Клэй Маклауд Чэпмен
Что это за мать…
What Kind of Mother, 2023
Переводчик: Павел Тимашков
Данный перевод выполнен в ознакомительных целях и считается "общественным достоянием". не являясь ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять его и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено или отредактировано неверно.
Посвящается
Кормаку
мир – твоя устрица,
позволь мне раскрыть ее створки
Как буду маму радовать старательно,
Она поймёт — люблю, ценю, живу!
Ведь если вдруг её не станет окончательно —
Что я тогда на свете совершу?. .
— из «Моя добрая мать» (My Kind Mother), 1849 г.
О БНАРУЖЕННАЯ В ЧЕСАПИКЕ ЛОДКА СВЯЗАНА С НЕРАСКРЫТЫМ ДЕЛОМ О ПРОПАВШЕМ ЧЕЛОВЕКЕ
БРЭНДИВАЙН, ВИРДЖИНИЯ — Береговая охрана Вирджинии ведет поиски местного рыбака по всей Чесапикской бухте после того, как его лодка была обнаружена брошенной на южном берегу острова Гвиннс.
35-летний Генри Маккейб — владелец лодки типа «Чесапикский дрейф» 1974 года выпуска. Судно обнаружил случайный прохожий, заметивший признаки недавнего присутствия людей: остатки еды и детскую одежду. Попытки найти Маккейба пока не увенчались успехом.
Представитель властей Салли Кэмпбелл заявила: «Насколько нам известно, сигналов бедствия не поступало, а опасных погодных условий не наблюдалось. Пока нет признаков насильственного исчезновения».
Обнаружение лодки углубляет загадку вокруг Маккейба, который ранее фигурировал в деле об исчезновении своего 8-месячного сына Скайлера в 2018 году. В настоящее время обвинения не выдвигаются.
В поисках участвуют пожарные округа Мэтьюз, подразделения из Покосона и Комиссия по ресурсам Вирджинии.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОПАВШИЙ
ОДИН
Дайте мне свою руку.
Такое простое приглашение. За последний год я много раз просила об этом многих людей. Люди склонны забывать, насколько интимным является этот жест, насколько уязвимым ты становишься, когда протягиваешь свою ладонь другому. Особенно такому, как я. Нежная кожа вашего запястья, мякоть вашей ладони, подушечки ваших пальцев. Их секреты скрыты от вас, но открыты для меня.
Я проведу вас туда, но сначала вы должны...
Дайте мне свою руку.
ДВА
Фермерский рынок Брендивайн существует с тех пор, как я была маленькой девочкой, прыгающей через надгробия на кладбище за баптистской церковью Шайло, пока моя мама покупала зелень. Даже дольше. Каждую субботу ровно в девять утра церковная парковка заполняется пожилыми предпринимателями, готовыми сбыть свои домашние товары.
Каждое парковочное место превращается в отдельный прилавок. Фермеры приезжают задолго до рассвета, чтобы занять заветные места в первых рядах, где поток покупателей самый оживленный. Кузова грузовиков становятся ржавыми рогами изобилия, наполненными свежими помидорами, сладким картофелем, початками кукурузы в жестких зеленых листьях, огурцами, покрытыми тонким слоем пыли, брокколи, цукини, тыквами, клубникой и корзинами черники. Некоторые даже предлагают банки маринованной бамии и персикового джема.
Местные рыбаки привозят свой улов из Чесапикского залива: крабов с голубыми панцирями, устриц, сельдь, креветок, мидий, моллюсков, стеклянно— глазую алозу — всё уложено на подтаивающие глыбы льда, которые медленно превращаются в солоноватый бульон по мере того, как проходят часы, а влажность сгущается.
Вручную раскрашенные знаки выстроились вдоль шоссе на милю в обе стороны полуострова, заманивая прохожих обещаниями местных овощей и морепродуктов. Люди, которые называют Брендивайн своим домом, до сих пор живут за счет земли и воды.
Я живу за счет ваших рук. Линий на вашей коже. Складок на вашей плоти. Гадание по руке обойдется вам в двадцать баксов. Есть и таро. Я предлагаю полный или сокращенный расклад. Очищение ауры.
Это самое близкое к карьере, что у меня есть. Сколько я себя помню, на фермерском рынке всегда была гадалка. Раньше это была моя бабушка. Она доставала одну и ту же потрепанную колоду таро и позволяла вам перетасовать её как угодно. Я не совсем уверена, зачем она это делала — вряд ли она действительно обладала даром, — разве что это вытаскивало её из дома по выходным. Думаю, ей просто нравилось рассказывать сказки за пару четвертаков, заставляя детей трепетать от предвкушения их судьбы: «Ты проживешь долгую, счастливую жизнь, дорогая… Ты встретишь мужчину своей мечты, милая… Я вижу добрые вести на твоем пути, солнышко…»
После её смерти мне было легко продолжить её дело. «Это у нас семейное» , — говорю я любому клиенту, который интересуется моей квалификацией. Я надеваю то же самое богемное платье с завязками и рукавами— крыльями, вооружаюсь таким количеством браслетов, что мои запястья звенят, тинь— тинь . Моя рабочая одежда — любезно подаренная местным комиссионным магазином Goodwill. Нужно соответствовать роли. Сейчас я редко пользуюсь макияжем, но когда могу себе позволить, наношу немного дымчатой теней для век, чтобы завершить образ. Я надеюсь отрастить волосы, но пока они коротко подстрижены, с выбеленными прядями, короче по бокам и длиннее сверху, чтобы мои высокие скулы хоть как— то привлекали внимание.
