– Не беспокойтесь, я не умру от голода. У меня есть замороженный ужин на кухне. Я съем его в перерыве между выпечкой.
– Это вредно для здоровья.
Кейт пожала плечами.
– Это издержки частного бизнеса. Когда много заказов, забываешь о нормальной еде. – Она не добавила, что работа помогает ей отвлечься от невеселых мыслей.
Броди облокотился о прилавок. Он был на голову выше Кейт, и ей вдруг так захотелось прижаться к его широкой груди и поделиться своими проблемами.
Она тут же отогнала эту мысль. Он просто пожурил ее как врач, что она слишком много работает и нерегулярно питается, а не предложил себя на роль доверенного лица или закадычного друга.
– Послушайте, я тоже порой ем один и на скорую руку. Как и вы, я много работаю, часто довольствуюсь фастфудом вместо здоровой еды.
Кейт улыбнулась.
– Доктор сам себя и полечит, если что.
– Да, что-то вроде того. Почему бы нам не поужинать вместе? А потом вы вернетесь к выпечке или чем вы там сейчас занимались. В такую непогоду нужна горячая еда и хорошая компания, а не готовый замороженный обед.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Кейт помимо воли. – А вы хорошая компания?
– Ну это вы сами решите, – ухмыльнулся он в ответ. – Моя старшая медсестра считает меня занудой, а вот бабушка мной не нахвалится.
– На то она и бабушка, – ответила Кейт.
При мысли о горячем ужине в желудке у Кейт заурчало. Дважды в неделю она обедала у Норы, в остальные дни, как справедливо заметил Броди, перекусывала чем попало в перерывах между выпечкой и бумажной работой.
– Я и правда проголодалась, – призналась Кейт.
– И я голоден как волк. Не знаю, как вас, а меня не вдохновляет ужин в одиночестве сегодня.
Кейт подумала о непогоде, о своем ушедшем брате и ответила:
– Меня тоже.
– Вниз по улице есть очень симпатичное местечко под названием «Чугунная сковородка». Вам приходилось там бывать?
– Я ела там пару раз, как только они открылись. Они подают такого жареного цыпленка в чесночном соусе с картофельным пюре, пальчики оближешь. У меня уже слюни текут.
– Тогда вперед!
После секундного колебания Кейт решила, что работа подождет. Все равно у нее не было сейчас настроения печь. Она надела куртку, взяла сумочку из-под прилавка, а у двери вынула из подставки зонт.
– Держите, – сказала она, передавая его Броди. – Необходимая вещь в такую погоду, будем предусмотрительны.
Запирая дверь, Кейт подумала, что, приняв предложение красивого мужчины поужинать, которое скорее походило на свидание, вряд ли поступила предусмотрительно. Совсем наоборот.
Еда была выше всяких похвал, но Броди ел, не чувствуя вкуса. Кейт пленила его с момента их первой встречи. Чем больше он узнавал ее, тем сильнее она его притягивала. Эндрю много рассказывал о Кейт. Он обожал сестру. Она прислала ему столько посылок, что впору было открывать магазин, шутил он. Предсмертная просьба Эндрю повидаться с Кейт и передать ею же написанную открытку сначала казалась Броди простым одолжением другу. Но теперь просьба приобретала более значительный смысл. Броди гнал от себя крамольные мысли. Он здесь, чтобы выполнить данное другу обещание, а вовсе не для того, чтобы увлечься сестрой Эндрю.
Броди с удовольствием наблюдал, как Кейт ест цыпленка. Он правильно сделал, что пригласил ее поужинать. Она слишком много внимания уделяет другим, мало заботясь о себе.
– Я забыла, какая у вас специализация? – прервала Кейт размышления Броди.
– Семейная практика, – ответил Броди. – Лечу детей от простуды, взрослых от болей в спине. Потерял счет количеству сделанных прививок от гриппа и наложенных повязок от растяжений.
– В вашей работе есть смысл, и она приносит удовлетворение.
– Да, согласен. За время работы я познакомился со многими семьями. Я рад, что помогаю им, конечно, в том случае, если они следуют моим рекомендациям, – улыбнулся Броди.
– А где вы начинали? – поинтересовалась Кейт.
– На скорой в Бостоне. Сумасшедшая работа. Никогда не знаешь, с чем придется столкнуться. К концу смены я мечтал проспать неделю. – Броди улыбнулся. – Полная противоположность семейной практике. Не то чтобы у меня не было экстренных случаев, но все же здесь поспокойнее и у меня больше времени для лечения и наблюдения за пациентами, что хорошо.
– Мой кузен работает на скорой помощи в Детройте. Не помню, когда он был выходной в праздники.
– Да, такова работа в скорой, это уж точно. – Броди неизменно вспоминал ее, отправляясь с волонтерскими миссиями, включая поездку в Афганистан. – Работа семейного врача может превратиться в рутину, но по большому счету, мне нравится то, чем я занимаюсь, – подытожил он.
– Могу сказать то же самое про выпечку. Украсил один кекс, можешь так же украсить сотню, – рассмеялась Кейт. – Но я люблю экспериментировать с разными добавками и верхушками. А при изготовлении шоколада могу фантазировать сколько душе угодно.
– А вам никогда не хотелось заняться чем-то совсем новым?
