В коридоре послышались аккуратные, слегка различимые в тишине шаги. Это не стража и не представитель инквизиции, а явно кто-то другой.
Из темноты вынырнул свет тусклого фонаря и невысокая фигура. Я был немного удивлен, что ко мне в гости пожаловала сама Катерина Висконти. Поставив на пол корзину, она протянула мне через решетку лепешку, немного овощей, а затем бутыль молока. На еду я накинулся, словно полоумный. Можно сколько угодно рассуждать о силе духа и тренированном сознании, — но кто мы без энергии, которая нас питает!
Мне хватило пяти минут, чтобы утолить голод и жажду. Катерина покорно ждала, не спеша начинать разговор. Приглушив свет фонаря, она слегка приспустила капюшон и прошептала:
— У нас не так много времени.
— Знаю, утром сюда явится Верона со своими головорезами, — ответил я.
Катерина покачала головой:
— Он и служители ордена уже здесь.
— Здесь⁈ Вот это да. Не ожидал от кардинала такой прыти!
— К нам прибыли несколько повозок, и человек тридцать, неменьше. Все монахи в полном вооружении. Я честно сказать никогда такого не видела.
— Вот чёрт! — я высыпал землю обратно на каменные плиты.
— Он собирается забрать тебя с рассветом, переждав ночь, — объяснила Катерина и немного подумав, добавила: — Говорит, что в ночное перевозить monaro очень опасно.
— Бред собачий! — оскалился я.
Катерина заметно улыбнулась:
— Я тоже так считаю. И хочу предложить тебе сделку.
— Жизнь в обмен на… — начал я.
— На одну услугу, — перебила она меня. — Услуга непростая. Далеко непростая. Но думаю, она тебе по плечу.
— А если откажусь?
— Тебя обвинят в ереси! И сожгут или четвертуют, но скорее всего — второе. У мужчин привилегия перед представительницами слабого пола. Это колдуний просто сжигают или сажают на «позорный стул».
— И зная это, ты просишь помощи у оборотня? — поинтересовался я.
Услышав последнее слово, Катерина вздрогнула — ее ладонь потянулась ко лбу, но в последний миг она передумала и не стала креститься. Опустив голову, представительница знатного рода немного помолчала, а потом со всей уверенностью произнесла:
— Мое положение настолько ужасно, что я готова просить помощи хоть у самого Дьявола. Тем более, когда Святые Заступник уже бессильны! — В руках Катерины блеснул ключ. Она протянула руку через решетку и быстро заговорила: — Я сильно рискую находясь здесь. И, скорее всего, ты мой последний и единственный шанс на спасение. Поэтому я не просто прошу согласиться на мои условия, а умоляю это сделать стоя перед тобой на коленях!
Я медлил лишь минуту. Не потому, что выбирал, а просто просчитывал дальнейшие шаги. А затем протянул Катерине руку. Удивительно, но, даже шагнув на семьсот лет назад, я умудрился получить новый контракт.
Девушка открыла дверь и помогла мне избавиться от цепей.
— Идем, скорее!
Мы выбрались через коридор, который оказывается имел несколько выходов. Катерина вывела меня к дороге, где нас ждал всадник. Я запрыгнул в седло. Девушка оказалась рядом. Наши взгляды пересеклись. В ее глазах читалась надежда, а мои были наполнены радостью свободы.
— Доверенный человек доставит тебя в безопасное место, — прошептала она. — Мы встретимся чуть позже, и тогда ты сможешь сдержать свое обещание.
Я не любил бросать слов на ветер. И здесь, в отличие от моего времени, словам давалось особое значение. Немного помедлив, я кивнул в знак благодарности и произнес:
— Сделаю все что в моих силах.
Ранний петух возвестил о том, что ночь больше не имеет власти на земле. Тьма отступила, и мир погрузился в предрассветную дымку. Верона вступил на скотный двор в окружении вооруженных стражей святого ордена — на кирасах светились белые кресты на черном фоне. В руке священника имелась темная свеча — особый артефакт, способный проявить и обнаружить силы тьмы.
Остановившись возле маленькой деревянной двери, Верона обратился к помощнику, предупредив:
— Будьте аккуратны, я думаю, речь идет о демоне среднего порядка.
Тот кивнул и, пригнувшись, исчез в пустоте коридора.
Через минуту послышались встревоженные крики. Началась суета, замелькали факелы, послышалось тревожное ржание. Верона спешно покинул двор — остановившись у ворот, он несколько раз перекрестился и начал читать молитву Спасение от лукавого.
Кардинал понимал, что опоздал. Но самое ужасное, что страх его рос с каждой секундой. А что, если он упустил не просто жалкого прихвостня темных сил, а фигуру более важную?
Больше часа священник смотрел на извилистую дорогу и мысленно просил всевышнего дать ему силы, для поимки изворотливого беглеца. И Господь услышал его молитвы — тишина донесла до старца топот запряженной шестерки.
Карета остановилась напротив кардинала-инквизитора. Возница зло рыкнул, приструнив раздухарившихся лошадей. С облучка спрыгнул сухопарый мужчина с бельмом на глазу. Он низко поклонился священнослужителю и прошипел змеей:
— Мы уже взяли его след!
