— Значит, ему ничего не сделают?
— В ближайшее время — ничего. Если Генеральный Секретарь не ошибается. В правительстве сейчас разброд.
— Я не слежу за политическими событиями.
— А надо бы. За ними надо следить, как за своим артериальным давлением.
— За ним я тоже не слежу.
— Не перебивай. Итак, разношерстное большинство, возглавляемое Дугласом, вот-вот распадется: у них разногласия по пакистанскому вопросу. В этом случае господину Генеральному Секретарю будет предъявлен вотум недоверия, и он отправится к себе в провинцию. Человек с Марса может либо сильно укрепить позиции Дугласа, либо катастрофически ускорить его падение. Ну, ты согласна провести меня к Смиту?
— Я уйду в монастырь. Есть еще кофе?
— Сейчас посмотрю.
Они встали. Джилл, потянувшись, простонала:
— О-о-о-х! Старые косточки. Не нужно кофе, Бен. Завтра у меня трудный день. Отвези меня домой. Или отправь: для пущей конспирации.
— Ладно, хотя время еще детское. — Бен вышел в спальню и вынес оттуда какой-то предмет размером с небольшую зажигалку. — Ну что, проведешь меня? — Бен, я бы рада, но…
— Успокойся. Это опасно, но не только для тебя, — он показал ей «зажигалку». — Установишь там «жучок»?
— Что это такое?
— Лучший друг шпионов со времен Микки Финна — диктофон. Питается от батарейки, так что обнаружить его будет сложно. Рабочие детали в пластиковых футлярах, но экранированы. Излучение, как от электронных часов. Кассеты хватает на сутки. Потом ее нужно вынуть и поставить другую. — Он не взорвется? — испуганно спросила Джилл.
— Гарантирую. Можешь даже положить его вместе с начинкой в пирог и поставить в печку.
— Бен, я боюсь входить в комнату к Смиту.
— Войди в соседнюю.
— …Ну, ладно.
— У этой штуки слух, как у собаки. Прилепи ее вогнутой стороной к стене, например, липкой лентой — и она запишет все, что будет происходить в соседней комнате.
— Меня могут заметить, когда я буду заходить или выходить… Бен, палата Смита имеет общую стену с другой палатой, куда можно войти из соседнего коридора. Может, я прилеплю диктофон там?
— Хорошо.
— Ладно, я постараюсь. Давай его сюда.
Кэкстон протер диктофон носовым платком.
— Надень перчатки.
— Зачем?
— Чтобы не провести отпуск за решеткой. Не трогай его без перчаток и постарайся, чтобы никто его у тебя не видел.
— Великолепная перспектива!
— Идешь на попятный?
Джилл тяжело вздохнула.
— Нет.
— Умничка!
Блеснул свет, Бен глянул в окно.
— Это твое такси. Я его вызвал, когда ходил за диктофоном.
— Поищи, пожалуйста, мои туфли и не провожай меня. Чем реже сейчас нас будут видеть вместе, тем лучше.
— Как прикажешь.
Бен помог Джилл обуться. Она обхватила его голову руками и поцеловала.
— Милый Бен! Я не знала, что ты преступник, но ты хорошо готовишь, если тебе расфасовать продукты и настроить плиту. Я бы согласилась выйти за тебя замуж, если бы мне еще раз удалось выманить у тебя предложение.
— Предложение остается в силе.
— Разве гангстеры женятся на своих подружках? — и Джилл поспешно вышла.
…Джилл установила диктофон без труда. Женщина, лежавшая в нужной палате, была прикована к постели. Джилл зашла поболтать к ней и прикрепила диктофон над полочкой для туалетных принадлежностей, сетуя на то, что горничные никогда не вытирают там пыль. Назавтра она так же легко сменила кассету: больная спала. Она проснулась, когда медсестра спускалась со стула; Джилл рассказала ей больничную сплетню.
Извлеченную из диктофона запись Джилл отправила по почте, сочтя это более безопасным, чем игру в юных разведчиков. Третью кассету ей вставить не удалось: больная долго не засыпала и, едва Джилл успела влезть на стул, проснулась.
— Здравствуйте, мисс Бордмэн!
Джилл застыла.
— Здравствуйте, миссис Фритчли. — Выдавила она. — Как вам спалось?
— Хорошо, — грозно произнесла женщина. — Но у меня болит спина.
— Давайте я ее разомну.
— Это бесполезно. Что вы все копаетесь в туалетной комнате? Что там случилось?
— Мыши, — Джилл с трудом проглотила слюну.
— Мыши? Немедленно переведите меня в другую комнату!
Джилл сняла прибор со стены, сунула его в карман и слезла со стула.
— Не волнуйтесь, миссис Фритчли, мышей нет. Я только смотрела, есть ли норы.
— Это правда?
— Конечно. Давайте я разомну вам спину.
После этого Джилл решила рискнуть установить диктофон в комнате, через которую она входила к Смиту. Она взяла ключ от этой палаты, но обнаружила, что дверь не заперта, а на кровати сидят двое часовых.
— Что нужно? — один из них обернулся к Джилл.
— Ничего. Не сидите на кровати, ребята, — сухо ответила она. — Если вам нужны стулья, скажите, мы их вам принесем.
Солдаты неохотно встали. Джилл вышла, стараясь не показать, что испугалась.
