– Да кто может увидеть? Наденешь под брюки и все! – в женском голосе появились ободряющие нотки – Ты же там раздеваться не будешь? Во-о-от!
– А если это только на женщин действует? – прозвучал неуверенный ответ. – Прикинь, попадется какой-нибудь.. трудный...
– Фи! Чё ты ломаешься, как девочка? – фыркнула уговорщица.
– Я НЕ ДЕВОЧКА! – похоже, последний аргумент был лишним, – Да иди ты! – в сердцах воскликнул.
Неожиданно дверь с грохотом открылась, и из нее вылетел раскрасневшийся худощавый парень.
– Постой ты! – следом неслась миловидная девушка, размахивая чулками, – Артём!
– Не надену! – крикнул, обернувшись назад, несчастный. Этой секунды хватило, чтобы не рассчитать и впечататься в дверной косяк. Обалдевший парень потер шишку на лбу и гораздо тише и спокойнее сказал – Вот видишь, они не счастливые.
– Дай посмотрю! – обеспокоенно произнесла Рита и стала ощупывать его лоб. – Ничего страшного. До свадьбы заживёт. Пойдём, лучше, сядем, и я тебе все снова объясню.
Усевшись напротив друг друга, девушка продолжала объяснять притихшему парню:
– Да пойми ты, глупый, это реально помогает! Я тоже сначала не верила, когда мне мама их притащила. Не хотела надевать такое старье. Тем более они с дыркой...
– Вот! – победно воскликнул Артём, словно нашел убойный аргумент. Рита же невозмутимо продолжала:
– Но она меня уговорила. Рассказала, что и бабушка, и она сама сдали все в них на «5». Причём практически ничего не уча! И не хмыкай, это реальный факт. Я на себе проверила. Мне тогда не до учёбы было, ты знаешь, а здесь ГОСы на носу. Я идти уже не хотела, а тут мама с этими чулками. Я выучила два билета из восьмидесяти шести. И мне попался один из них! Прикинь? Я была в шоке, думала вообще, всё.
Похоже, парня всё-таки проняло. Во всяком случае, взгляд, обращённый на лежащие рядом с Ритой чулки, стал задумчивым. Приподнявшись, Артём взял в руки предмет обсуждения и тут же скривился:
– Да они ажурные и с розовыми рюшками!
– Ну ты же не будешь ими хвастать каждому встречному! – справедливо откликнулась девушка, – к тому же никому говорить нельзя! Это тайна нашей семьи. Если проболтаешься, все волшебные свойства чулков исчезнут.
– Точно на «5»? – еще раз уточнил студент. И, получив утвердительный кивок, заметил:
– Ну хоть чёрные... А они налезут на меня?
– А как же! У тебя ноги не больше бабушкиных, только волосатее – хихикнула девушка, – Ну, решайся, братик! Я же знаю, что ты ничего не учил! А экзамен уже послезавтра!
– Как не учил? Пять билетов знаю! – возмутился Артём.
– Из скольких? Ста? – съехидничала девушка.
– Эх... – понуро ответил неуч-студент. А потом решился:
– Чем черт не шутит! С какой стороны их натягивать?
Пару дней спустя...
– Рита! Рита-а-а!
– Ну что, студент? Сдался? – выглянула в прихожую девушка, разглядывая снимающего куртку Артёма.
– Да! Ты чудо! Спасибо! – счастливый парень поцеловал довольную сестру в щёку, – Прикинь, попался 35 билет, а я его лучше всех знал. Круто!
– Кто бы сомневался! Давай, снимай сокровище, у моей Киры через несколько лет тоже ГОСы предстоят!
Неизвестное дело Холмса
Автор: lesya-lin
После женитьбы мне все реже и реже удавалось заглядывать на Бейкер-стрит, но тем приятнее была каждая встреча со старым другом.
– Вы кстати, Уотсон, – поприветствовал меня Холмс в один из таких визитов. – Приглашаю прокатиться со мной к лорду Лемберли. Все объяснения по дороге, – предварил он мои расспросы.
– Что же случилось у одного из крупнейших лондонских коллекционеров живописи, что он решил обратиться к вам, а не в Скотланд-Ярд? – полюбопытствовал я, забираясь в экипаж.
– Похищение мисс Люси Лемберли, – пояснил Холмс и кратко изложил известные ему факты.
Младшая дочь барона и раньше доставляла немало хлопот любящему папочке. Вступление лорда Лемберли во второй брак с особой, не питавшей к падчерице теплых чувств, не улучшило ситуации. Неподобающие знакомства, скандальное поведение – лорд едва успевал вытаскивать дочь из передряг. После очередной выходки потерявший терпение отец пригрозил строптивице оставить ее без гроша и сослать в отдаленное имение к одной из многочисленных тетушек. Дочь притихла, и в доме воцарилось блаженное спокойствие, в котором лорд мог без помех наслаждаться своей коллекцией и пополнять ее. Но вчера мисс Люси, отправившись в сопровождении горничной на Бонд-стрит за шляпкой, заказанной к балу, прямо посреди бела дня была похищена. По словам служанки, шляпка оказалась не готова, а модистка утверждала, что заказчица перепутала сроки. Разразился скандал, взбешенная баронская дочь выскочила на улицу. Поспешившая за госпожой горничная стала свидетельницей того, как какой-то человек в плаще и маске втащил мисс Люси в закрытый экипаж и умчался прочь, бросив на мостовую листок с напечатанными словами: «Ждите указаний. Не обращайтесь в полицию, а то пожалеете».
