явно ничего подобного не ожидал — и несколько мгновений колебался, раздумывая, стоит ли ему отвечать.
— Что ж, пожалуй, об этом я могу вам сказать, — произнес он наконец, тем самым нечаянно намекая на существование таких вещей, о которых Дигби Драйверу знать вовсе не следовало. — Одного подвергали испытаниям, связанным с исследованиями физиологической и психологической реакции на стресс. Второму была сделана нейрохирургическая операция.
— А каково практическое применение результатов ваших опытов, экспериментов, испытаний, или как вы их называете?
— Полагаю, — ответил доктор Бойкотт, — наилучшим ответом на ваш вопрос будет отсылка к параграфу… дайте припомнить… кажется, двести семидесятому… точно, к параграфу двести семидесятому отчета Литлвудского комитета по экспериментам над животными, специального подразделения министерства внутренних дел, за 1965 год. Цитирую: «Исходя из предпринятого нами изучения свидетельств об избыточных экспериментах и принимая во внимание общую сложность биологической науки, мы пришли к выводу о невозможности предсказать, какие практические блага для человека или животных могут воспоследовать из того или иного открытия в области биологии. Соответственно, мы рекомендуем не чинить препятствий экспериментам над животными, направленным на поиск биологических новых знаний, даже если не представляется возможным судить об их немедленной или прогнозируемой практической ценности».
— Другими словами, — сказал Дигби Драйвер, — вы не преследовали никакой определенной цели. Просто делали с этими животными то или другое, желая посмотреть, что получится?
— Конкретной целью каждого испытания, — ответил доктор Бойкотт с видом самой что ни на есть серьезной ответственности, — неизменно является стремление к познанию. Во благо людей и животных.
— Как, например, принуждение животных к курению с целью выяснить, насколько безопасно это для людей?
Доктор Бойкотт лишь пожал плечами в ответ на столь незначительное замечание. Почти как инквизитор О’Брайен в романе Джорджа Оруэлла, когда Уинстон Смит крикнул, что пытке надо предать не его самого, а его любовницу. Как бы то ни было, Драйвер не собирался развивать эту тему. Он ведь с самого начала решил, что станет писать не о «бедненьких собачках», а о «вопиющей безответственности».
— Так или иначе, — сказал он, — собаки от вас сбежали, а вы ничего в этой связи не предприняли.
— У нас нет лишних сотрудников, чтобы наугад рассылать их по всей округе на поиски беглецов, — встал в твердую оборону доктор Бойкотт. — Мы предпочли действовать по закону. Мы сообщили в полицию и местным властям. Если уж на то пошло, собаки и от местных фермеров иногда убегают. Иногда и вовсе пропадают без вести. Мы поступили точно так же, как делают в подобных случаях фермеры.
— Да, но эти псы сперва взялись резать овец, потом стали причиной смерти человека, потом повадились нападать то на сельские магазины, то на фермерские дворы…
— Ну вот, — сказал доктор Бойкотт. — Так я и знал, что вы начнете мне говорить что-нибудь в этом роде. А они в самом деле совершили все эти преступления? Сперва убедите меня, что там отметились именно они. Что касается гибели несчастного Эфраима, участие какой-либо собаки — это не более чем предположение, наше с вами или чье-либо еще. Свидетель всего лишь видел, как с места происшествия убегала собака. И только! А дальше кто-то сложил два и два и получил пять. Опять же, никто так и не застал наших собак за нападением на овец…
— Но ведь мисс Доусон из Ситуэйта видела зеленые ошейники?
— Видела. И это едва ли не единственное происшествие, в котором действительно были задействованы собаки в зеленых ошейниках. Перевернуть мусорный бачок — это, согласитесь, совсем не то же самое, что овцу задрать. И в том единственном случае на месте происшествия менее чем через два часа оказался наш представитель, — добавил доктор Бойкотт, благополучно забыв, как распекал поначалу мистера Пауэлла за проявленную им инициативу.
— А что вы скажете о нападении на ферму в Гленриддинге и на машину Уэсткотта у Данмейл-Райза? — спросил репортер. — Позволю себе напомнить, что не далее как завтра вечером эти случаи будут упомянуты на парламентских слушаниях. Я бы сказал, мистер Бойкотт, что вы проявили вопиющую безответственность…
— Если уж говорить о безответственности, — ответил доктор Бойкотт, — то скорее уж применительно к некоторым массовым газетам, которые пугают население совершенно безосновательными россказнями о бубонной чуме.
— Да, — впервые подал голос мистер Пауэлл. — И в этой связи хотелось бы задать вопрос, какими окольными путями попала к вам информация о том, что здесь работают с бубонной чумой, информация, которую вы в погоне за сенсациями полностью переврали и вывернули наизнанку…
Дигби Драйвер удивленно поднял брови и незамедлительно ответил:
— Так вы же сами мне и рассказали.
— Я? Вам? Рассказал? — с преувеличенным возмущением в голосе вскричал мистер Пауэлл. Доктор Бойкотт обернулся и посмотрел на него. — Ничего я вам не рассказывал!
— Да ладно, мистер Пауэлл, вы что, не помните, как я из Ситуэйта вас подвозил? В то самое утро, когда вы отправились к сестрам Доусон? И как по дороге мы завернули в Бротон, в «Мэнор», и вместе с вашим приятелем мистером Греем пропустили несколько кружек? После этого-то вы мне все и рассказали про доктора Гуднера и его секретную работу на Минобороны.
