– Это интересно, – сказал Тесак.
Голос его внезапно стал холодным.
– Об этом я слышу впервые.
Костолом остановился у здания штаба.
– Идите в мой служебный кабинет, – сказал Барк Сэму. Потом он повернулся к своему лейтенанту.
– Распространите сообщение, что сегодня на острове не высаживался ни один штатский, и что здесь никто не слышал о докторе Бертолли.
– Да, сэр, – ответил лейтенант Хабер.
Он отдал честь.
– Итак, вы будете один в своем служебном кабинете, генерал?
– Вы быстро соображаете, юноша. Оставайтесь лучше в адъютантской комнате и возьмите на себя труд отвечать на все предназначенные для меня звонки. Лейтенант вполне сможет это сделать.
Как только за лейтенантом закрылась дверь, генерал дал выход своему темпераменту.
– Политики, – он презрительно фыркнул. – Болтуны пустоголовые! Сидят там наверху на своих жирных задах и принимают односторонние решения, которые могут иметь значение для будущего всей человеческой расы. И эти решения продиктованы страхом. Кретины! Они говорят о борьбе с эпидемией и не понимают, что это давно уже война, и она должна вестись так же, как и все другие войны. Нам нужны сведения о врагах, и единственное место, где мы можем получить их, это «ПЕРИКЛ». Страх прочно сидит в них, страх перед неизвестным…
– Они также боятся и вас, Тесак, хотя вы и состоите на службе армии ООН. Почему же они утаили от вас решение уничтожить космический корабль?
Генерал взял из стола большую бутылку бурбона и до краев наполнил два стакана.
– Они действительно боятся, что я сам могу проникнуть в корабль? – спросил он.
– Да, по-видимому.
– Гм… Нужно ли мне делать это? Почему вы теперь хотите осмотреть «ПЕРИКЛ»? Что вы ожидаете найти там?
Сэм поднял свой стакан к губам. Внезапно его рука застыла посреди движения, потом он снова поставил стакан на стол.
Он знал, что ожидал найти внутри корабля.
Это было не логическое умозаключение, а скорее блуждание в темноте, когда в его подсознании факты, полученные после посадки космического корабля, сложились, как разрозненные кусочки мозаики. Существовал только один единственный ответ, который объяснял все, что произошло, однако это было так невероятно, что все внутри Сэма восставало против того, чтобы произнести его. Он хотел, чтобы Барк выровнял ему путь к «ПЕРИКЛУ», но не мог изложить для этого свои собственные основания. Ему ничего не оставалось, как принять аргументы генерала.
– Никто не может знать, что мы там найдем, Тесак, но, конечно, мы можем найти там какие-нибудь записи. Мы просто не должны упускать ничего, что поможет нам в дальнейшей борьбе. И для этого есть еще одно основание.
– Какое?
– До сих пор это является только предположением – может произойти так, что я никогда не смогу сказать об этом, но я знаю, что мы должны проникнуть в корабль. Этого слишком мало, чтобы на это можно было опереться, Вам это ясно? Ваше признание у общественности? Не теперь. Неделю назад этого было бы достаточно, чтобы расшевелить общественность и склонить ее на нашу сторону, но теперь слишком поздно. Общественность отключена, и мы не можем рассчитывать ни на чью бы то ни было поддержку. Остается только один путь проникнуть в корабль…
Тесак замолчал, плеснул в свой стакан еще бурбона и выпил одним глотком сразу половину.
– Я говорю вам это, Тесак, если вы будет держать язык за зубами. Мы должны прорваться через посты силой.
Когда, наконец, генерал ответил, голос его звучал холодно и деловито.
– Юноша, вы знаете, что то, что вы сейчас сказали, является высшим предательством? А я офицер действующей армии во время опасности, грозящей всем жителям Земли. Если я сделаю то, что вы предлагаете, меня могут расстрелять.
– Если вы этого не сделаете, то дальше люди будут умирать тысячами, а позднее – десятками тысяч, поэтому могу вас заверить, что борьбой с эпидемией обычными средствами мы не сможем больше продвинуться ни на шаг. Мы находимся на том же месте, где находились и в первый день. Я приносил такую же присягу, как вы, Тесак, но я ни секунды не колеблясь нарушу ее, если буду уверен, что в результате принятого неверного решения люди будут подвергаться огромной опасности.
– Я знаю, что это так, Сэм, но вы требуете слишком многого. Я согласен с вами, что нужно проникнуть на корабль, но у меня нет решающих аргументов. До сих пор мы опирались только на предположения и гипотезы…
Тихий стук в дверь прервал генерала. Он сердито открыл дверь.
– Чего вы хотите, черт побери?! – спросил он лейтенанта Хабера, который чувствовал себя не совсем уютно.
– Мне очень жаль, сэр, я отклонил все разговоры и людей, которые хотели бы добраться до вас, но теперь разговор будет по горячему проводу, и я чувствую себя не вправе вести его.
Генерал Барк колебался только одну секунду.
– Хорошо, Хабер, переключите разговор на меня.
Он закрыл дверь, опустился за свой широкий письменный стол, на котором стояли три видеотелефона. Один из них был блестящим и красным.
– Высшая степень секретности, – сказал Барк.
