— Гляди, парень, какую мы вещь сработали! Нравится?
— Как не нравится? Вот бы мне так-то уметь.
— Оставайся жить с нами! Научишься!
Обрадовался третий сын. Надоело ходить по земле без настоящего дела. Пошел он на завод работать, учиться.
А тем временем младший сын, мамкин баловень, все на юг шагал. Чем ни дальше идет, все теплее. Чем ни больше глядит, все милее кругом. В степь пришел. Вся в цветах степь да в хлебах. И везде люди живут.
Видит младший сын: колхозники на бахче арбузы собирают и дыни. Большие они уродились, тяжелые. Притомились, видать, люди. Спины мокрые у всех.
— Чего, добрые люди, делаете? Зачем на карачках ползаете? — спросил младший сын.
— Чем смеяться тебе, ты помог бы!
— Ладно, — сказал мамкин баловень, — так и быть, помогу вам арбузы есть. Позовите меня как с работой управитесь.
Бросил он на траву подушку и лег, дожидается. Но никто его не позвал. И в другой раз так было, и в третий. Подвело у младшего сына живот от голода. Не в радость ему стали ни солнышко, ни цветочки, ни сам теплый край.
Много ли мало ли времени прошло — неизвестно, а только однажды получили отец с матерью сразу четыре письма.
В одном письме, от старшего сына, они прочитали: «Хорошо мне живется. Помог топор моему счастью. Низко кланяюсь вам, отец с матушкой».
«Хорошо мне живется, — написал второй сын. — Помогла лопата моему счастью. Низко кланяюсь вам, отец с матушкой».
«Хорошо мне живется, — писал третий сын. — Помогает молоток моему счастью. Низко кланяюсь вам, отец с матушкой».
А в четвертом письме, от младшего сына, от мамкина баловня, было написано: «Пирогов напеките. Домой еду».
ПАЛОЧКА-ВЫРУЧАЛОЧКА
РИЕХАЛ Сережа с мамой в колхоз. Мама в поле работала, а Сережа по садам, огородам бродил, камушки в речку бросал.
Но только почему-то все у него неладно получалось. То заблудится, то в воду упадет. А один раз на заборе вверх ногами повис.
Однажды мама дала ему костяную палочку и сказала:
— Это палочка-выручалочка. Возьми ее себе. Пусть она тебя выручает.
— А как это? — удивился Сережа.
— А вот как, — сказала мама. — Что ни вздумаешь сделать, стукни палочкой о ладошку раз, стукни два да и в третий раз. А потом погляди, подумай, и будет все хорошо.
Вот отправился Сережа гулять. Справа луга стелются зеленые. Слева хлеба золотые колосятся. Впереди лес синеет. Шагает Сережа, на все стороны глядит-любуется.
Вдруг видит: на краю дороги стоит грузовик. Около него шофер суетится. Усталый, злой, вспотел весь.
— Чего у вас, дядя, не ладится? — спросил Сережа.
— Не видишь — машина остановилась, — ответил шофер. — Винтик один маленький потерялся.
Вспомнил Сережа про свою палочку-выручалочку. Достал из кармана. Хлопнул о ладошку раз, шлепнул два да и в третий раз. Потом глядеть и думать стал, как мама велела.
А чего думать? Винтик найти надо. И принялся Сережа искать винтик.
Ползал он и вокруг машины, и под машиной. В пыли весь выпачкался, коленки сбил, но винтик все-таки нашел.
— Спасибо, брат. Выручил ты меня, — обрадовался шофер.
Завел грузовик и поехал. А Сережа к реке пошел.
С берега увидел: рыбак в лодке стоит, сеть тянет. Да никак вытащить не может. Зацепилась сеть за корягу.
«Тут без палочки-выручалочки не обойтись», — решил Сережа. Хлопнул палочкой о ладошку раз, шлепнул два да и в третий раз. Потом поглядел, подумал и кричит рыбаку:
— Эй, дядя! Давайте я вам помогу.
