— Как следует из названия программы, мы протянем руку помощи тем, кто спасся, начнем обеспечивать отдельные группы продовольствием, лекарствами и оружием.
— Вы действительно намерены помочь нам? — изумленно спросила Микаэла.
— Да.
— Это не так-то легко, Феникс, — сказал я. — Вы же видели, что представляют собой города: вы не знаете, как мало осталось тех, кто сумел спастись.
— Но они есть. — Бархатный голос дрогнул. — Есть, Грег, и их больше, чем вы можете себе представить. Кроме того, наш бункер далеко не единственный. Таких объектов сотни по всей стране. Многие из них значительно крупнее и вмещают в себя до сотни человек.
— Вроде Ноева ковчега.
— Сотни ковчегов, Грег. И в каждом запасы продовольствия, семян, топлива. В этих комплексах собраны самые разные специалисты: агрономы, инженеры, ученые. Их задача — помочь восстановить страну. — Голос Феникса зазвенел, воспаряя к вершинам энтузиазма. — Нам предстоит начать все заново. И вы, Микаэла, Грег, можете стать частью этого начала.
— Но какова наша роль? — Осторожно, шепнул мой внутренний голос. Здесь что-то затевается. Кое-кто начинает строить какие-то планы.
— Нам нужны люди, — заливался Феникс. — Мы хотим, чтобы те, кто выжил, приходили в бункеры.
— Зачем?
— Мы обеспечим вас всем необходимым: продуктами, одеждой, — всем. Вы, Микаэла и Грег, вы, начнете с того, что приведете свою группу. Пусть ваши товарищи отдохнут, наберутся сил, а потом мы поможем взяться за организацию нового общества. Безопасного общества. Вы также могли бы…
— Подождите, Феникс. — Микаэла поднялась с кресла. — Вам ведь известно, что шершни бродят повсюду. Соотношение сил тысяча к одному не в нашу пользу. Мы уже пытались обосноваться на одном месте, но вынуждены были уйти.
— Мы вам поможем. — Феникс остановился. Пламенная речь, похоже, отняла у него немало сил. Из динамиков доносилось прерывистое, надсадное дыхание. — Мы бросим на них воинские части. У нас есть бронемашины, боевые вертолеты. Они обладают огромной огневой мощью, уж можете мне поверить, и мы используем ее, чтобы очистить нашу страну, сделать ее безопасной для нашего народа.
Я покачал головой.
— Вы намерены очистить города от шершней. Но что потом? Возводить неприятупыне стены вокруг Чикаго или Атланты?
— Понимаю, вы многое пережили, многое видели и настроены несколько скептически, но в Америке уже есть территории, в основном свободные от инфицированных или, как вы их называете, шершней.
— Надеюсь, вы извините меня за этот скептицизм, — сказал я. — Вообще-то мне, как и всем, хочется, чтобы такая работа началась как можно быстрее, но задача очень трудная.
— Да, — подержала меня Микаэла. — Там же все разрушено. Считайте, вам повезло, если удастся найти хотя бы один целый, не разрушенный или не сгоревший дом.
— Мы построим новые дома. Отремонтируем те, которые не слишком сильно пострадали.
— Вы хотите, чтобы мы вам поверили?
— Да, — сердито добавила Микаэла. — Где вы все были, когда страну рвали на части, когда людей убивали тысячами? Прятались в бункерах, смотрели по телевизору «Друзей» или разогревали гамбургеры в микроволновках.
— Микаэла. — Голос Феникса прямо-таки сочился искренностью. — Микаэла, нас застигли врасплох. Потребовались месяцы, чтобы перегруппироваться и перестроиться. Наши вооруженные силы понесли тяжелые потери. Да и не могли мы бомбить свои же города, верно?
— Ладно. — Она кивнула, но так и осталась стоять. — Расскажите, что вы собираетесь делать, как станете помогать таким, как мы.
— Рассказывать нет необходимости. Я все покажу. Пожалуйста, смотрите на экран.
37
Скрывавшийся где-то в глубине бункера Феникс нажал нужную кнопку, и картинка на большом настенном телеэкране сменилась. Только что я смотрел какую-то комедию, названия которой даже не знал, и вот уже законсервированный смех пропал, а перед нами возникла пустыня с пыльной дорогой и сотнями низкорослых, чахлых деревьев. С безоблачного неба светило низкое, утреннее солнце.
— Перед вами вид, — заговорил Феникс, — который открывается из военного бункера, расположенного в Техасе. Точное его местонахождение назвать не могу по соображениям безопасности. Как все происходит, вы увидите сами, вживую. Увидите и поймете, почему я настроен так оптимистично. Сейчас мы переключимся на другую камеру. Вот. — В нижней части экрана появился непонятный поначалу код: ТХ 03/23 ВНЕШ. КАМ.3
Едва Феникс произнес «вот», как картинка снова сменилась. Камера находилась футах в тридцати над землей и показывала часть какого-то крупного бетонного строения, выкрашенного вперемешку коричневой и тускло-желтой краской, вероятно, в целях маскировки. Часть кода изменилась. ТХ 03/23 осталось на месте, а дальше шло ВНЕШ. КАМ.5. Левая половина, наверное, обозначала местонахождение, а правую я расшифровал как внешняя камера номер пять.
Феникс прямо-таки задыхался от возбуждения.
— Вы видите? Видите, что происходит? Мы переходим в наступление. Берем назад то, что принадлежит нам по праву.
