о дом смеяться.
Дом дяди Гриши был прямо напротив, через дорогу. В палисаднике густо разрослись малина и крапива. Всю изгородь обвил хмель и уже тянулся к малине. Вид у дома был нежилой. В двух окнах вместо стекол давным-давно вставили фанерки.
Раньше Оля не замечала этого. А вот сейчас, когда она села завтракать у окна, долго разглядывала дяди Гришин дом, спросила:
— А дому бывает больно?
Бабушка с дедушкой переглянулись, дедушка ответил:
— Конечно нет. Но и, конечно, лучше бы заменить фанерки стеклами, крышу отремонтировать…
— Так смеется он или плачет? Вот что мне надо узнать, — решительно произнесла Оля.
Весь день она то и дело проходила через сени, чтобы послушать, как дом смеется, и весь день ждала дядю Гришу, выходила встречать каждый рейсовый автобус.
Но дядя Гриша так и не приехал.
Осень наступала уже, и погода стояла неважная: солнышко то выглянет, то спрячется, то вдруг ненадолго дождик закапает или налетит не теплый, но еще и не холодный ветер.
И Оле казалось, что, когда солнышко выглядывает, дяди Гришин дом все-таки чувствует себя чуть-чуть получше. А вот когда капает дождик, дом словно готов поежиться…
В этот вечер только и разговоров было, что о доме дяди Гриши.
Чтобы успокоить Олю, дедушка сказал:
— Просто дом дяди Гриши очень стар. Ведь ему около ста лет. Он как старый человек. Очень старый. И все-таки это дом, а не человек.
— И все равно мне его жалко, — печальным голосом проговорила Оля, глядя в окно на дяди Гришин дом. — Все равно ведь лучше, когда в доме кто-то живет. Скажете, нет?
— Нет, скажем да, — сказала бабушка. — А можно еще считать и вот так. Дом, например, может знать, что дядя Гриша приезжает редко, и привык к этому. Дядя Гриша и его дом — давнишние друзья и давно знают друг друга. Может ведь так быть?
— Конечно, конечно, может! — обрадовалась Оля. — Я так и думала! А наш дом… — Она растерянно замолчала.
— А наш дом, — продолжила бабушка, — знает нас совсем недавно, всего года три. Но и то, видимо, поджидает нас каждую пятницу. И радуется, когда мы приезжаем.
— А дом любит, когда ему печку топят?
— Вот это уж точно! — ответил дедушка. — Пошли-ка за дровами.
Назавтра день был просто прекрасен. И дело даже не в том, что он был солнечен, а небо безоблачно, а в том, что от этого у всех было просто прекрасное настроение.
С первым утренним автобусом приехал дядя Гриша. Оля встретила его у ворот, и они вошли в дом.
Бабушка с дедушкой ждали ее, сидя у открытого окна. Вот Оля выскочила на улицу, но никак не могла перейти дорогу, потому что машины и мотоциклы мчались друг за другом в обе стороны.
Оля не выдержала и закричала:
— Представьте себе! Представьте себе, у дяди Гриши дом тоже смеется! Вы понимаете? Это очень важно!
Дедушка с бабушкой кивали головами и улыбались.
А день был просто прекрасен.
ЛУНА И ОЛЯ
уна живет на небе, а Оля живет на Земле. Сейчас даже странно представить, что когда-то Оля и не подозревала, что на небе живет прекрасная Луна.
И прекрасная Луна, конечно, не догадывалась, что на Земле живет хорошая девочка Оля.
К сожалению, можно лишь только надеяться, что Луна действительно заметила Олю. Ведь хороших девочек на Земле живет великое множество, а Луна одна.
Но пусть не каждую хорошую девочку знает прекрасная Луна. Важно, чтобы каждая хорошая девочка хотела бы познакомиться, а затем и подружиться с прекрасной Луной.
Впервые Оля увидела Луну в книжке.
В книжке Луна была маленькой — точь-в-точь как ежик в другой книжке. Оля и решила, что Луна маленькая, будто ежик.
А в третьей книжке Оля увидела арбуз, который оказался больше Луны.
Книжки — дело очень хорошее, просто замечательное. Без книжек жить нельзя.
Да вот беда: в книжках прекрасная Луна может оказаться величиной с ежика. Арбуз же может быть больше Луны.
Так для чего же тогда у нас глаза?
Неужели лишь для того, чтобы Луну только в книжках разглядывать?
Нет, наверное, прекрасная Луна все-таки заметила Олю. И Оля сразу это почувствовала.
Когда однажды она с дедушкой в деревне гуляла перед сном, то вдруг радостно воскликнула:
— Дедушка, дедушка, это же Луна!
И они долго любовались прекрасной Луной.
— А она видит меня? — спросила Оля.
— Вполне вероятно, — ответил дедушка. — Главное, что ты сама ее увидела.
Оля помахала прекрасной Луне рукой и отправилась спать.
На другой вечер небо было затянуто тучами. Оля Луны не увидела и очень грустила.
Зато на следующий вечер прекрасная Луна была ярче, чем в первый раз. Оля на прощанье помахала ей рукой и прошептала:
— До свиданья, Луна..
Теперь они встречались каждый вечер, пока Оля гостила у дедушки в деревне.
Вот теперь Луну и Олю вполне можно считать хорошими знакомыми, даже подругами.
ЛЕТАЮЩИЙ СЛОНЕНОК КОЛЯ
-ах! — с очень и очень глубоким вздохом (он еще называется глубочайшим) вырвалось у Оли. — Как мне грустно! До того мне грустно, ну просто заплакать хочется!
