Появились у баптистов и свои епископы, которых они называют «старшими пресвитерами». Старший пресвитер по области руководит деятельностью общин, подбирает проповедников и пресвитеров, выдает пресвитерские свидетельства, то есть делает то же, что и католический или православный епископ. Высшим органом секты является Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов (ВСЕХБ).
Таким образом, баптистами для пропаганды своей веры уже создана сложная иерархия служителей культа, очень похожая на церковную и имеющая лишь видимость демократичности. Даже выборы пресвитеров, которые главным образом служат для того, чтобы показать демократичность баптизма, на самом деле являются фикцией, выборами формальными. Какие же это выборы, если они проводятся по рекомендации вышестоящего религиозного начальства, которое к тому же может их не признавать? Какая это демократия, если вся вышестоящая иерархия пресвитеров-надзирателей вовсе не избирается? Прежнее отрицание баптистами церковной иерархии было обусловлено, конечно, не просто борьбой против церкви. Это было выражение борьбы буржуазии против феодальной иерархии. Теперь же баптисты «забыли» о своей борьбе против церкви и создали свою централизованную организацию, мало отличающуюся от церковной, и заняты постоянным ее совершенствованием и укреплением. «Бог сейчас считается не с личностью, а с организацией», — провозгласили они.
Идеи баптистов без такой организации не имели бы никакого распространения, ибо они антинаучны и противоречат всему направлению жизни социалистического общества, его морали.
Обычными методами вовлечения в секту является «задушевная» беседа о «бренности земной жизни», материальная «помощь» тем, кого хотят вовлечь в секту. Во время такой обработки жертвы сектантские активисты всячески втираются в доверие, назойливо расписывают, приукрашивают праведность жизни в секте. В качестве жертв избирают обычно людей, временно испытывающих материальные затруднения, претерпевших какие-либо лишения, несчастья, испытывающих трудности, потерявших близких, женщин, страдающих от пьянства мужа, и т. п. Для постоянного наблюдения за таким человеком выделяются активные члены секты.
Об интересном факте вербовочной работы баптистов рассказала А. А. Чепурина из поселка Тетюха, Приморского края. «Вовлекли меня в секту местные „братья“ и „сестры“ в 1952 г. За два года до этого случилось большое несчастье в семье: сын, катаясь на лыжах, повредил ногу, и ему ее через месяц ампутировали. Горе мое было неизмеримым… А через полгода семью постигло новое несчастье: умер от кровоизлияния в мозг муж. Я осталась с четырьмя детьми. Что делать? Как их воспитывать? Тут-то и нашлись „утешители“. А. Клименко и Н. Ампилогов предложили мне вступить в секту, чтобы „обрести успокоение, благодать и помощь божью“: „Посещай наши собрания, — говорили сектанты, — в общении с Христом, в молитвах к нему найдешь ты свое утешение. И бог поможет тебе, облегчит твои страдания“.
Анастасия Чепурина пошла к сектантам раз, другой. Молитвы, пение, слезы, казалось, отвлекли ее от тяжких раздумий. Но настоящего утешения она не получала. Ей отвечали теперь, что она, видимо, не может познать подлинного „единения с богом“. В поисках утешения Чепурина пошла в секту пятидесятников, хлыстов, каких-то „сатанистов“. Полностью осознав, что ошиблась, поверив медоточивым уговорам сектантов, их притворным утешениям, она порвала с религией: „Ведь не сектанты, — пишет А. Чепурина, — а Советское государство помогло мне воспитать детей, дать им образование, найти место в жизни самой“.
Баптисты говорят, что они якобы „удешевили“ религиозный культ, сделав его доступным всем трудящимся.
Ведь за отправление каждого обряда — крещения, венчания, отпевания, поминания — православные священники и сейчас берут определенную, и часто немалую, мзду.
Казалось бы, отбрасывая ряд обрядов, а с ними и торговлю такими предметами культа, как свечи, иконы, кресты, а также не беря специальной платы за отправление своих обрядов, баптисты освобождают трудящихся от поборов в пользу секты. Но в действительности дело обстоит по-другому. Баптисты изобрели много новых приемов обирания верующих. Раздавая, например, „христианские песенники“ и библии и называя их подарками, они взимают за эти „подарки“ по 100–200 рублей, возвращаясь к тому же самому, что осуждают в других церквах, — торговле предметами культа.
И вообще во всем, что касается денег, у баптистов немало двуличия и лицемерия. Об этом очень интересно рассказал порвавший с сектой бывший председатель ревизионной комиссии общины села Камышевки, Одесской области, колхозник Андрей Маноле. Вскоре после избрания на эту должность пресвитер предупредил его, что о каждой ревизии председатель должен сообщать ему заранее. Проведя однажды внезапную ревизию, Андрей Маноле обнаружил, что пресвитер истратил на личные нужды большую сумму денег, собранных с верующих. На вопрос, куда израсходованы деньги, и пресвитер и казначей отвечали одно: „На дела божьи“. „Покажите документы“, — требовал председатель комиссии, оказавшийся честным, справедливым человеком. Документов никаких, конечно, не оказалось.