– Да, у нас были планы, – ответила Кейт, вертя в руках вилку. – Мы с братом всегда хотели расширить наш бизнес, может быть, начать франчайзинг. У Эндрю было много идей, порой рискованных, на мой взгляд. Я более осторожна, но всегда заражалась его идеями. Он с таким энтузиазмом о них рассказывал.
– И вы уже предприняли шаги по расширению? – спросил Броди, забыв про еду. Ведь именно за этим он и пригласил Кейт на ужин, хотя ему показалось, что она не расположена говорить на эту тему.
Кейт отрицательно покачала головой.
– Я думала об этом, даже нашла в сети подходящее место в Уэймоте, но… – она вздохнула, – после смерти Эндрю никак не могу на это решиться. Энтузиазм пропал. Знаю, он хотел, чтобы я двигалась вперед. Но мне очень тяжело.
Броди снова остро почувствовал свою вину. Если бы ему удалось спасти Эндрю, Кейт не раздумывала бы сейчас об открытии новой кондитерской, а уже праздновала бы это событие вместе с братом.
Эндрю просил поддержать его сестру, помочь ей двигаться вперед. Приглашение на ужин – это лишь первый шаг. Броди знал, что Эндрю просил его о большем.
– Вам необходимо расшириться, и ваш брат этого хотел. Если дело в финансах, я могу помочь.
Кейт рассмеялась.
– Вы? А что вы знаете о франчайзинге или об открытии новых предприятий?
– Э… ничего. Но мне кажется, что это отличная идея; если вам нужна финансовая поддержка… – неужели я пытаюсь отделаться от нее деньгами, пронеслось у него в голове, – буду счастлив ее вам предоставить.
– Мы едва знакомы. Почему вы с такой готовностью предлагаете помощь? И как вы можете себе это позволить?
– Я один из Маккена. В нашей семье есть деньги. Я унаследовал приличное состояние после смерти родителей, да и мои дед с бабкой оказались удачливыми инвесторами. Даже после оплаты медицинского образования и покупки практики у меня осталось достаточно средств. – Броди подался вперед, пытаясь подобрать убедительные аргументы. – Я пробовал ваши кексы и шоколад. Они стоят того, чтобы поддержать ваш бизнес.
– Я ценю ваше предложение, но…
– Но что?
– Я пока не готова ни к расширению, ни к любым другим серьезным изменениям. – Она по-прежнему вертела в руке вилку. – Может быть, в будущем. – Кейт посмотрела Броди в глаза. – Во мне живет страх неизвестности, понимаете? Эндрю сначала прыгал, а потом оборачивался. Я не такая. Мой принцип – семь раз отмерь, один раз отрежь. Я ведомый, а не ведущий, – тихо закончила Кейт.
Броди рассматривал Кейт. Они с братом очень похожи: оба темноволосые, зеленоглазые, с высокими скулами. Эндрю был повыше ростом и сильно загорел за время службы.
Какая-то часть Броди бежала от этих воспоминаний, он хотел бы навсегда вычеркнуть из памяти все, что с ним случилось в Афганистане. Но это было бы трусостью и малодушием. Он не хотел выбирать такой путь.
– Я тоже раньше боялся неизвестного. Но первая волонтерская миссия излечила меня от этого страха, – признался Броди.
– Как это? – заинтересовалась Кейт.
– Ты оказываешься в новом месте, с новой командой и новым оборудованием. Ты либо тонешь, либо плывешь. Если ты идешь ко дну, страдают другие люди. И я поплыл, преодолев все свои страхи и сомнения, что я недостаточно опытный врач.
Но хороший ли он врач на самом деле? Да, он помогал людям в Алабаме, на Аляске, в Коста-Рике и здесь, в Ньютоне. А вот в самый критический момент там, в Афганистане, он сделал все возможное, но не спас Эндрю.
В медицинском институте им неоднократно повторяли, что пациенты иногда умирают. Броди сотни раз прокручивал в уме ситуацию с Эндрю, спрашивая себя, все ли он сделала для его спасения. Как бы то ни было, Эндрю уже не вернешь.
– То, как вы относитесь к своим пациентам, и ваши волонтерские поездки доказывает, что вы смелый человек.
– Не знаю. Это ведь моя работа, и я стараюсь делать ее хорошо. – Найдет ли он в себе силы отправиться в очередную волонтерскую миссию? Или будет сожалеть о совершенной ошибке всю оставшуюся жизнь?
– Моя семья всегда занималась благотворительностью. Но одно дело пожертвовать на приют для сирот или для бездомных животных, и совсем другое – отправиться в зону конфликта на другом конце света спасать человеческие жизни. Это достойно восхищения.
– Я не единственный врач-волонтер, есть и храбрее меня, – возразил Броди.
– Но вы ведь еще и на скорой работали, – улыбнулась Кейт. – Это тоже смелость.
Броди совсем не хотелось говорить о себе. Он пришел выполнить обещание и должен это сделать.
– Воплотить мечту в жизнь – это тоже смелость. Откройте новую кондитерскую. Мое предложение о финансовой поддержке остается в силе. Обращайтесь в любой момент.
– Но вы едва меня знаете, – снова повторила Кейт.
– Я знаю достаточно, чтобы считать вашу кондитерскую прекрасной инвестицией.
– Спасибо, – смущенно сказала Кейт. – Я дам вам знать, если решусь на расширение.
В интонации Кейт было ничуть не больше энтузиазма, чем в начале их разговора.