До конца смены диктофон пролежал у Джилл в кармане. Она решила немедленно вернуть его Кэкстону. В такси Джилл успокоилась и набрала номер Бена.
— Кэкстон слушает.
— Бен, это Джилл. Нужно встретиться.
— Это не слишком благоразумно, — медленно ответил он.
— Бен, очень нужно. Я уже еду.
— Ну, ладно, что теперь поделаешь…
— Какой энтузиазм!
— Не подумай, что я…
— Пока! — Она отключилась, подумала и решила не держать на Бена зла.
Сама виновата: влезла не в свое дело. От политики лучше держаться подальше.
В объятиях Бена Джилл почувствовала себя спокойнее. Он такой милый, может быть, действительно стоит выйти за него замуж. Она хотела заговорить, но Бен зажал ей рот рукой.
— Молчи, — прошептал он. — Нас наверняка подслушивают.
Она кивнула, вынула из кармана диктофон и отдала Кэкстону. Он поднял брови и вместо ответа вручил ей вечерний выпуск «Пост».
— Читала газеты? — спросил он обычным голосом. — Посмотри, пока я умоюсь.
— Спасибо.
Бен показал Джилл, что нужно читать, и вышел, забрав диктофон. В указанной Беном колонке Джилл прочла:
Всем известно, что тюрьмы сродни больницам: из них трудно выбраться.
Но заключенный пользуется большей свободой, чем пациент больницы. Заключенный может послать за адвокатом, призвать Беспристрастного Свидетеля, потребовать и добиться открытого слушания дела.
Но стоит врачу подписать распоряжение «ПОСЕТИТЕЛЕЙ НЕ ВПУСКАТЬ» — и пациента предают забвению, как Железную Маску. Конечно, ближайших родственников к больному пускают, но у Человека с Марса нет родственников или близких. Астронавты с «Посланца» не имели их на Земле. Если у Железной Маски… простите, у Человека с Марса, и есть родственник, который мог бы представлять его интересы, то мы, репортеры, его еще не нашли.
Кто опекает Человека с Марса? Кто приказал окружить его вооруженной охраной? Неужели болезнь его так страшна, что с ним нельзя видеться и говорить? Я обращаюсь к Вам, господин Генеральный Секретарь. «Физическая слабость», «неспособность справиться с земным тяготением» — это не ответ. Будь это правдой — зачем была бы нужна вооруженная охрана? Хватило бы дюжего санитара.
Может быть, болезнь Человека с Марса носит финансовый характер? Или политический…
— И далее в том же духе.
Джилл догадалась, что Бен подначивает правительство, пытаясь спровоцировать его на открытые действия. Она понимала, что это опасно, но не знала, откуда исходит опасность и насколько она велика.
Джилл пролистала газету. Там были репортажи о «Чемпионе», фотографии Генерального Секретаря Дугласа, раздающего медали, интервью с капитаном ван Тромпом и его ребятами, марсианские кадры. О Смите было написано немного: он медленно адаптируется к земным условиям.
Вышел Бен и положил на колени Джилл несколько листков тончайшей бумаги.
— Вот еще газета. — И опять ушел.
Это оказалась распечатка первой диктофонной записи. Реплики были помечены: Первый голос, Второй голос и так далее. Бен, где мог, написал имена говоривших. В самом начале стояло: «Все голоса — мужские».
Из большинства реплик явствовало, что Смит под присмотром доктора Нельсона и еще одного врача ел, умывался, проходил курс массажа и занимался физическими упражнениями.
Попался и совсем не больничный отрывок. Джилл прочла его несколько раз.
Доктор Нельсон: Как ты себя чувствуешь, сынок? Можешь говорить?
Смит: Да.
Доктор Нельсон: С тобой хочет побеседовать один человек.
Смит: Кто? (Примечание Кэкстона: «Все реплики Смита начинаются с паузы»).
Нельсон: Это наш великий… (непонятное слово — «марсианин»?). Он наш Старший Брат. Ты поговоришь с ним?
Смит (чрезвычайно длинная пауза): Я очень счастлив. Старший Брат будет говорить. А я буду слушать и расти.
Нельсон: Нет, нет! Он хочет задать тебе несколько вопросов. Смит: Я не могу учить Старшего Брата.
Нельсон: Старший брат так хочет. Ты позволишь ему задавать вопросы?
Смит: Да.
(Шум).
Нельсон: Проходите сюда, сэр. Доктор Махмуд будет переводить.
Джилл прочитала: «Новый голос». Кэкстон зачеркнул это, а сверху написал: «Генеральный Секретарь Дуглас!!!»
Генеральный Секретарь: зачем нужен переводчик? Вы же говорили, что Смит понимает английский.
Нельсон: И да, и нет, Ваше Превосходительство. Он знает многие слова, но, как говорит доктор Махмуд, не всегда может однозначно понять смысл услышанного. Могут возникнуть недоразумения.
Генеральный Секретарь: Я думаю, мы поймем друг друга. В молодости я путешествовал по Бразилии автостопом, не зная ни слова по-португальски. Представьте нас друг другу и оставьте вдвоем.
Нельсон: Сэр, позвольте мне остаться с моим пациентом.
Генеральный Секретарь: Доктор, боюсь, это невозможно. Извините.