Мужик на это:
– Верю теперь, что ты действительно народный судья! Ты мне доказал!
Нахлобучил шапку на голову и сказал:
– До свиданья, гражданин судья!
А потом сбросил шапку, поклонился всем остальным до земли:
– Прощайте, батюшка-барин! Прощай, господин урядник! Прощайте, господин становой!
Тех злость так и жжет, а что ответить – не знают.
Коробочка
Приехал мужик в город хлеб продавать, продал за сто рублей, идет по базару и к товарам приценивается. Подходят двое каких-то:
– Купи часы!
Показали часики – и все-то в солдатскую пуговицу, а ходят.
– Да ты возьми в руки-то, не бойся! Посмотрел мужик на часы и так и этак, к уху приложил.
– А вы что за них просите?
Обернулся: нет никого.
– Часы-то возьмите! – кричит. Никакого ответа. В народе добрый человек нашелся:
– Чего ты их кличешь – ты лучше в своих карманах-то посмотри.
Сунулся мужик в карман: нет денег!
– Батюшки! Сто рублей пропало!
– Так вот они тебе часики в заклад оставили!
Обидно стало мужику:
– Я их разыщу!
Три часа но базарам бегал, никого не нашел. Является в милицию.
– Мы, – в милиции-то говорят, – знаем, чья работа, только поймать не можем. Это, говорят, варшавский вор, а чтобы таких ловить, у нас организация не придумана.
Видит мужик, что тут ничего не добьешься. Какая мелочь в карманах нашлась – ниток купил, да иголку – баба просила, – да и на билет нашлось, и еще два двугривенных осталось. Посмотрел мужик на покупки – неравно и это потеряешь, а положить некуда: кошелек воры унесли. Взял он тогда коробочку из-под спичек, уложил в коробочку часы, иголку с ниткой и двугривенные, билет – сел в поезд и доехал к себе в деревню.
Едет он к себе и думает: как жене такие покупки показать? – заест. А в поезде, в том же вагоне, комиссар ехал – форсистый такой, в галифе, портфель под мышкой. Едет и все время ерзает, будто куда торопится. Подъезжает к не знай какой станции, смотрит на часы: стоят.
Он к соседям:
– Который, – спрашивает, – час?
Ни у кого часов нет, а мужик вынимает коробочку, смотрит во внутрь:
– Половина шестого.
Ладно. А тут как раз контроль по вагону идет:
– Ваш билет!
Кто билет из кармана вынимает, кто из кошелька, а мужик опять коробочку достает – вот и билет! Комиссар дивится:
– Что это у тебя за коробочка?
– Коробочка-то, – мужик говорит, – особенная, сто рублей дадена, да и за два ста не отдам.
Едут дальше. Мужик сидит себе тихонечко, а комиссар все по лавке ерзает, видно, торопится. Ерзал-ерзал – зацепил там за какой-то гвоздь и штаны разорвал.
– Ах, – говорит, – беда! Я на собранье еду, люди увидят, засмеют! Нет ли у кого иголки?
Ни у кого, конечно, иголки нет, а мужик вынимает коробочку – и пожалуйте: иголка с ниткой.
Комиссар совсем диву дался:
Да что у тебя за коробка? Никак, волшебная?
Мужик серьезно на то:
– Оно так и есть! Коробка с чудом, что загадаешь, то и выйдет!
Баба по вагону с булками идет – мужику поесть захотелось. Он опять коробочку вынул, что-то пошептал – вынимает двугривенный.
Комиссар смотрит – сам не свой:
– Если, – говорит, – твоя коробка волшебная, достань из нее золотой!
А мужик ему:
– Коробочка-то волшебная, да с зароком! Просить ее надо только в крайней нужде, и то по малости, а насчет золотого и просить нельзя – золото есть достояние республики, и мы его на руках держать права не имеем.
«Вот так коробочка!» – подумал комиссар, и захотелось ему эту коробочку приобрести.
– Продай! – говорит.
– Давай двести рублей!
Сунулся комиссар в карман, а денег, известно, нету.
– Я тебе квитанцию дам, деньги в совете получишь.
Мужик на то:
– Знаем, как деньги в совете получать!
Комиссар сердится:
– А ты понимаешь, что такую штуку не имеешь права держать? Это народное достояние! Ты должен ее в совет бесплатно сдать, если ты честный гражданин.
Мужик упираться – сам за нее деньги платил а у того свой ответ. Спорили-спорили.
– Я, – комиссар-то говорит, – у тебя ее реквизирую!
С тем и с поезда слезли. Комиссар на заседание пошел речи говорить, а мужик в деревню отправился.
Приехал комиссар в совет: так и так, говорит, видал я у одного мужика коробочку, что ни загадай, то доставляет. Такую бы хорошо и нам достать.
В совете к тому комиссару веру имели:
– Делай, как знаешь, мандат, мы дадим. Только все это чудно больно и не в соответствии с программой партии.
– Какое ж тут несоответствие, – комиссар-то отвечает, – когда я своими глазами убедился!
И в пример рассказал, какое у него со штанами приключение вышло.
Ну и постановили мужикову коробку объявить в собственность республики, а мужику квитанцию выдать за печатью, чтобы обидно не было.
