Более того, мы можем производить математиков и инженеров, философов и литераторов, ученых всех видов, если, начиная с учебников, начнем подкладывать им курсы соответствующих наук. Они выучат от скуки все. И не просто выучат, а заново откроют для себя, как все это интересно, как они раньше мимо этого прошли.
Люди это не простые, а пассионарные, талантливые, им будет интересно и самим творчески все развивать. Так же, как преступают закон, они будут преступать научные предрассудки и порождать небывалые открытия. Их мотивированность в сравнении со студентами (которые думают о девочках и дискотеках) в тысячу раз выше.
За пять лет там можно вырастить эйнштейнов. Открывается простор для очень интересных психологических экспериментов. Не над их сознанием, а просто по методологии обучения, что и в каком порядке давать читать, как закреплять прочитанное, каков должны быть отдых, нагрузка, как определить изначальные таланты и по какой стезе направить. Уверен, если бы уже сейчас где-то взяли, попробовали с десятью людьми проделать такой опыт, результат превзошел бы все ожидания. Мы за десяток лет, клянусь, получили бы минимум пару нобелевских лауреатов. Потом это можно распространять и дальше.
Пятый участник семинара. Многие говорят о новой холодной войне. Не проиграем ли мы ее, как проиграли первую?
О.М. В середине 1980-х СССР проиграл первую холодную войну когда мировые цены на нефть упали до 10 долларов за баррель. Эта ситуация не повторится. Об этом стоит помнить тем, кто собирается развязывать «холодную войну-2». Прежде чем развязывать какую-либо войну, надо подумать, есть ли шанс на выигрыш. У США такого шанса нет. Главная причина даже не в нефти.
Холодную войну нельзя выиграть дважды, как дважды нельзя удивить детей одним и тем же фокусом.
Сколько бы ни падали цены на нефть в середине 1980-х, главной причиной крушения СССР была огромная антигосударственная накачка, соблазн народа выборами, многопартийностью, демократическими ценностями и т. п. В течение 1990-х годов 150 миллионов человек из 300-миллионного населения бывшего СССР имели возможность во всем этом разочароваться. Рейтинги так называемых демократов и либералов в России ниже всякого приличия. И это притом, что в пропаганду «демократических ценностей» вкладываются миллиарды долларов.
Люди из СССР были похожи на людей под стеклянным колпаком с огромным культурным иммунодефицитом, подверженных малейшей заразе. Люди нынешней России получили такие убойные дозы всех вирусов, что после этих прививок у нас теперь иммунитет ко всякой демократической пропаганде.
Определенный эффект эта пропаганда еще имеет на окраинах бывшего СССР в интеллектуальных провинциях. Именно поэтому в демократические революции верят всевозможные политические клоуны и маргиналы, каковыми являются марионеточные президенты мелких постсоветских республик, и шайка уже полвека находящихся на содержании США диссидентов-грантоедов. Тенденция, однако!
В первую холодную войну американцам удалось соблазнить нобелевских лауреатов, талантливых писателей и поэтов, широкие слои советской интеллигенции, а сегодня в качестве авангарда демократии выступают отщепенцы, большинство из которых покинут лагерь демократов сразу, как только им перестанут платить американские гранты.
Главное отличие прошлой ситуации и нынешней в том, что прежние американские президенты, которые вели холодную войну – Трумэн, Кеннеди, конечно же, Рейган, – верили в свою миссию, в то, что говорили, в либерализм и демократические ценности. Возможно, они заблуждались, но заблуждались искренне. Сегодняшнее американское руководство не верит в то, что говорит. Как же оно собирается заставить поверить других? Цинизм и прагматизм.
Когда-то Черчилль повторял слова Пальмерстоуна, что у Англии нет вечных ценностей, вечных врагов и друзей, но есть вечные интересы. И именно Черчилль принял Великобританию «империей, над которой не заходило солнце» и которая значила больше для XIX века, чем США – для XX века, а оставил ее маленькой несуверенной «демократической страной», одной из десятков подобных. На старости лет он понял, что великие империи не строятся на интересах и прагматизме, они строятся на миссии и ценностях, и произнес Фултонскую речь, которую как миссию взяли на щит американцы. Взяли и победили. Теперь они оставили ценности в пользу прагматизма и значит, закончат так же, как Британская империя.
Чтобы править миром, нужна не сила, а духовное и интеллектуальное лидерство. Это было у США в первую холодную войну и это полностью утрачено сейчас. Америку или боятся или презирают. Но ее больше никто не любит. А любовь – это главное.
Вторую мировую холодную войну имеет шанс выиграть тот, кто предложит миру новую миссию, кто станет духовным лидером, кого будут искренне любить, а не тот, у кого больше оружия или нефти. Поэтому и наша ставка на прагматизм не сыграет, Россию, конечно, уже не боятся, но никто не любит тех, от кого зависит.