— Я в тебе ни секунды не сомневался, Кане[1].
Помощник низко поклонился и открыл дверцу кареты перед священнослужителем.
Через минуту они покинули скотный двор в сопровождении четверых всадников. Опытные охотники, воспитанные Кане, могли изловить кого угодно, хоть самого дьявола. И Верона был уверен — уже к полудню, на шеи беглеца будет красоваться петля, пропитанная солью.
В имении Висконти остались доверенные люди кардинала — дознаватели святого ордена. Им было приказано внимательно осмотреть двор и погреб, чтобы определить того, кто помог сбежать демону среднего порядка.
Дознаватели хорошо знали свое дело. Им быстро удалось обнаружить следы того, кто помог осуществить побег.
— Это была девушка, брат Люциус, — ответил первый дознаватель.
— Ты прав, брат Гвидо. Получается, у нас появился основной подозреваемый.
Снаружи послышался истошный вой собаки.
— Павел, посмотри, кто там к нам пожаловал? — без особого волнения попросил брат Люциус.
Младший послушник кивнул и размеренным шагом направился к выходу. Воцарилась тишина. Брат Гвидо измерил пальцами несколько следов у дороги, зафиксировал в памяти повреждение у задней подковы справа и внес данные в тетрадь. Хорошая примета, трещина у самого основания! Найти такого коня будет несложно, особенно если знаешь где искать.
Дознаватель разогнул затекшую спину, тяжело вздохнул и обратился к Люциусу.
— Нам пора! Поторопи послушника Павла.
Тот выругался, хотел возразить, но все-таки поплелся на скотный двор. Помнил, как за недавнее возражение получил звонкую оплеуху от наставника.
На горизонте появились первые лучи солнца, мир накрыла ослепительная утренняя пелена. У ворот возникли две фигуры — очень похожи на братьев Павла и Люциуса. Но это были не они. Гвидо отругал себя за неосмотрительность, но было уже поздно. Два сеньора приблизились к представителю святой инквизиции. Один был статен и скуласт и носил тонкие длинные усики с бородкой. Второй, совсем юн — черты лица довольно гладкие, миловидные: небольшой нос, крохотные зеленоватые глаза да тонкие губы. Но оба при шпагах и странных эмблемах на куртках — игла и две нити.
— Чем обязан, благородные сеньоры? — поинтересовался Гвидо.
— Мы ищем беглеца, — ответил юноша, наплевав на манеры представиться и назвать свое имя.
Гвидо улыбнулся:
— Увы, но человек, которым вы интересуетесь — забота святой инквизиции.
— Мы ищем беглеца! — упрямо повторил юноша.
Гвидо недоверчиво уставился на юношу — в наивном взгляде мелькнуло нечто неуловимо серьезное, что приобретается с годами и огромным жизненным опытом. Нахмурив лоб, инквизитор покосился на запястье второго сеньора. Извилистая линия темного следа уходила под пышный рукав куртки.
— Кто вы сеньоры? И где мои братья? — недоверчиво поинтересовался Гвидо, прижав к себе кожаную суму в которой содержались найденные им следы.
— Мы ищем беглеца! — прорычал юноша. Его глаза блеснули дьявольским огнем.
Волнение внезапно сменилось осознанием огромной опасности.
Гвидо попытался убежать — но у него ничего не вышло. Скуластый схватил его за воротник и буквально пригвоздил к земле. Удивительно, но при его скромной комплекции он обладал нечеловеческой силой.
Юноша улыбнулся — поковыряв в зубах длинным черным ногтем, затем присел рядом с инквизитором и приставил ноготь к горлу пленника.
— Я тебя еще не отпускал! — предупредил он Гвидо.
Из широкого рукава, где скрывалась мрачная татуировка, выползла ядовитая змея.
Проводник хорошо держался в седле. Зато с моим умением верховой езды, я еле поспевал за ним, пытаясь справиться с ретивым конем что достался мне. Лишь когда мы попали на горную тропу, стало немного легче. Конь стал двигаться осторожно, постоянно оглядываясь.
— Ей, уважаемый! А куда мы путь держим? — поинтересовался я.
Ответа не последовало.
Я поравнялся с всадником. Покосился на проводника: мужчина средних лет, щуплый и седовласый — неприметная внешность, на такого взглянешь и забудешь. Единственное, что привлекало внимание — это черная перчатка на левой руке.
— Может быть, все-таки потрудитесь ответить? — поинтересовался я.
Но проводник проигнорировал и эту просьбу.
Кони взбирались тяжело. Часто топтались на месте, и их приходилось постоянно подгонять, ударяя по бокам и цокая языком. Наконец мы выбрались на плато — тут было много густых кустарников и сухих карликовых деревьев. Проводник спешился, подошел к моему коню и взял того под уздцы.
— Приехали? — уточнил я.
Кивок.
— Дальше пешком?
Опять кивок.
— А ты?
И вновь утвердительный ответ.
Теперь догадаться было несложно — меня сопровождал немой. Причем не от природы, а перенесший особые пытки. Впрочем, в свою бытность я изучал язык жестов и если мой проводник не был обучен грамоте, можно было попробовать общаться с ним именно с помощью пальцев.