Сергей МусанифЧто нас не убивает
Молчание бардов
— А вот теперь я бы хотел услышать подробности, — сказал Такеши.
— Но ты говорил, что у тебя только один вопрос, и много времени это не займет, — возразил бард.
— Тогда я расследовал убийство, — сказал Такеши. — А теперь у меня появились основания полагать, что физрук жив. Возможно, он ранен, до конца еще не восстановился и ему нужна помощь. Поэтому я очень хочу услышать подробности.
— Конечно, ты спас мне жизнь, и я тебе обязан…
— Я тебе еще и заплачу, — пообещал Такеши. — Но только при условии, что ты не будешь петь и обойдешься без всей вашей поэтической фигни без павших героев и слетевшихся воронов. Только факты. Без прикрас, без интерпретаций. Что ты видел?
— Он пал… в смысле, упал, — сказал Рик. — И его тело осталось лежать в пещере. Он явно был мертв, потому что они получили доступ к его инвентарю и принялись рыться в нем и выбрасывать все на пол.
— Они искали что-то конкретное? — спросил Такеши.
— Я не знаю, что они искали, — сказал Рик. — И если ты спросишь, нашли ли они то, что им было нужно, у меня нет ответа и на этот вопрос.
— Мне кажется, я и так знаю, что они искали, — сказал Такеши. — Меня интересует, что было дальше.
— Тело исчезло.
— Ага, — сказал Такеши. — И как это было обставлено?
— Как фокус с исчезновением, — сказал Рик. — Только что что-то было, и вот этого уже нет. Как магия. Как я не знаю, что.
— То есть, никаких предпосылок к этому исчезновению не было? Мерцания, ауры, защитные круги, хоть какая-то фигня?
— Нет, — сказал Рик. — Но, если я правильно помню произошедшее, тот тип, с которым физрук дрался…
— Давай для краткости будет назыввать его Кристофом, — предложил Такеши.
— Так вот, в последний миг перед исчезновением тела Кристоф дернулся, как будто хотел добить то, что уже мертво, но не успел и ударил в пол.
— Это очень странно, — сказал Такеши. — Обычно респаун выглядит не так.
— Для обычных богов респаун не предусмотрен, — сказал Рик.
— И как ты для себя вот это вот все объясняешь? — спросил Такеши.
— Никак. Мы, барды, созданы не для того, чтобы что-то объяснять, — сказал Рик. — Мы, барды, созданы для того, чтобы доносить до людей правду. Когда мы узнаем, в чем эта правда заключается.
— А если мы никогда этого не узнаем? — спросил Такеши.
— Значит, одной ненаписанной песней станет больше, — пожал плечами бард.
— Меня такой расклад не устраивает, — сказал Такеши.
— Меня тоже. Но мне достаточно много лет, чтобы я научился жить с не устраивающим меня раскладами.
— А мне, видимо, недостаточно.
***
Ветер гонял песок по пустыне.
Гарри Борден гонял Вычислителей по астралу.
Кевин, первый своего имени, единоличный властитель Тёмной Империи, наколдовал им два шезлонга, укрывающий от солнца тент и столик с холодными напитками. И еще один небольшой тент он наколдовал над фигурой Гарри, застывшей на песке. Негоже, чтобы будущий сокрушитель врагов Системы вернулся в свое тело, получившее солнечные ожоги.
Магистр закурил сигарету.
— Начинай, — сказал он.
— Что начинать?
— Мы остались вдвоем, — сказала Магистр. — На многие километры вокруг нет никого, кто мог бы нас подслушать, и нам впервые за довольно долгое время не надо никуда спешить, так что наступило то самое время для очередного неприятного разговора.
— И давно беседы со мной стали тебе неприятны, Оберон?
Магистр стряхнул пепел, и тот сразу же был унесен ветром пустыни.
— Ты — хороший чувак, Кевин, — сказал он. — Но проблема в том, что я помню тебя, когда ты был прикольным чуваком. А теперь в твоей компании больше не весело.
— Ты пытаешься обидеть меня этими словами?
— Нет, — сказал Магистр. — Я никогда не пытаюсь никого обидеть. Хотя нет, вру, иногда пытаюсь. Но обычно я просто говорю то, что думаю. Как правило, этого оказывается достаточно. Для того, чтобы никого не обидеть словами, нужно быть немым, даже одного молчания тут недостаточно, потому что если у него нет каких-то очевидных физиологических причин, кто-то может обидеться и на него. Кевин, мы с тобой друг друга знаем еще со времен творения, и я по твоему лицу вижу, что ты хочешь о чем-то спросить.
— Ты прав, — сказал Кевин.
— Практический интерес или академический? — спросил Магистр.
— Скорее, второе.
— Ладно, спрашивай.
— Пару дней назад я поручил провести расследование обстоятельств гибели физрука стороннему специалисту, — сказал Кевин.
— Наверняка этому пронырливому азиату из Мультиполиса, — сказал Магистр. — Он постоянно крутился вокруг физрука. Вроде, кто-то там из них чего-то другому должен или что-то типа того… Я не вникал. Как там его зовут-то? Впрочем, неважно, я сам вспомню, если нужно будет.
— Он дотошен, последователен и делает все, от него зависящее.
— Не люблю таких людей, — сказал Магистр. — Они предсказуемые, и от этого скучные.