Я присмотрелся. Между деревьями мелькали фигурки людей. По их потрепанным одеждам и нечесаным волосам было нетрудно догадаться, что это шершни.
— Вот они! — воскликнул Феникс, и в ту же секунду откуда-то из-за бункера появились танки и бронемашины. Волна боевой техники устремилась вперед, сминая деревья, и уже через несколько секунд докатилась до шершней. Десятки мужчин и женщин падали под гусеницы или валились на землю, скошенные огнем пулеметов и автоматов. Свинцовый ливень беспощадно хлестал шершней, дюжинами сметая их на землю. Потом ударили пушки. Вскоре все исчезло в огне.
— Вот так, — пропыхтел Феникс. — Мы их бьем. Мы наступаем. И это по всей стране.
Мы не отводили глаз от экрана. На оставшихся в живых шершней уже надвигались шеренги пехоты. Конечно, шершни никогда не убегают. Они даже не дрогнули. Так и стояли с дубинками и молотками наготове, пока солдаты не перестреляли всех поодиночке. Ну, наконец-то, эти ублюдки получили свое. Мы не только от них отбивались. Мы также и побеждали.
Бой — или скорее, побоище — продолжался около часа. Когда с шершнями было покончено, танки уступили место бронированным бульдозерам, которым предстояло очистить пустыню от трупов. Тела сгребли в большие кучи, потом облили бензином и подожгли. К полудню дым от погребальных костров потянулся в чистое голубое небо.
Мы сидели, как завороженные. То, что происходило у нас на глазах, было едва ли чудом. Мы наблюдали возрождение нации. Нашей нации.
— У меня есть разрешение показать вам еще несколько сцен, — сказал Феникс. — Смотрите.
Код в нижней части экрана поменялся: ВЙМГ (наверное, Вайоминг?) 04/18 ВНЕШ. КАМ.2. Мы увидели военные вертолеты, обрушившие на шершней ракетные залпы. Далее все шло по уже знакомой схеме. Бронированные бульдозеры сгребли убитых в канавы. Затем их облили бензином. Подожгли. Гори огонь, гори! Кровь бурлила в моих венах. Да! Мы это сделали! Мы стерли с лица земли проклятую мерзость!
— Дальше, — сказал Феникс довольным тоном. — Сейчас я покажу вам кое-что другое. Опять-таки не имею права уточнять местонахождение, скажу лишь, что это один из Гавайских островов.
Полоска травы. Редкие пальмы. Скалы. Море. Вдали — накатывающие на песчаный берег мягкие волны. Добавьте к этому пейзажу полуденное солнце, и получится настоящий рай.
— Но ведь на Гавайях сейчас ночь, — заметила Микаэла.
— Вы правы, это вчерашняя запись. И, по-моему, это самая лучшая новость.
В общем-то, на экране почти ничего не происходило. С полдесятка парней лениво перекидывали мяч на траве. Потом в поле зрения камеры оказались две молодые женщины в армейской форме.
— Что вы нам показываете?
— А что вы видите?
— Как люди отдыхают.
— Вот именно. Чего вы не видите, так это шершней. Команда вышла из бункера.
— Хотите сказать, что на острове нет шершней?
— На острове больше нет шершней. Последнего уничтожили неделю назад. Все эти люди могут гулять без оружия, загорать, купаться. Неплохо, да?
— Великолепно, — с чувством сказал я. — Когда следующий рейс?
Феникс добродушно рассмеялся.
— Боюсь, придется немного потерпеть, Грег. Но когда-нибудь… кто знает?
Я взглянул на код. МКИ. Должно быть, гавайский остров Молокаи.
— Итак, — продолжал Феникс, — вы можете привести сюда, в бункер, своих людей. Теперь вы увидели вами: мы начали битву за освобождение Америки.
Я взглянул на Микаэлу. Она, как завороженная, смотрела на счастливчиков, разгуливающих по солнечному острову. Они были в раю.
Ночью все снова изменилось.
38
Когда я включил свет. Микаэла сидела на кровати. Вид у нее был обеспокоенный.
— Им не понравится, если мы начнем совать нос не в свое дело.
— Неужели ты действительно считаешь, что нас выбросят из бункера? Отдадут на растерзание шершням?
— Не хотелось бы рисковать.
— Никто ничего не узнает. Ночью здесь все спят.
— Ладно. Только дай мне минутку, чтобы одеться.
Я вышел из спальни в коридор. Время подходило к двум ночи. Ожидание затянулось, но зато я не сомневался, что команда бункера в главном корпусе уже спит, а запертые комнаты в пристройке не подключены к сигнализации. Конечно, никакой убедительной причины для того, чтобы нарушать запрет и злоупотреблять гостеприимством, шныряя по секретному объекту, у меня не было. Но что-то казалось мне подозрительным, что-то не вписывалось в предлагаемую Фениксом версию. Я помнил, как он (инстинкт подсказывал, что Феникс ОН, а не ОНА) подверг нас унизительной процедуре дезинфекции, а сам, наверное, пускал слюни, пялясь на Микаэлу. И еще мы знали, что он шпионил за нами, подслушивал все наши разговоры.
— Номера у тебя? — спросила Микаэла, выходя в коридор. Она надела зеленые брюки и джемпер.
— Здесь. — Я дотронулся до кармана.
— Если сработает сигнализация и завоет сирена, мы с тобой окажемся по уши в дерьме. Понимаешь?