Вечером того же дня барон получил письмо с требованиями похитителей – к слову, довольно необычными. От лорда Лемберли требовалось приобрести на проводимом сегодня аукционе лот под №13 и незамедлительно после приобретения уничтожить его в присутствии двух надежных свидетелей. Письменные подтверждения свидетелей следовало отправить по указанному адресу до востребования, и только в случае выполнения всех условий с крошкой Люси не должно было случиться ничего плохого.
Каково же было изумление барона, когда лот №13 оказался так давно и тщетно разыскиваемой миниатюрой Делакруа «Женщина в белых чулках»! Выложив в ожесточенном торге изрядную сумму за картину, лорд Лемберли теперь терзался муками любящего отца и коллекционера, заполучившего вожделенный раритет. Не зная, что предпринять, страшась не выполнить требования похитителей и не желая терять миниатюру, лорд обратился за помощью к Холмсу.
В мраморном холле старинного особняка нас встретил сам взволнованный барон.
– Я решился, мистер Холмс, – трясущимися губами произнес он. – Вы с доктором Уотсоном засвидетельствуете, что я сжег это полотно. Не могу рисковать своей малышкой!
– Мне понятны ваши чувства, – уверил безутешного лорда мой друг, всматриваясь в картину. – Великолепная работа настоящего мастера, – признал он после краткого любования шедевром.
– Отдал за нее двадцать тысяч фунтов, – с некоторой гордостью сообщил коллекционер.
– Что ж, с такой суммой, даже за вычетом комиссионных аукциона, у мисс Люси неплохая возможность устроить свою жизнь где-нибудь в Европе или Новом Свете, – заметил Холмс. – Милорд, мой вам совет – немедленно отправьте по указанному адресу письмо, что прощаете свою дочурку, желаете ей счастья и надеетесь в скором времени получить от нее весточку. А картину можете сохранить на память о бесспорном таланте вашего, насколько я могу судить, будущего зятя. Уверен, тщательный анализ полотна подтвердит мое заключение.
– Но как, Холмс? Как?! – вскричал я после того, как эти выводы блестяще подтвердились. – Что навело вас на такую мысль?
– Чулки, милейший Уотсон, помимо всего прочего, чулки, – снисходительно обронил Холмс. – Картина датирована 1845 годом, а изображенный на чулках узор вошел в моду только в прошлом сезоне. К тому же, ширина резинок…
– Друг мой, вы меня поражаете, – не смог удержаться я. – Табачный пепел, образцы почвы, яды – это понятно. Однако чулки, Холмс?! Откуда?
– Ах, Уотсон, это долгая история – внезапно смутился величайший лондонский сыщик, и я догадался: здесь замешана Та Женщина…
Память
Автор: SleepWalker
В воздухе витала безысходность. Она была разлита по темным проулкам, обвивала разрушенные постройки, забиралась в душу случайного прохожего. Впрочем, случайно здесь не ходил никто. Город умер, умер давно и не ждал никого. Когда-то здесь жили миллионы, когда-то он был наполнен суетой и светом, когда-то. Теперь же только злой ветер спокойно гулял здесь, радуясь свободе.
Я не знаю, зачем меня занесло сюда. Почему я оказалась в районе, где прожила первые двадцать лет жизни. Хотя нет, не так. Я знаю. Это место связано с самыми теплыми воспоминаниями в жизни: первая игрушка, первый поцелуй, знакомство с будущем мужем... Как же давно это было! И все разрушилось в одночасье. Я помню этот день. Помнят все, кому удалось его пережить.
Помню утро. Суетливое, солнечное, летнее. Последнее. Я как всегда опаздывала, в спешке натягивая рабочий костюм, чуть не порвав любимые чулки. Не знаю, зачем я их надела. В черно-белую клетку, с блестками, они никак не подходили для офиса. Просто попались под руку, а менять что-то я уже не успевала.
И все-таки опоздала. Пусть на пять минут, но этого хватило для разноса от начальника. Настроение он мне подпортил знатно, но я недолго оставалась подавленной. Тогда я еще была жизнерадостной девочкой, которой все нипочем. Откуда я могла знать, что той Джесси уже не будет никогда?
Память странная штука. Я смутно помню школьные годы, собственную свадьбу и последние шесть лет. Все как в тумане, остались только чувства: тепла, счастья и страха. Больше всего страха. Животного, скручивающего внутренности в тугой узел. В тот день, уже собираясь домой, я зацепилась чулком за край стола. Я отчетливо помню ту затяжку, помню досаду от порчи любимой вещи. Именно этой затяжке я обязана жизнью. Зайдя в уборную, попавшуюся мне в коридоре, я пыталась спасти чулки. Не задирать же юбку на виду у всех? Сослуживцы направились к выходу. Больше я их живыми не видела.
Именно так, с флакончиком лака в руке я встретила крах своей жизни. Жуткий вой сирен, звук битого стекла, отваливающиеся куски штукатурки и предсмертные крики людей... Меня приложило чем-то по голове и я потеряла сознание. Не знаю, сколько времени была в отключке. Может быть минуту, может быть несколько часов. Очнулась от прикосновения человека в черной маске и форме ФБР. Мне что-то говорили, куда-то вели и все время пытались встряхнуть. Все как в тумане, я ничего не соображала. Только увидев остекленевшие глаза Анны, с которой мы сидели за одним столом, я очнулась. Повсюду была разлита кровь, тут и там валялись части тел, мешанина бетона, стекла и мяса... Сознание вновь меня покинуло. Очнулась уже в катакомбах с сотнями таких же как я.