— Немаловажно, что физрук ему доверял, — сказал Кевин. — Так вот, я получил от него промежуточный отчет…
— Он нашел тело?
— Нет.
— Тогда неинтересно, — сказал Магистр.
— Так вот, Такеши выяснил…
— А, точно, Такеши, — сказал Магистр. — Вот как его зовут. Жалкая пародия на самурая. Недостаточно туп, недостаточно жесток, недостаточно стремится к смерти.
Но Кевин не дал сбить себя с толку.
— Такеши выяснил, — повторил он. — Что все это время в инвентаре физрука болтался какой-то странный артефакт, возможно, ведущий свою историю еще от тех самых времен творения, когда мы с тобой и познакомились. Тебе что-нибудь об этом известно?
— Вообще ничего, — сказал Магистр. — Я к нему в инвентарь не заглядывал, о чем жалею. В свое время там наверняка можно было найти много чего любопытного.
— На месте смерти… предполагаемой смерти этого артефакта не обнаружилось, — сказал Кевин.
— Самое логичное объяснение — он где-то потерял его раньше, — сказал Магистр. — Или выложил. Вряд ли кто-то мониторил его инвентарь все время, так что мы можем никогда не узнать этого наверняка.
— В случае физрука самые логичные объяснения обычно не работают, — сказал Кевин.
— Тоже довод, — согласился Магистр. — И что известно об этом артефакте?
— Физрук снял его с вождя Серых Орков…
— Это вот вообще неважно, — сказал Магистр. — Артефакты постоянно мигрируют в пределах игровых миров, и место, где он его нашел, как и личность трупа, с которого он его снял, тут не влияет. В свое время я разбросал по Системе столько артефактов, что на небольшую толпу хватит.
— Это небольшой серый куб…
— Насколько небольшой?
— Вот такой, — Кевин показал. — Непрозрачный. Сделан из металла, системные свойства не читаются.
— А, — опечалился Магистр. — Такой, значит, артефакт.
— То есть, ты все-таки знаешь, о чем идет речь, — сказал Кевин.
— Знаю, — сказал Магистр.
И замолчал.
***
— Да, вот я еще что вспомнил, — сказал Рик. — Может быть, это тебе поможет. Поскольку у бога была просто чудовищная… в смысле, божественная регенерация, этому типу… Кристофу, пришлось пожертвовать частью своего тела. Он вырастил черный шип, вонзил его в сердце физрука, да там и оставил.
— Даже не представляю, как это может помочь, но спасибо, — сказал Такеши.
— Когда тело исчезло, шип не выпал и не остался лежать на полу пещеры, — сказал Рик. — Он исчез вместе с ним.
— Ну да, это в корне меняет дело, — сказал Такеши. — Если не можешь найти бога, попробуй поискать черный шип. Так это, по-твоему, работает?
— Мы, барды, созданы не для того, чтобы работать.
***
Конечно, мне было немного обидно.
Я разработал план, и этот план работал. Я заманил Кристофа в ловушку, и я уже почти победил, и вот пришел физрук, и теперь, наверное, он победит, а о моем плане никто и не вспомнит. Что ж, такова участь сумкиных мира сего…
Но эта небольшая обида была практически неразличима на фоне той большой радости и того облегчения, что я испытывал при виде Чапая. Картина мира вернулась к прежнему, добезфизруковому состоянию, и во мне снова проснулась вера в будущее, и тень Магистра перестала быть зловещей, и даже возможное предательство Кевина отошло на второй план.
Физрук здесь, а значит, мы все разрулим.
Кристоф развернулся. Он сделал это, не сходя с места, просто изменил форму, и то, что было у него сзади, стало у него спереди. Лицо перетекло на затылок, лишний раз напоминая нам, что мы имеем дело не с человеком.
Зная Василия и его методы работы, я предположил, что он начнет с беседы. Ну там, типа, привет, Кристоф, как дела. на кого работаешь, тварь такая, сдохни или умри, можешь сам выбрать… Ну, знаете, такие крутые разговоры, которые обычно предшествуют финальной стадии агрессивных переговоров.
Но Чапай сэкономил нам всем время, не стал ничего спрашивать и сразу же начал с финальной фазы. Он шагнул к Кристофу и ударил его битой, снизу вверх, и удар был настолько быстрый, что я практически не успел его рассмотреть, а Кристоф не сумел ни блокировать, ни увернуться, и настолько мощный, что бедолагу подбросило метров на тридцать в вертикальном направлении.
Чапай прыгнул следом, нагнал его в воздухе и ударил еще раз, теперь уже сверху вниз. Кристоф устремился к земле падающим метеором, и я вдруг осознал, что Чапай влупил ему не просто так, а прицельно направил его в заполненную лавой расщелину.
Кристоф распластался в воздухе, превратившись в… ну, до ковра-самлета это все-таки не дотягивало, так что он превратился в придверный коврик и спланировал в сторону от расщелины.
Физрук догнал его одним прыжком, и очередной удар его биты едва не разорвал коврик на части. А затем Кристоф перетек в свою человеческую форму, и они схлестнулись в ближнем бою.
***
— Ну и? — сказал Кевин примерно через пять минут Магистрова молчания. — Ты решил дать какой-то обет? Может быть, вообще отрешиться от мира?