– Точно. Понаехали тут… – добавил другой.
– Какие громкие слова,– брякнул Эван и тут же пожалел об этом.
«Ну кто меня за язык тянул?» – спрашивал он себя. Его взгляд обежал округу, ища кого-нибудь, кто мог бы прийти на выручку, если близнецы перейдут от слов к делу.
Но как назло никого рядом не было. Двери домов закрыты. Дворы безлюдны. Дальше по улице он заметил почтальона, но тот держал путь в другую сторону – слишком далеко, не докричишься.
Никого поблизости. Некому помочь.
А оба парня с мордами кирпичом и застывшей в глазах угрозой двинулись на него.
10
– Куда намылился? – спросил один из близнецов. Руки он сжимал в кулаки и подступал все ближе, пока не оказался на расстоянии одного-двух дюймов от Эвана, принуждая того отступить еще на пару шагов.
– Да так, к другу,– опасливо ответил Эван. Может быть, парни просто блефуют.
– Не дозволено,– тут же заявил близнец, ухмыльнувшись своему брату.
Оба гоготнули и снова двинулись на Эвана, оттесняя его с тротуара на проезжую часть.
– Понаехали тут… – повторил второй. Он снова сузил глаза, изображая крутого.
– Эй, парни, полегче,– сказал Эван. Он подался в сторону, пытаясь обойти их. Но они тут же снова заступили ему дорогу.
– Так-то ты мог бы заплатить пошлину,– заметил один.
– Точняк,– тут же подхватил другой.– Понаехал – гони пошлину. За временное разрешение на проход по этому кварталу, понял?
– У меня денег нет,– сказал Эван, чувствуя нарастающий страх.
Он вдруг вспомнил, что в кармане осталось восемь долларов. Неужели они хотят его ограбить? Неужели они изобьют и обчистят его?
– Иди ты! – осклабился один из близнецов.– А если найдем?
Они сделали выпад, чтобы его схватить.
Он отпрянул. От страха ноги внезапно налились тяжестью.
И тут кто-то крикнул с улицы:
– Эй, в чем дело?
Эван поднял глаза и за спинами верзил увидел Энди, мчащуюся к ним на велосипеде.
– Эван, привет! – окликнула она.
Близнецы повернулись ей навстречу.
– Здорово, Энди,– глумливо произнес один.
– Как жисть, Энди? – в тон ему подхватил другой.
Энди затормозила велосипед и поставила ноги на тротуар. На ней были ядовито-розовые шорты и желтая маечка. Лицо ее раскраснелось, а лоб блестел от пота из-за быстрой езды.
– Опять вы,– сказала она, скривив недовольную гримаску.– Рик и Тони.– Она повернулась к Эвану.– Они к тебе лезут?
– Ну-у-у… – замялся Эван.
– Мы тут привечали нового пацанчика,– сказал тот, которого звали Рик, усмехнувшись своему брату.
Тони хотел было что-то добавить, но Энди перебила его:
– Короче, оставьте его в покое.
– А ты че, его мамка? – ухмыльнулся Тони. Он повернулся к Эвану и загукал, как младенец.
– Мы оставим его в покое,– заверил Рик, подходя к Энди.– Одолжим твой велик и сразу оставим его в покое.
– Еще чего! – запальчиво воскликнула Энди.
Но не успела она сдвинуться с места, как Рик вцепился в руль.
– Пусти! – крикнула Энди, пытаясь вырвать велосипед из его хватки.
Рик держал крепко. Тони с силой толкнул Энди.
Потеряв равновесие, она упала, а велосипед свалился на нее сверху.
– А-а-а-а! – глухо вскрикнула Энди, стукнувшись головой о тротуар. Она растянулась на земле, придавленная собственным велосипедом.
Прежде чем она успела подняться, Тони нагнулся и сдернул с нее велосипед. Он перекинул ногу через седло и принялся яростно крутить педали.
– Подожди! – с хохотом крикнул его братец, стараясь не отставать.
В считанные секунды близнецы скрылись за углом вместе с велосипедом Энди.
– Энди, ты в порядке? – крикнул Эван, подбегая к тротуару.– Ты цела? – Он схватил Энди за руку и помог ей встать. Она стояла нетвердо, потирая затылок.
– Ненавижу эту сволоту,– проговорила она и отряхнула шорты от травы и земли.– Ух, как больно.
– Это кто вообще такие? – спросил Эван.
– Близнецы Беймеры,– ответила Энди, скорчив брезгливую гримасу и язвительно добавила: – Два брата-акробата.– Она осмотрела ногу, проверяя, нет ли порезов. Там была только ссадина.– Считают себя нереально крутыми, а на деле – редкостные сволочи.
– А как же твой велик? Может, в полицию позвонить? – спросил Эван.
– Не стоит,– спокойно сказала она, откинув назад темные волосы.– Я верну его. Они уже так делали. Накатаются и бросят где-нибудь.
– Но нельзя же… – начал Эван.
– Да они напрочь отбитые,– перебила Энди.– Приструнить их некому. Живут с бабкой, но ее не доищешься. Они на тебя наезжали?
Эван кивнул.
– Я уж боялся, что не выдержу и навешаю им,– пошутил он.
Энди не засмеялась.
– Хотела бы я им навешать,– сказала она со злостью.– Хоть разок. Чтоб отплатить за все. Всех ребят здесь уже достали. Думают, им все можно, потому что такие верзилы и потому что их двое.
– Ты коленку рассадила,– показал Эван.