Доктор Бойкотт нахмурился, на его лице читались удивление и растерянность. Мистер Пауэлл набрал побольше воздуха в грудь, чтобы достойно ответить, но в это время зазвонил телефон. Доктор Бойкотт кивнул младшему коллеге, и тот взял трубку.
— Алло? Да. Да, я сотрудник центра… О’кей, слушаю вас… — Последовала пауза, в течение которой говорил его невидимый собеседник. — Под Доу-Крэгом? Что-что? Мертвый?.. Ясно… А собаки, они… вы говорите, они что?.. Господи боже… Зеленый ошейник? Вы точно уверены? И вы в участок его принесли? Боже милостивый… Да-да, конечно! О господи! Да, я вам скоро перезвоню… Или кто-то другой, но все равно скоро… Да, незамедлительно! Да, мы к вам обязательно кого-то пришлем… Всего доброго!
И мистер Пауэлл опустил трубку на аппарат. Его глаза уставились в пустоту, рот не закрывался.
— Шеф, — проговорил он, сорвавшись от волнения на полушепот. — Давайте выйдем в коридор…
Пятью минутами позже Дигби Драйвер уже несся в полицейский участок, на ходу подпоясывая пальто.
Вспышка X
Четверг, 25 ноября
Чумные Псы, которые сбежали из вивария принадлежащего правительству биологического научного центра близ Конистона и уже некоторое время наводят ужас на Озерный край дерзкими убийствами овец и безжалостными погромами в курятниках, записали на свой счет новое деяние — на этот раз столь запредельно жуткое, что повергнутая в дрожь британская общественность не может не спросить себя: неужели наша страна снова погружается в средневековую тьму? Особо впечатлительных просим не читать дальше эту статью!
Вчера в середине дня на дне глубокого ущелья, прорезающего восточный склон Доу-Крэга (признанной Мекки отечественных скалолазов), было найдено тело Джеффри Уэсткотта, 28-летнего банковского служащего из Уиндермира. Судя по всему, мистер Уэсткотт разбился насмерть, упав с самой верхней точки ущелья, то есть с высоты около трехсот футов. Именно там, близ вершины скального кряжа, были обнаружены его буссоль и бинокль — обычное снаряжение горного туриста.
ТЕЛО МИСТЕРА УЭСТКОТТА БЫЛО РАСТЕРЗАНО ПРАКТИЧЕСКИ В КЛОЧЬЯ И БОЛЬШЕЙ ЧАСТЬЮ ОБГЛОДАНО ХИЩНЫМИ ЖИВОТНЫМИ.
РЯДОМ С НИМ БЫЛ НАЙДЕН РАЗОРВАННЫЙ ОШЕЙНИК ИЗ ЗЕЛЕНОГО ПЛАСТИКА.
Тело мистера Уэсткотта обнаружил Деннис Уильямсон, овцевод из Танг-Хауса, что в Ситуэйте. В тот день он со своими овчарками поднялся в холмы на поиски заблудившихся овец. «Я пришел на Доу-Крэг примерно в два часа пополудни, — рассказал мистер Уильямсон Дигби Драйверу, репортеру „Оратора“, — и случайно заметил что-то темное на дне одной из глубоких теснин, что берут начало возле вершины. Погода, скажу вам, была довольно туманная, так что для начала я походил туда-обратно, приглядываясь, и покричал вниз, но не дождался ответа. Я и подумал, что там, должно быть, лежит человек — или мертвый, или в лучшем случае без сознания. Я спустился через Гоутс-Хаус, вышел к нижней части ущелья и вскоре увидел тело. Ужасное, доложу вам, зрелище было, как вспомню, прямо волосы дыбом!.. Я там все оставил, как было, и сразу в полицию побежал. Спасибо и на том, что теперь им этим заниматься, не мне. Я и так этот день до гробовой доски не забуду…»
Старший офицер полиции Малкольм, которому поручено вести расследование, рассказал нашему корреспонденту: «Обнаружение в ущелье разбитой винтовки системы „Винчестер“ двадцать второго калибра, вкупе с разорванным ошейником из зеленого пластика, сразу заставило нас предположить, что погибший пытался застрелить одного из так называемых Чумных Псов, но сорвался с обрыва и разбился насмерть, а его тело стало их добычей».
Беседа с квартирной хозяйкой погибшего, миссис Роуз Грин из Уиндермира, подтвердила, что мистер Уэсткотт действительно собирался выследить и застрелить собак в отместку за нападение на его автомобиль, случившееся двумя днями ранее, когда он ненадолго остановился на безлюдном перегоне шоссе Грасмир — Кесвик. Больше всего мистера Уэсткотта возмутил испуг, вызванный ими у миссис Грин, и то, что животные вытащили из машины и сожрали запас продовольствия, закупленный ею на неделю.
Миссис Грин — симпатичная дама средних лет, с которой ваш корреспондент побеседовал вчера вечером, — описывает мистера Уэсткотта как практичного и очень целеустремленного молодого человека, к тому же опытного и отважного горного туриста. «Он говорил мне, что твердо вознамерился отыскать и убить этих ужасных собак, — рассказывает она. — Как жаль, что ему не удалось! Эта ужасная трагедия совершенно выбила меня из колеи, особенно потому, что я чувствую — Джеффри в некотором роде пытался сделать это ради меня. Он так расстраивался из-за того, что псы уничтожили мои покупки, и, конечно, из-за того, что они запакостили его машину. Как мне будет теперь его не хватать! Мы ведь были с ним большими друзьями, я его почти сыном считала…»