Дедушка сочувственно, но с некоторым недоумением посмотрел на внучку, погладил ее по голове и, помолчав, спросил:
— А что, по-твоему, нужно делать человеку, когда ему до того грустно, ну просто заплакать хочется?
— Ему надо придумать что-нибудь веселое, — поразмыслив, ответила Оля. — Чтобы ему стало весело, а не грустно.
— Вот и придумай, — почему-то насмешливо предложил дедушка.
— Да не могу я! Давно уже не могу! — с отчаянием призналась Оля. — Я уже давным-давным-давно думаю, как бы мне развеселиться! И ничегошеньки у меня не получается! Придумай ты что-нибудь, пожалуйста!
— Вряд ли у меня что-нибудь получится, — уныло отозвался дедушка. — Дело в том, что, когда ты грустишь, мне тоже становится не по себе. И я тоже не могу ничего придумать, чтобы развеселить тебя. Уж ты сама постарайся, пожалуйста.
Оля постаралась, изо всех сил постаралась. Ничего хорошего из этого не вышло. Она пробовала петь веселые песни, но они у нее получались невеселыми. Она пыталась поплясать, но ноги ее не слушались и не хотели даже двигаться. Она чуть не заставила себя рассмеяться, но вместо смеха едва не расплакалась.
— Ты видишь, что ничегошеньки не получается? — прямо-таки в ужасе прошептала Оля.
— По-моему, это происходит потому, что ты стараешься развеселить только себя, — задумчиво предположил дедушка. — А надо, по-моему, сделать что-нибудь приятное кому-нибудь другому. И оттого, что кому-то станет весело, ты и сама развеселишься.
— Что же ты мне раньше не сказал? — радостно поразилась Оля. — Ведь я для тебя что угодно сделаю! Не только приятное, а прямо невероятное! Ну, что мне для тебя сделать?
— Нет, я для такой цели не подхожу, — печально возразил дедушка. — Ведь я грущу из-за тебя. Значит, тебя и надо развеселить, а для этого ты должна кому-то сделать что-нибудь приятное.
«Пойду сначала в огород, — совсем грустно подумала Оля. — Может быть, жука увижу какого-нибудь невеселого, кузнечика встречу, а то и божью коровку найду…»
Она вышла в огород, долго ходила по траве и между грядками, смотрела во все глаза, но не увидела ни жука, ни кузнечика, ни божьей коровки…
Тут уж ей стало до того грустно, что не заплакать она просто не могла. Ведь бывает так иногда: наревешься как следует и вроде бы легче станет.
Оля скривила губы, заморгала глазами, собралась раскрыть пошире рот и вдруг увидела в траве слоненка Колю, одну из первых в своей жизни игрушек.
Слоненок Коля был клеенчатый и очень крепко сшит. Поэтому и сейчас, через несколько лет после того, как его принесли из магазина, он выглядел новеньким.
Давно забыла его Оля, на зиму оставляла в деревне, давала играть его всем, кто бы ни попросил.
Вот кто-то из детей и бросил его здесь.
— Бедный, бедненький слоненок! — и радостно, и виновато воскликнула Оля, взяла Колю, поцеловала его в хобот. — Сколько же дней ты пролежал здесь?
Само собой разумеется, что ничего ей ответить он не мог, потому что взаправду игрушки разговаривать не умеют. Но Оля поняла, что Коля на нее очень-очень-очень обижен. Она даже подумала, что слоненок нисколько не обрадовался встрече с нею, что ему лучше зиму провести в холодной, нетопленой избе, валяться в траве под дождем, чем снова оказаться в руках такой жестокой, неблагодарной девочки, как Оля.
— Я тебя прекрасно понимаю, — дрожащим от стыда и жалости голосом сказала она. — Если можешь, прости меня. А сейчас пойдем играть. Я постараюсь сделать для тебя что-нибудь приятное, может быть, даже невероятное.
Дедушка очень обрадовался, увидев слоненка Колю, взял его, погладил и оживленно начал рассказывать:
— Отчетливо помню, как я купил его! Представляешь, стоят на полках в магазине большие, яркие, дорогие и почему-то страшно важные игрушки. Особенно — щенки! Я просто поразился: щенок и уже важничает! А тут — умный, милый, скромный слоненок. Он мне сразу понравился. Ты очень любила им играть. И ты, по-моему, ему тоже нравилась.
— Мы больше не будем оставлять его на зиму здесь, — решительно сказала Оля, — ни за что. А сейчас я придумаю для него что-нибудь приятное, а может быть, и невероятное.
— Лучше, конечно, невероятное, — предложил дедушка, — невероятное интереснее приятного. Если ты любишь Колю по-прежнему, то обязательно придумаешь что-нибудь.
И Оля придумала. Она спросила:
— Дедушка, ты когда-нибудь видел летающего слоненка?
— Не видел, — ответил дедушка, — и вряд ли увижу. Слоненки летать не умеют.
— Увидишь, увидишь, увидишь! — радостно крикнула Оля. — Ты увидишь, как будет летать мой любимый слоненок Коля!
И буквально через несколько минут слоненок Коля летал по воздуху. Оля-обвязала его веревочкой, осторожно опустила с подоконника вниз и стала раскачивать.
— Смотри, смотри, он летает! — кричала Оля и смеялась. — А ты говорил, что вряд ли увидишь летающего слоненка.