– Я лучше пойду домой и промою,– ответила она, с отвращением закатывая глаза.– Увидимся в другой раз, ладно? Мне сегодня нужно кое-куда сходить, а вот завтра мы могли бы чем-нибудь заняться.
Она пошла домой, потирая затылок.
Эван же побрел к дому Кэтрин, думая о близнецах Беймерах, мечтая о том, как сразится с ними, представляя, как отдубасит их в мясо на глазах у ликующей Энди.
Кэтрин вытирала пыль в гостиной, когда он вошел. Она даже не подняла глаза. Он поспешил наверх в свою комнату.
«Ну и чем теперь заняться?» – думал он, слоняясь из стороны в сторону. На глаза попалась синяя банка с «Чудовищной кровищей». Он подошел к стеллажу и снял ее с полки.
Открутил крышку. Банка была почти полной.
Похоже, Триггер слопал не слишком много, подумал он, испытав облегчение.
Триггер!
Он совсем забыл о нем. Бедный пес наверняка проголодался.
Поставив банку на место, Эван с топотом скатился по лестнице, держась за перила и перепрыгивая через ступеньки, выскочил за дверь и со всех ног бросился к собачьему загону.
– Триггер! Эй, Триггер! – звал он.
Еще на середине двора он заметил неладное.
Глаза Триггера лезли из орбит. Пасть была широко раскрыта, язык мотался из стороны в сторону, а с подбородка на землю струилась белая пена.
– Триггер!
Пес дышал с хрипом, каждый вздох давался ему ценой отчаянных усилий.
«Он задыхается!» – понял Эван.
Как только он подбежал, глаза Триггера закатились, а ноги подкосились. Его грудь судорожно вздымалась, втягивая воздух с громкими, ужасающими хрипами.
11
– Триггер, нет!
Эван упал на колени рядом с псом и потянул Триггера за ошейник. Тот, как понял Эван, почему-то сделался слишком тесным.
Грудь пса вздымалась. Густая белая пена пузырилась в раскрытой пасти.
– Держись, мальчик. Держись! – кричал Эван.
Глаза пса дико вращались. Казалось, он не видит и не слышит Эвана.
– Держись, дружище! Только держись!
Ошейник не поддавался. Он глубоко врезался в шею под шерстью.
Дрожащими руками Эван пытался сдернуть ошейник с пса через голову.
Поддавайся, поддавайся, поддавайся, беззвучно молил он.
Да!
Триггер страдальчески взвизгнул, когда Эвану удалось наконец сорвать ошейник.
– Триггер, он снялся! Ты в порядке?
Все еще тяжело дыша, пес тут же вскочил. Он благодарно облизал лицо хозяина, вымазав ему щеку густой слюной и поскуливая, словно понимал, что Эван спас ему жизнь.
– Полегче, мальчик! Полегче, дружище! – отбивался Эван, но пес продолжал радостно лизаться.
Эван обнял радостного спаниеля. Он понимал, что жизнь собаки висела на волоске. Не подоспей он вовремя…
Да уж, о таком и думать не хотелось.
Когда Триггер наконец успокоился, Эван осмотрел ошейник.
– Отчего он сел, мальчик? – спросил он своего питомца.
Триггер тем временем подошел к забору и стал жадно лакать воду из плошки.
Чертовщина какая-то, думал Эван. Ошейник не должен садиться. Он же кожаный. Ему нет никаких причин садиться.
Тогда почему же он чуть не задушил Триггера?
Эван повернулся к Триггеру и смотрел, как пес хлещет воду, тяжело дыша. На мгновение он оглянулся на Эвана, после чего снова принялся жадно пить.
Он вырос, понял Эван.
Он определенно стал крупнее.
Но ведь Триггеру уже двенадцать лет, по человеческим меркам это восемьдесят четыре. Он даже старше тети Кэтрин.
Староват уже Триггер, чтобы расти.
Наверное, померещилось, решил Эван, швырнув ошейник на землю. Наверное, у меня уже глюки от этого места.
На пороге кухни стояла Кэтрин и звала Эвана обедать. Эван насыпал в миску сухого корма, крикнул «пока!» Триггеру, не отрывавшемуся от плошки с водой, и поспешил в дом.
На следующее утро, пасмурное и по-осеннему промозглое, Эван отправился к дому Энди. Он обнаружил ее сидящей на корточках под раскидистым кленом в соседнем дворе.
– В чем дело? – крикнул он.
Тут он увидел, что она склонилась над чем-то, торопливо работая руками.
– Иди, помоги мне! – крикнула она, не поднимая глаз.
Эван подбежал к ней.
– Ого! – воскликнул он, увидев, что Энди старается освободить пеструю кошку, привязанную к стволу.
Кошка вопила и замахивалась лапой на Энди. Энди уклонялась от когтей и продолжала возиться с грубыми узлами.
– Близнецы Беймеры постарались. Кто же еще,– громко сказала она, заглушая истошные протесты кошки.– Бедная киса всю ночь просидела на привязи.
Кошка орала со страху на удивление человеческим голосом.
– Киса-киса, не балуй,– сказал Эван, когда перепуганная кошка снова замахнулась на Энди лапой.– Я могу чем-то помочь?
– Нет. Я уже почти справилась,– отозвалась Энди, дергая за узел.– Их самих бы к этому дереву прикрутить.
– Бедная киса, испугалась,– тихонько приговаривал Эван.
– Все,– торжествующе сказала Энди, развязав веревку.
Кошка последний раз возмущенно взвыла, задрав хвост трубой. Она тут же дала стрекача и исчезла под высокой живой изгородью, даже не оглянувшись.