Нам надо ставить свое лидерство в мире на духовную основу. Нужно выступать с международными проектами, инициативами, привлекать на свою сторону будущую мировую интеллектуальную элиту, выращивать ее у себя, следить за новыми тенденциями в мировой культуре, так как культурная геополитика и экспансия – самая лучшая экспансия.
Потому холодная война и названа холодной, что в ней выигрывает тот, кто ставит на пропаганду. Пропаганда немодных во всем мире «либеральных ценностей», может заманить в свои сети только отсталых провинциальных лохов типа Ющенко и Саакашвили. Поэтому США проиграли, не успев даже объявить свою войну. Выиграем ли мы – еще не решено. Но предпосылки есть. Надо лишь предпринять интеллектуальные и пропагандистские усилия. Надо давать что-то нужное и важное всем, а не думать, как что-то урвать себе (именно поэтому я против национализма). Только тогда ты станешь мировым лидером.
Государство и коррупция
Постоянно приходится слышать сетования на то, что наше государство насквозь коррумпировано, невозможно нормально жить и процветать достойным людям. Вот если поставить государство под контроль народа, тогда… все были бы в шоколаде.
Идея постановки государства под контроль народа вредная да и невозможная. С одной стороны, это просто невозможно. Кто будет контролировать контролеров, которые контролируют государство? Кто станет контролировать контролеров, которые контролируют контролеров, которые контролируют государство? Этот путь тупиковый, дурная бесконечность. Вот если государство не опасается возмущений со стороны народа, оно перестает его бояться, перестает давить оппозицию, и в народе начинается нормальная здоровая свободная жизнь.
Как ни парадоксально, свобода есть там, где государство не боится народа. А идеи про то, что «чем меньше государства, тем меньше коррупции» – дешевый популизм.
Из демократической прессы известно: если не все, то многие в государстве – воры. Только к чему призывают защитники демократии? К 1937 году? Чтобы сажали сразу всех? Нет. Когда сажают по одному и по отдельности, как сейчас, тоже, оказывается, плохо. Получается, что на самом деле тайное их подспудное желание – чтобы никто никого никогда не сажал, особенно за коррупцию. И это не случайно.
Для идеологии наших либералов коррупция есть явление в принципе органичное и нормальное. И дело не в том, что нынешние олигархи получили свои состояния только благодаря беспрецедентной коррупции 1990-х. Давайте задумаемся: почему, когда мы приходим на рынок и отдаем дяденьке в кепке деньги, а он нам – килограмм апельсинов, это не просто приемлемо, но «так и должно быть». Ведь рынок (особенно саморегулируемый) видится нашими либералами образцом для всего и вся. В то же время, когда мы приходим к чиновнику и даем ему деньги, чтобы получить подряд на строительство в деловой части города, и он его дает, это не просто ненормально, это преступление! Двойные стандарты какие-то.
Стандарты действительно двойные. Дело в том, что рынок и пресловутое гражданское общество – это сфера, где люди преследуют свои частные, корыстные интересы, сталкиваются, конкурируют, договариваются к обоюдной пользе. Государство – другое дело, оно по определению есть нечто общее, и любой чиновник тут руководствоваться должен не частным интересом, а интересами общества. Поэтому когда дядя в кепке ходит на рынок торговать, про него говорят «он работает» или «занимается бизнесом», а про чиновника говорят, что он «ходит на службу».
Если место и товар на рынке принадлежат торговцу, то чиновнику его кресло не принадлежит. Наоборот, он «принадлежит должности» и выполняет то, что должность от него требует.
Конечно, найдутся возражающие, мол, это в теории, а на деле все чиновники преследуют частный интерес на всех должностях. Если это и так, все происходит в соответствии с законами определенного экономического уклада. Вы же хотели рыночную экономику? Вот она!
Кто говорит, что в России задавлено все частное, что у нас одно сплошное государство? Да у России единственная проблема в том, что у нас один сплошной рынок, одно сплошное гражданское общество, один сплошной частный интерес от лавочника до министра! Если и есть у нас проблема, так только в том, что у нас слабое государство, нехватка людей служащих, работающих на общий интерес!
Да и откуда у нас возьмутся люди, которые трудятся на общее благо, если им с рождения вдалбливают: «общего блага вообще не бывает», «рынок – это модель» всего в жизни, «экономика – базис общества».
Если человек видит, что первый сюжет во всех новостях – про экономику, если он живет в обществе, где чиновника не уважают, а наоборот презирают, если слово «государство» – ругательное, и оно означает какого-то непонятно зачем нужного паразита.
Человек, выросший в такой среде, (а эта среда искусственно у нас культивировалась многие годы, в том числе при позднем социализме, чему немало способствовали марксистские догмы о первичности экономики), даже если попадает на государственную службу, ведет себя как на рынке и очень будет возмущен, если ему устроят омоновские «маски-шоу».