ии. - Кроме того, судьи заявляют, что суть состязания должна отражать суть самого приза. И, соответственно, правила таковы: Тим и Роб попытаются переспать с пятью девицами, чьи христианские имена начинаются на, - он постучал по каждой букве, медленно произнося их: - К, Л, А, Р, А. Кто выполнит эту задачу первым, будет считаться победителем. Если у него с Кларой Джордан состоится свидание в дорогом ресторане, оно финансируется проигравшим.
Тим оторвался от хартии и повернулся ко мне. К этому моменту мое молчание стало столь очевидным, что вызывало неловкость. Тим сел рядом на диван, вздохнул и отпил кофе. Я должен был что-то сказать. Но что? У меня в голове оформилась первая фраза: «Забавно, что ты все это написал, Тим, но пора заканчивать шутку». Что он скажет на это? Он, похоже, не шутил.
Не покажется ли непоследовательным с моей стороны выказать страх перед вызовом?
Впрочем, был еще один момент. Нечто большее, чем просто беспокойство, что капитуляция будет воспринята как признание моей непостоянности. Появилась мысль, что, возможно, попытка переспать с пятью девушками (пусть даже неудачная) окажется контрастом на фоне моей недавней половой жизни. Все произошло шесть месяцев назад, когда я оказался перед ультиматумом, касавшимся обручального кольца. Учитывая, как я любил Сару и как любил проведенное с нею время, я пережил весьма неприятный момент, когда понял, что не могу заставить себя совершить этот последний шаг. Даже когда уходил из ее квартиры, сжимая в руке зубную щетку, которую до сих пор держал там. Почему? Не то чтобы имелась какая-то веская причина, я просто знал, что не смогу. И хотя я ощущал уверенность, что принял правильное решение, утрата Сары потрясла меня несколько больше, чем я ожидал. Если честно, я до сих пор испытываю боль. Какое-то время я даже не замечал других девушек, не хотел замечать их. Опустошенность, окутывающая тебя после разрыва, как саван, становится чуть ли не уютным одеялом. Я счел своим долгом платить страданиями за воспоминания о Саре, и теперь я привык быть несчастным. Слишком привык. Возможно, Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом станет моей выездной визой из страны невзгод?
В конце концов, приз - всего лишь шанс пригласить Клару на свидание. Никакой гарантии, что она захочет спать с кем-то из нас двоих. Мы будем состязаться лишь за право пригласить ее, а не за нее саму.
Какую-то часть меня эта гонка привлекала, другая, правда, считала, что… ну, в общем, так дела не делаются.
Я попытался донести эту мысль до Тима, но, что любопытно, из моих уст прозвучало:
- Думается, что есть одна проблема.
- Какая?
- Мы с тобой ходим в одни и те же пабы, - услышал я свои слова, - и на одни и те же вечеринки.
Встречаем одних и тех же девушек. Вероятно, все кончится тем, что мы начнем отбивать друг у друга одну и ту же К, одну и ту же Л одну и ту же А… Что приведет к прямому столкновению, которое похоронит шансы обоих на победу.
Пытался ли я пресечь замысел в зародыше?
Или я действительно считал этот момент шероховатостью, которую нужно сгладить? Или та самая часть меня все-таки ухватилась за идею? Если я был готов согласиться из соображений мужской гордости и заинтересованности, мне нет оправданий.
Все, на что я способен, - быть откровенным с вами. Такие вот были соображения.
Тим задумался над моими словами. И я тоже. Даже Аль, печально глядевший из нового дома на ковре (если вообще может выглядеть печальным человек, стреляющий из автомата), казался задумчивым.
Наконец взяла верх часть меня, желающая «ухватиться за идею».
- Есть! - воскликнул я. - Один из нас должен работать с именами, а другой - с названиями мест. (Знаете, я не говорю, что горжусь этой идеей, я просто говорю, что именно та часть меня взяла верх.)
На лице Тима отразилось замешательство.
- Названиями? Например, Карлайл, Ливерпуль, Аляска?…
- Нет, нет, нет. То есть да. Я хочу сказать, это могут быть географические названия. Но это могут быть и кусты, и лужайки, и автостоянки. Или кушетка, лежак, автомобиль… В этом роде…
Лицо Тима осветилось вдохновением.
- Но ведь автомобиль может стоять на лугу.
Я на минуту задумался.
- Нет, это будет слишком просто.
Теперь, когда я заинтересовался, я перестал обращать внимание на дурные предчувствия. Хотя где-то в глубине души я знал, что на самом деле мы никогда не возьмемся за этот план, я хотел все сделать как надо.
- Нужно быть жестче. То есть нельзя сделать это в Ковентри - на лужайке - в автомобиле и считать, что с первыми тремя буквами покончено.
Одна буква - один инцидент.
Тим снова задумался и через некоторое время сказал:
- Согласен. Но если участник состязания вынужден - по правилам - найти пять девушек и переспать с ними в пяти местах, его задача будет гораздо сложнее, чем у соперника, которому надо найти лишь пять девушек. Да, он должен обеспечить пять отдельных случаев, как ты сказал, но каждый случай - это не обязательно новая девушка. Может быть одна девушка в пяти местах или две девушки в двух местах плюс еще одна в третьем… В общем, ты понял.
