне, но и внутренне. Другими словами, она часто вела себя подло. Так было и сейчас. Как только Арфа вошла в комнату, Зельда схватила сову за ногу и потянула на себя. От неожиданности Саша выпустил только что скрученный шланг, сова упала на Зельду, та взвизгнула, и в эту минуту могучей волной из Лебединого озера ее смыло в коридор.
– Зельда! – закричала Арфа, трагически вскидывая руки.
Наконец кто-то закрутил винт, и наступила гробовая тишина. Только хлюпали капли, стекая с мокрых рубашек и штанов.
Арфа подозвала Светку:
– Что тут происходит, Хорошевская?
– Репе-тепе-тиция, – сказала та, побледнев.
– Сейчас же закончить репе-тепе-тицию…
– Репетицию, – подсказала Чижик.
За этим последовал знаменитый взгляд – суженные глаза и откинутая голова:
– Хорошевская, я же тебе поручила следить за дисциплиной!
Хорошевская, которая единственная из всех оставалась сухой, потому что во все время борьбы с силами природы оставалась на подоконнике, побледнела еще больше:
– Я се-ле-дила, се-селедила, Анна Федоровна, а они мне сказали: давай, рете-пипируй!
– Репетируй, – поправил Валик.
– Репетируй! – сказала Хорошевская, сильно стукнув зубами.
Арфа была неумолима.
– Они сказали! А если бы они сказали тебе броситься вниз головой в окно, ты бы тоже послушалась? Так знайте же, – она обвела глазами всех присутствующих, – я сейчас пойду в учительскую, сяду там на телефон и не встану с него, пока не обзвоню всех родителей.
Ответ: «Ой, не садитесь, вы его раздавите!» – не прозвучал в этот раз, потому что Хорошевская всхлипнула и всем стало жалко Светку. Даже Чижику, которой из-за Светкиных жалоб не раз влетало.
«Попытка – не пытка!» – подумала Чижик.
– Послушайте, Анна Федоровна, – сказала она, – сейчас все будет прекрасно. Смотрите, ваша голова…
Ребята изумленно уставились на Чижика, которая мучительно думала, что бы такое сказать по поводу головы учительницы. Растягивая время, Чижик стала водить у Арфы перед лицом руками. Потом она еще раз мягко, но настойчиво повторила:
– Ваша голова, Анна Федоровна…
Арфа подняла на Чижика свои узкие глаза:
– Да что же с ней, с моей головой?!
Чижикин взгляд упал на сумку с арбузом, которую Арфа поставила рядом на парту.
– Ваша голова превращается в арбуз! – воскликнула она.
Арфа открыла рот, но Чижик стала еще сильнее водить руками:
– Все, Анна Федоровна, ни слова больше! Вам хорошо и спокойно! И ваша голова, и вы сами – большой теплый арбуз на грядке… Светит летнее солнце, и вам хорошо и спокойно! Легко и спо-кой-но!
Ленка толкнула Чижика и зашептала у нее за спиной: «Ты чего несешь?»