А мужик, как пришел домой, из коробки все повынимал да припрятал и спать лег, а утром только глаза продрал, комиссар тут как тут, с мандатом, и в каждом окошке красная армия!
– Добром не хотел – силом возьму!
Мужик видит, дело неладно, выносит коробочку.
– Бери, говорит, только без крайней нужды она тебе все равно бесполезна.
Комиссар рад-радешенек:
– Знаем, говорит, сами в нужде живем!
И поехал в совет с чудесной коробочкой.
По дороге его раздумье взяло: все коробки на один образец, почему бы самому не попользоваться? Взял другую такую же коробочку, в совет сдал, а мужикову себе оставил. Комиссарову коробку отослали при бумаге в Москву, в Москве ее во входящие записали и во все книги завели, и тут она в скорости по книгам затерялась. А комиссар с мужиковой коробкой остался. Захотелось ему есть, вынимает ее:
– Дай мне пирог с мясом!
А она хоть бы что – никакого внимания!
А мужик тем временем к судье пошел:
– Было, говорит, последнее имущество – и то комиссар отобрал.
– Какое имущество?
– И всего-то спичечная коробка!
Посмотрел судья в декреты, по законам сверил:
– На подобное имущество в Декрете совсем не указано: только дело твое отослано в Москву, там и ищи, а нас это не касаемо.
В суде мужику прошение написали, и пошло прошение в высшие инстанции. Там не сразу смекнули:
– Что за коробка? Мы не получали!
Вызывают комиссара того, а он:
– Послана с отношением, – и сейчас же номер. По номеру смотрят во входящие:
– Верно, только теперь она у нас все равно в книги заведена, и нам ее не найти.
Да на комиссара:
– Ты зачем такую кашу заварил? Не знаешь декрета мужиков не обижать? Где мы теперь ему такую коробку достанем?
А комиссар в ответ:
– Виноват, а только настоящая коробочка у меня, а вам я другую послал, – эту сам захотел испробовать.
Там и тому обрадовались, что хоть коробка нашлась:
За кражу имущества мы тебя под суд отдадим, а что коробку вернул – тебе от нас благодарность.
Комиссар видит такой оборот:
– Позвольте, говорит, слово сказать: мое мнение такое, что не меня, а мужика под суд отдать надо: он этой коробкой народ морочит!
И все про коробочку разъяснил. Те говорят:
– А как же ты мог на такую штуку позариться?
И пошла у них тут катавасия. Мужик просит вернуть коробку: комиссар отписывает, что, дескать, коробочка только советский аппарат засоряет, а мужика за колдовство – под суд. Мужик отвечает: никакого колдовства, одно иносказание, а что коробка и на самом деле чудесная, он и товарищу Ленину берется объяснить. И вызвали их обоих к товарищу Ленину.
Провели их в Кремль, во дворец. Ленин с мужиком за руку здоровается и сам смеется, а на комиссара не посмотрел даже, тот стоит у двери, дрожит, ждет, что будет.
– Вот про тебя говорят, – это Ленин-то мужику, – что ты колдовством занимаешься?
И коробку показывает. Видит мужик – его коробка.
– Это, говорит, не колдовство, а и вправду чудесная вещь, только она без крайней нужды не работает.
Комиссар от двери:
– Неправду он говорит, она и при нужде не работает!
– Потому не работает, – мужик-то отвечает, – Что ты много просишь! А как нам по крестьянству всего по малости требуется, то мы и этой коробкой премного довольны…
И просит, конечно, коробочку назад вернуть.
Ленин тогда и спрашивает:
– А какая у тебя бывает крайняя нужда?
– Такая, – отвечает мужик, – государству налог платить – тут она вывернется, а достанет!
Ленин этим ответом доволен, улыбается, а комиссар от двери:
– Не слушайте его! Он из этой коробки иглу достал, мне штаны зашить.
– Как же так? – Ленин опять к мужику с вопросом.
А мужик ему:
– Это уж она для ихней комиссарской милости, как ему во рваных штанах обязанности справлять неудобно.
Улыбнулся Ленин, похлопал мужика по плечу:
– Дай, говорит, мне твою коробочку, я по ней о тебе век помнить буду.
Мужик жмется, молчит. Ленин видит такое замешательство:
– Ты, говорит, попросить чего хочешь?
Мужик и говорит:
– У меня в здешием городе сто рублей украли, и милиция найти отказалась, прикажи того вора сыскать, а я уж сам с него деньги стребую! А то я по его милости без лошади!
Ленин ему:
– Воры те давно уж по тюрьмам сидят, и ты от них ничего не получишь, а как пострадал от неорганизованности – вот тебе записка в банк на сто рублей: купи себе лошадь.
И ушел мужик рад-радешенек. Ленин тогда подзывает комиссара и спрашивает:
– Ну что, понял?
Тот говорит:
– Понял.
– Ну а понял, так твердо запомни: – Мужика не обижай, и он тебе при крайней нужде все по малости предоставит.
Особенная судьба
Гадалка, что, по рукам предсказывала – кому утонуть, кому убитым быть, а кому без вести пропасть и не отыскаться, – Митьке – даже на руку не взглянув – сказала:
– У этого мальца судьба совсем особенная…
Митька пристал: – скажи, да скажи, – а та отвильнула:
– Дашь пятак – скажу!..