- Справедливо. Справедливо. Но опять же, он может просто найти одну девушку и переспать с ней в пяти районах Лондона - в Камдене, Ламбете, Арчвэе - и таким образом выиграть. А это будет слишком легко, верно? Поэтому, скажем, только одна буква может быть географическим названием, а остальные четыре должны быть одобрены обоими судьями. Иначе этот участник может воспользоваться такими простыми вариантами, как ковер, лежанка, атласные подушки.
- Резонно, - сказал Тим. - Принимается.
- И буквы должны следовать по порядку, верно?
- Разумеется. - Он допил остатки кофе. - Думаю, нам надо определить правила в отношении самой Клары Джордан.
Например, не приглашать ее на свидания тайком.
- Никаких приглашений на коллективные мероприятия без согласия другого участника состязания.
- Никаких таинственных букетов с записочками «от тайного поклонника», ничего такого.
Я кивнул.
- Отлично, - сказал Тим. - Правила установлены. Остается определить, кто какой выбирает вариант.
Мы помолчали, пытаясь угадать, о чем думает другой. Опустошенный творческим порывом, я сидел, размышляя, что предпочесть: секс с пятью девушками - имена на установленные буквы или секс в пяти местах - названия на установленные буквы. Знаю, постыдные мысли. Но восхитительно заманчивые. К стыду своему, я занялся расчетами. Мы установили гандикапы, так что формально у каждого из участников одинаковые шансы на победу (для чего, собственно, и придуманы гандикапы)… но, естественно, один из вариантов наверняка имеет преимущества, хоть и незначительные, не так ли? Я начал мысленно анализировать «за» и «против» каждого варианта, чтобы тщательно, на научной основе оценить, какой…
- Я выбираю имена, - вдруг уверенно произнес Тим.
Черт! Всегда я так - мучаюсь, решаю, учитываю мельчайшие детали, а Тим просто выбрал вариант с абсолютной уверенностью человека, способного справиться с любым из них. Вряд ли я мог спорить, говорить «нет, я хочу имена, а ты бери места», верно? Это подвергло бы сомнению равнозначность обоих вариантов. И потом, если я вполне счастлив тем, что Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом - всего лишь игра так себе - вы понимаете, что я хочу сказать! - если я вполне рад таким правилам, с чего бы мне беспокоиться о том, какой вариант мне достанется? Впрочем, втайне каждый из нас знал - и каждый знал, что другой знает, - что у Тима были причины выбрать «имена». Да, но какие? Насколько он уверен, что победит в этом постыдном поединке? И каковы, по его оценке, наши заслуги визави… То есть, проще говоря, Тим оттрахал больше женщин, чем я, или нет?
В глубине души я знаю, что ответ - «да». Поймите меня правильно, я уверен: мы с Тимом в одной лиге. Покруче Папы Римского, но до Питера Стрингфеллоу[1] нам далеко. Грехов, конечно, много, и, хотя я не святой, Тим больший грешник, чем я. В этом я уверен. Я вполне доволен своим (внимание! вульгарное выражение) рейтингом ходока, но в Тиме тот легкий шарм, которым или обладаешь, или нет, и это означает, что его улов больше моего. Конечно, я не знаю наверняка, но могу побиться об заклад.
Вы скажете: а почему не спросить его? Вы что, с ума сошли? Ребята не говорят о таких вещах. Ладно, согласен, некоторые говорят - те, что любят рыгать и пердеть друг перед другом. А ребята вроде нас с Тимом? О, нет. Мы никогда не спрашиваем друг у друга, со сколькими переспали. Потому что боимся: вдруг у другого счет больше! Точнее, я боюсь. Тим-то, я уверен, не сомневается, что его счет больше.
Так что, возможно, его причины таковы: он считает, что «имена» - более трудный вариант, он уверенно берется за него, зная, что сильнее меня, значит, он хочет бросить вызов? Да, так получается. И что мне делать? Могу я вскочить в седло, чтобы бороться за Кубок Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом?
МЫСЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО КУБКА КЛАРЫ ДЖОРДАН-ПЯТИ-С-ТРЕМЯ-ЧЕГВЕРТЯМИ-ФУТОВ-РОСТОМ
Я готов признать, что идея эта вовсе не хороша и определенно не умна. Но ничтожность и глупость никогда не были помехой чему-то интригующему.
По крайней мере, для мужчин на третьем десятке. Как сказал Блаженный Августин: «Господи, сделай меня добродетельным - но не сейчас». Представляю, как ерзал бы этот христианский философ четвертого века, попади он ненароком на подобную дискуссию. Но цитата его верна по сути своей. Мы знаем, что когда-нибудь остепенимся. Мы не стремимся к счету Питера Стрингфеллоу. В конце концов, мы знаем, что о нем думает общественность. Жуткое зрелище - не перебесившиеся мальчики за шестьдесят. С Миком Джаггером понятно: он продолжает делать это, потому что может позволить себе судебные процессы по установлению отцовства. Хотя даже ему уже пора поразмышлять о вазэктомии.