Он прижал трубку к уху.
– Не подходите к телекамере слишком близко.
Разговор продолжался долго. Это был по большей части монолог, в ответ на который генерал Барк ограничивался только словами «да» или «нет». Затем он положил трубку.
Внезапно он, казалось, постарел. Словно ища опоры, он оперся на крышку своего письменного стола.
– Это произошло, – сказал он наконец. – Все новые жертвы эпидемии, люди на улицах падают повсюду. Ваши лаборатории в Бельвью подтвердили мутацию.
– Это значит…
– Да. С этого момента люди могут заражать друг друга. Для этого больше не нужно ни птиц, ни собак. Я уже вижу, что Совет Безопасности только и ждал этого сообщения, чтобы схватиться за свои бомбы. Они уничтожат центр эпидемии вместе с парой миллионов людей, случайно оказавшихся там, включая и нас с вами, Сэм.
Он встал и схватился за свой пояс с оружием.
– Мы раскусим космический корабль «ПЕРИКЛ», мой старый друг. В этом заключается наша единственная надежда, если только она у нас есть.
Глава 11
Генерал Барк разгибал пальцы, считая пункты.
Он выпрямил большой палец и сказал:
– Во-первых, нам для этой военной операции нужна маленькая подвижная группа, которую я должен создать. Я сам буду руководить ею…
– Вы сами лично не должны участвовать в этом деле, – сказал Сэм.
– Тогда я буду дерьмом, – возразил Тесак. – Я несу ответственность за это выступление и поэтому участвую в нем, безразлично, нахожусь ли в группе или командую ею из своей штаб-квартиры. Кроме того, я достаточно долго сидел за письменным столом, и мне это надоело. Мне снова хочется почувствовать ветер, бьющий в лицо. Во-вторых, нам нужен врач, потому что мы надеемся найти там медицинскую информацию. Этот врач – вы. В-третьих, нам нужен человек, который знаком с космическими кораблями, и особенно с «ПЕРИКЛОМ», и сможет ответить нам на вопросы, касающиеся технической стороны дела. Существует только один такой человек.
– Стенли Ясумура?
– Верно.
– Как только «ПЕРИКЛ» совершил посадку, он тот час же прилетел из Калифорнии и побывал во всех мыслимых местах, в том числе и у меня, чтобы добиться разрешения войти в корабль. Он был одним из руководящих конструкторов и, кажется, чувствуется себя лично ответственным за то, что произошло. Я думаю, он примет участие в нашей операции, но я сначала поговорю с ним, чтобы изложить ему свою точку зрения, не рассказывая ему о подробностях.
– Вы не сможете использовать видео. Вас подслушают и разъединят.
– У военных есть другие возможности, молодой человек. Я пошлю кого-нибудь с рацией в отель к Ясумуре. Этот новый прибор оборудован исказителем и глушителем радиоволн, и его нельзя ни заглушить, ни подслушать. Об этой части нашего предприятия я уже позаботился. А как у вас – вам нужно какое-нибудь медицинское снаряжение?
– Я думаю, что обойдусь без него.
– Хорошо. Теперь, когда ваше задание состоит в том, чтобы сегодня вечером быть свежим и бодрым.
– Мы не должны ждать так долго.
Говоря это, Сэм ясно увидел лицо больной Ниты.
В суматохе событий эти воспоминания несколько потускнели, но теперь они снова нахлынули на него, и ему стало от них вдвойне тяжело. Нита постепенно приближалась к своему концу. Они не должны были терять время.
– Мы ДОЛЖНЫ ждать, Сэм. Не говоря уже о том, что вы выглядите так, словно вы только что пришли сюда после десятидневной попойки и за все это время не сомкнули глаз, мы можем провести эту операцию только под покровом темноты. Мы не можем просто так взять и подойти к «ПЕРИКЛУ». Корабль находится под охраной полиции, которая получила приказ стрелять в каждого, кто попытается прорваться через барьеры. Нам нужно удалить приваренную плиту. При ярком свете дня это исключено. Из всего этого вытекает, что нам необходимо какое-то время, чтобы провести необходимые приготовления. Идите вон туда, в соседнее помещение, там находится походная койка, которой я пользуюсь, когда слишком долго задерживаюсь здесь. Вы можете не спать, если не хотите, и вы можете слышать все, что здесь происходит. Но если вы будете усталым и утомленным, вы будете не в состоянии выполнять свои обязанности.
Сэм ничего не мог возразить против доводов Тесака, и при взгляде на походную койку он вдруг понял, как устал.
– Хорошо, – сказал он, – я лягу и немного расслаблюсь, но я не намереваюсь спать и не хочу пропустить что-нибудь.
Кто-то накрыл его покрывалом, и через закрытую дверь служебного кабинета Барка доносилось бормотание голосов. Сэм тотчас же проснулся и встал. В комнате было почти темно. Сквозь мокрое от дождя стекло было видно серое небо. Сэм больше не хотел спать. Теперь он был рад, что природа взяла свое. Перед ним была длинная ночь. Когда он открыл дверь, собравшиеся вокруг письменного стола офицеры подняли взгляды. Генерал Барк положил чертеж, который он держал в руке на стол, и повернулся на своем стуле.