К тому времени, как я приезжаю к церкви, большинство мест уже занято, поэтому я ставлю свой складной столик в дальнем конце парковки, рядом с «мафией» фермерского рынка.
— Доброе утро, Милли. Доброе утро, Мэй. Шарлин…
В дождь и в солнце старушки Брендивайна выходят продавать свои джемы и свежеиспеченные пироги. Эти трое восседают в своих шезлонгах, наблюдая за всеми с орлиной зоркостью.
— Я уже думала, когда ты появишься.
Шарлин всегда сидит, обливаясь потом, в своем прогнувшемся шезлонге перед своим прилавком с джемами и бамией в банках. Она обмахивается бумажным веером, как какая— то Мадам Баттерфляй в цветном гавайском муу— муу, подключенная к кислородному баллону на колесиках. «Моя повозка» , — называет она его, таская за собой повсюду. Резиновые трубки торчат из её ноздрей, делая её похожей на сома с усами.
— Что я пропустила? — спрашиваю я, расстилая шелковый платок на столе рядом с написанным от руки знаком витиеватым шрифтом: ГАДАНИЕ ПО РУКЕ И ТАРО.
— Мы уже собирались отдать твое место.
— Беспокоились обо мне, маленькой старушке…
— Беспокойство тут ни при чем. Ты уже за две недели мне должна.
Шарлин исполняет роль казначея фермерского рынка, собирая взносы за аренду для церкви.
— Нельзя вечно жить в долг.
— Можешь подождать? Хотя бы до конца дня?
Утром в субботу гаданием по руке толком не заработаешь. Для людей нашей профессии вообще нет пенсионного фонда, но это хотя бы позволяет платить за квартиру. Если кто— то из этих прекрасных людей захочет заглянуть в свое будущее глубже, заказать «Специальное предложение от Мэди Прайс» , я всегда говорю им, где меня найти: *«Загляните в старый мотель на Хенли— роуд, рядом с шоссе 301. Я в пятом номере. Ищите неоновую вывеску…»*
— Я не благотворительная организация, — говорит Шарлин.
— Дай мне хотя бы несколько рук прочитать…
— Если я всем позволю задерживать платежи, что тогда будет?
— Я заплачу, обещаю. Богом клянусь.
— Никуда она не денется, — бормочет Мэй.
После инсульта её частично парализовало, и она говорит только половиной рта, растягивая слова.
— Пусть заплатит потом.
Шарлин поправляется в шезлонге, ворча себе под нос.
— До конца дня. Полностью.
— Ты меня спасаешь, Шарлин. Спасибо.
— Сегодня будет жарко, — вздыхает тетя Милли. — Мое лицо плавится.
Она не врет. Тушь Милли сбилась на ресницах в угольные комки. Выглядит так, будто у неё на лице пара тающих восковых губ — всё благодаря густому слою алой помады.
— По прогнозу, будет ещё жарче, — говорит Мэй. — Температура поднимется за сотню.
— Только не начинай с этой ерунды про глобальное потепление.
— Никто не спрашивал твоего мнения, Шарлин…
— Тогда заткнись и не слушай!
Шарлин кладет руку на баллон, обхватывая клапан, будто это трость, с только что зажженной сигаретой Pall Mall между пальцами.
— Что предскажешь нам, мисс Прайс? Конца света ждать?
— Он уже здесь, Шарлин, — говорю я.
Шарлин машет веером в мою сторону — «ну хватит» — и переходит к более насущным вопросам.
— Ты слышала, Лорейн Хопкинс бросила мужа?
К полудню большинство овощей уже раскуплено, но люди всё ещё задерживаются, чтобы пообщаться. И посплетничать. Брендивайн достаточно мал, чтобы личные дела каждого становились достоянием всех. Если есть что— то стоящее, эти трое обязательно будут это обсуждать.
— Я думала, они налаживают отношения, — говорю я.
Лорейн уже больше месяца не приходила ко мне на консультацию. Наверное, пора навестить её, посмотреть, могу ли я чем— то помочь.
— Скажи это Ною Стетлеру, — бормочет Мэй себе под нос.
— О чем это мы? — переспрашивает тетя Милли, наклоняясь ближе здоровым ухом.
— Ло— рейн, — разделяет имя Шарлин, будто облатку.
— Ах, да, — кивает Милли. — Лорейн тайком встречается, когда Джесси уезжает.
— Да заткнитесь вы обе…
— Все знают, что это правда.
— Благодаря тебе!
Шарлин протягивает мне свою потную руку ладонью вверх, затягиваясь сигаретой.