Взял рыбак Сережу к себе в лодку, и принялись они за дело вдвоем. Рыбак отцепляет сеть, а Сережа в лодку ее тянет. Немало они потрудились, но сеть все-лаки вытащили.
— Ну, спасибо, друг! Выручил ты меня, — сказал рыбак.
Дальше Сережа отправился. Перешел через мост. Лужок миновал да рощу. И в лесу очутился.
Идет по тропинке. Но замечать стал: не те места. Не та тропинка. А потом и вовсе ее не стало. Понял Сережа, что заблудился. «Тут без палочки-выручалочки не обойтись», — подумал Сережа. Хвать, а палочки-то и нет. Потерял.
Вдруг речка за деревьями блеснула. Выбрался Сережа к речке. И заметался по берегу. В какой стороне мост — неизвестно.
В это время как раз лодка мимо плыла.
— Эй, мальчик! — крикнули люди из лодки. — Тебе на другой берег надо?
Перевезли они Сережу через речку и дорогу указали.
— Спасибо, — поблагодарил Сережа. — Выручили вы меня.
Идет Сережа по дороге. На все стороны глядит-любуется. Справа хлеба золотые колосятся. Слева луга зеленые стелются. Впереди виднеется село.
Но тут ветер подул и туча на небо надвинулась. Огромная, черная. «Ливень будет», — догадался Сережа и припустил бегом.
Засверкали вдогонку молнии. Загрохотал над головой гром, «Эх! Нет со мной палочки-выручалочки, — пожалел Сережа. — Вымочит теперь меня дождик».
Но не успел он оглянуться, догоняет его машина.
— Эй, мальчик! — крикнул шофер. — Полезай ко мне. Довезу.
— Спасибо! — сказал Сережа. — Выручили вы меня.
Вечером рассказывал Сережа маме: где был, кого встречал, да кто кого выручал. А под конец пожаловался, что потерял он палочку-выручалочку.
— Не горюй, сынок. Это была не палочка-выручалочка, а ручка от старого зонтика. Пошутила я.
— А почему же она выручала? — удивился Сережа.
— Выручала не палочка. А кто — сам догадайся.
БРЫЗГУН-МОКРЫЕ ЛАПТИ
ТО было очень давно, когда люди на Руси еще в лаптях ходили.
Однажды шел полем человек в лаптях. И вот замечает: жаворонок пел, пел да и перестал. Крикнул человек жавороноку:
— Эй, жаворонок, чего петь перестал? Куда спрятался?
А жаворонок и отвечает ему из травы:
— Брызгун-Мокрые Лапти иде-ет!
Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать. Дальше путь ему вдоль реки был. Идет человек, слышит: лягушки на берегу расквакались. Крикнул им:
— Эй, лягушки-квакушки! Чего расквакались? Иль перессорились?
Отвечают лягушки хором:
— К на-ам, к ва-ам Брызгун-Мокрые Лапти идет! Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать.
Идет дальше. Видит: рыбы из воды выскакивают. Крикнул им человек:
— Эй, рыбы! Чего вы распрыгались?
Отвечают ему рыбы неслышными рыбьими голосами:
— Брызгун-Мокрые Лапти идет!
Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать. Пошел дальше. А путь ему через лес был. Увидал он муравейник и дивится: «Почему муравьев нет?»
— Эй, муравьишки! — крикнул человек. — Ясный день на дворе, а вы спрятались. Иль работать лень?
Отвечают ему муравьи сердито:
— Брызгун-Мокрые Лапти идет.
Огляделся человек на все четыре стороны. Никого не видать. Только тучка дождевая от края неба бежит. Набежала, дождем пролилась.
Намокла кругом земля, вымокли у человека лапти.
Тут-то и смекнул он: кто таков Брызгун-Мокрые Лапти. С тех пор люди ко всему приглядываются и наперед знают — когда дождю быть.