Но скоро он убедился, что дело не только в нечестности пресвитера общины, что вся баптистская организация создана для того, чтобы некоторым людям можно было, проповедуя смирение и воздержание, рассказывая евангельские притчи, получше жить здесь, на земле.
Члены баптистских общин, как и другие верующие, содержат на свои трудовые деньги огромный штат пресвитеров. Каждая община ежемесячно посылает старшему пресвитеру по области 75—100 рублей, старшему пресвитеру по республике 120–150 рублей, содержит полностью пресвитера общины, молельный дом. Как видно, баптисты изменили лишь форму собирания „пожертвований“.
Некоторую часть денег руководители общины пускают в оборот, чтобы купить себе славу с помощью благотворительности. Для этого они отыскивают людей, временно оказавшихся в тяжелом материальном положении. Таким людям они могут помочь отремонтировать дом, купить платье, а то и дадут денежную подачку. Вокруг этих случаев сектанты устраивают обыкновенно шумиху о „братской любви“ баптистов к людям. Такими подачками баптисты ставят в зависимость от секты отдельных людей, вовлекают в нее новых членов.
Как видно, баптистское вероучение и обряды не являются какой-то особой, новой верой. Баптисты лишь подчищают старое христианство, приспосабливая его к современным взглядам людей, очищая от наиболее грубых суеверий, изменяя методы воздействия на верующих. Это — приспособление старой, христианской религии к новым условиям общественной жизни. Совершенствование для усиления своего влияния, в особенности на тех верующих, которые разочаровались в старой религии, кто понял несостоятельность православия или католичества, но еще не избавился полностью от влияния религии.
Евангелисты (евангельские христиане) мало отличаются от баптистов, с которыми они объединились. Возникла секта в Англии. Из всех так называемых „священных книг“ евангелисты признают только евангелие, считая, что надо жить по евангелию, а не „по традиции“. Евангелисты выступают против обрядов церковного христианства.
Секта близка к баптистам по происхождению и по вероучению. Обе секты входят во Всемирный союз баптистов. От баптистов отличается она тем, что отвергает обряды водного крещения и преломления хлеба, не имеет пресвитеров. Евангелисты положили в основу вероучения веру в „искупительную жертву Христа“: спасает-де не принадлежность к церкви, не выполнение всяких таинств, а горячая вера в Христа.
Евангелисты объявляют Христа заступником бедных и угнетенных. В евангелии есть слова: „Придите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас“.
Но чем же евангелие успокаивает трудящихся? Может быть, тем, что помогает им объединиться в борьбе против эксплуататоров? Нет, оно убеждает людей не волноваться, а терпеть, когда их грабят, любить врагов, не противиться злу и насилию. В. И. Ленин по поводу таких утешений говорил: „…Кто утешает раба, вместо того, чтобы поднимать его на восстание против рабства, тот помогает рабовладельцам“[8].
Отвечая тем, кто пытался доказать, что социальные принципы христианства помогают трудящимся, К. Маркс говорил более 100 лет назад: „Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также, в случае нужды, защищать, хотя и с жалкими ужимками, угнетение пролетариата…
Социальные принципы христианства объявляют все гнусности, чинимые угнетателями по отношению к угнетенным, либо справедливым наказанием за первородный и другие грехи, либо испытанием, которое господь в своей бесконечной мудрости ниспосылает людям во искупление их грехов.
Социальные принципы христианства превозносят трусость, презрение к самому себе, самоунижение, смирение, покорность… но для пролетариата… смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости — важнее хлеба.
На социальных принципах христианства лежит печать пронырливости и ханжества, пролетариат же — революционен“[9].
Таковы в действительности социальные принципы христианства. Проповедь смирения, рабская идеология евангелия не подходит трудящимся. Кто же в наше время может руководствоваться этими лицемерными принципами в личной или в общественной жизни?
В современных капиталистических странах евангелизм, так же как и баптизм, поставлен на службу империалистической буржуазии, выполняет ее социальный заказ по одурманиванию трудящихся. В 1948 г. было возрождено самостоятельное так называемое „европейское евангельское движение“, которое обязано своим происхождением якобы откровению, полученному неким пастором Оуэном от самого бога. Новая организация евангелистов объявляет себя на словах якобы свободной от каких-либо политических целей и ставит „своей единственной целью… приводить людей к более глубокому познанию бога через сокровенное общение верующих со Христом, насыщая их духовной пищей священного писания под руководством святого духа, ведущего нас к очищению и освящению“.