ГОСТИ ДЕРЕВЕНСКИЕ
ИЛИ-БЫЛИ старик со старушкой. Весь свой век прожили они в деревне. А деревня Лужками звалась.
Однажды и говорит старушка:
— Ни разу я, старик, в городе не бывала. Хочется мне в городе погостить.
— Эка, чего выдумала — в городе погостить. Нет там у нас с тобой ни родни, ни знакомцев.
Промолчала старушка. А только на другой день опять за свое: «В город хочу!» Да так каждый день.
Уговорила своего старика. Приехали они в город. Идут по главной улице, высокими домами любуются. Народу вокруг видимо-невидимо. Гудки, перезвон. Не то пожар, не то праздник. Не поймешь.
Устали старик со старушкой гуляючи. Сели на лавочку отдохнуть. А лавочка и скажи человеческим голосом:
— Здравствуйте, гости дорогие! Я ведь тоже лужковская.
Удивились старик со старушкой. Думают, не ослышались ли. А лавочка опять заговорила:
— Сделана я из того бревнышка, что из лужковского леса ты, дед, зимой вывез. Помнишь?
Много дед бревен вывез из леса. Всякое не упомнишь. Однако встрече обрадовался и лавочку ладонью погладил.
— Неподалеку, — сказала лавочка, — еще наши лужковские есть. Мимо будете идти, они вас сами окликнут.
И, правда, только отправились старик со старушкой по улице, слышат: кто-то зовет их. Вошли. Палаты светлые, высокие — потолка не видать. Вдоль стен прилавки дубовые, узорчатые. А на прилавках чего только ни стоит, ни лежит, ни навешано! На одних — зеркала, телевизоры, гармошки. На других — чашки, тарелки и ложки. А на третьих — сапоги и валенки, большие и маленькие. А дальше все сукна, ситцы…
— Здравствуйте, гости дорогие! А я ведь тоже лужковское. Или не узнаете? — окликнуло их с прилавка белое полотно.
Ахнула старушка. И впрямь знакомец! Всем колхозом лен сеяли, жали, мочили, сушили. Как тут не узнать?
А полотно и говорит:
— Неподалеку в большом доме за высокими дверями, за широкими окнами еще наши лужковские есть. Вас увидят — сами окликнут.
Пришли старики в дом. Вдоль стен — мраморные прилавки и полки стеклянные. На них чаши стоят хрустальные. Все блестит. Смотреть глазам больно.
Дивятся старики, да как и не дивиться: на одних прилавках за стеклом — зима. На снежку, на льдинках: свиные окорока, бараньи бока, колбасы, сосиски, сыры.
На других прилавках за стеклянными стенками — лето. Огурцы спинки греют. Картошка, морковь и капуста красуются. Лук зеленеет.
В хрустальных чашах: яблоки, груши, вишни. Рядом на полках белые хлебцы, булки, румяные бублики. Чего только нет!
И в это время с прилавков и с полок на разные голоса закричали им огурцы, картошка, помидоры, лук, сыры, окорока, бублики:
— Здравствуйте, гости дорогие! Мы — лужковские! Мы — лужковские!
Повеселели старик со старушкой. Вон сколько знакомцев у них в городе оказалось!
И слышат они — хлебец им молвит:
— Тут недалече еще наши лужковские есть. Они вас сами окликнут.
Идут старик со старушкой по улице. Глядят: за высокими дверями, за широкими окнами — людей полно. Вошли. А тут книг видимо-невидимо. «Нет, наверно, здесь наших, лужковских», — подумали старики. Огляделись. Палаты не палаты, хоромы не хоромы. Дворец да и только! Пол каменными плитками выложен. С потолка белые шары ласковый свет льют. А вдоль стен прилавки длинные, лаком крытые. Смотрись в них как в зеркало! И все из красного дерева. На прилавках да на полках — везде книги. Стоят они чинно, глядят строго.