— Да совсем не тот вопрос.
— Как, ты еще один придумал? Ну-ка, ну-ка, расскажи.
— Попозднее. Когда ты немного размякнешь.
— А что, настоящий стейк? Не синтетика?
— Фирма гарантирует. Ткни вилкой, и он скажет «м-му» и поглядит на тебя жалобно-жалобно.
— Зуб даю, по счету будет платить газета.
— Низкое, недостойное тебя и не заслуженное мной подозрение — и вообще, какая тебе разница? Ну так как?
— Уговорил, речистый.
— На крыше вашего богоугодного заведения, через десять минут.
Пришлось снова переодеваться, на этот раз — не в уличный наряд, а в выходное платье, ради таких-то вот особых случаев и содержавшееся в больничном шкафчике. Строгое, почти непрозрачное, чуть-чуть подложенное в нужных местах, оно всего лишь воссоздавало впечатление, которое Джилл произвела бы совершенно обнаженной, — никак не более. Обошлось ей оно в месячную зарплату, но выглядело скромно, хотя и действовало на окружающих не хуже коктейля с сюрпризом. Удовлетворенно взглянув на свое отражение, она вышла в коридор и открыла дверцу пневмоподъемника.
На крыше было ветрено. Джилл, кутаясь в накидку, огляделась, но вместо ожидаемого Бена Какстона ее тронул за локоть дежурный по посадочной площадке:
— Мисс Бордман, там для вас такси. Вон тот большой «толбот».
— Спасибо, Джек.
Дверца предупредительно распахнута, взлетные сигналы уже горят. Джилл забралась в машину с твердым намерением тут же объяснить Бену, что мог бы и сам задницу от сиденья оторвать, однако вышеупомянутой задницы на сиденье — и вообще в салоне — не оказалось. Дверца закрылась, автоматическое такси взмыло в воздух, под острым углом пересекло Потомак, зависло над Александрией[8], село на крышу какого-то дома, приняло на борт Бена Какстона и тут же снова взлетело.
— Надо же, какие у меня есть знакомые, важные да занятые, — с издевательской почтительностью пропела Джилл. — И с каких это, интересно бы знать, пор ты перестал лично бегать за бабами? Думаешь, у робота лучше получится?
Бен ласково похлопал ее по коленке:
— На то есть свои причины, малышка. Нельзя, чтобы нас видели вместе.
— Ах, вот как!
— И мне нельзя, а тебе уж тем более. Так что возьми полтоном ниже. И вообще, я прошу прощения. К твоим ногам покорно припадаю и следы в пыли целую. Увы, это не прихоть, а жестокая необходимость.
— Хм-м… и кто же из нас болен дурной болезнью?
— Мы оба. И каждый по-своему. Не забывай, Джилл, что я — газетчик.
— Да неужели? А то у меня уже появились сомнения.
— А ты — медсестра из больницы, куда засунули Человека с Марса. — Он примирительно развел руками.
— С этого места поподробнее, пожалуйста. Значит, с мамой ты меня знакомить не будешь?
— Джилл, ты что, не понимаешь? Тут сейчас собралось больше тысячи репортеров, да плюс пресс-агенты, фрилансеры, всякие там уинчеллы, липпманы[9] и прочая шушера, что хлынула в наш городишко после возвращения «Чемпиона». И каждый — и я в том числе — пытается взять интервью у Человека с Марса. Насколько мне известно, это пока еще никому не удалось. Как по-твоему, очень нужно, чтобы нас с тобой видели под ручку?
— А что в этом такого? Пусть себе видят. Я же не Человек с Марса.
— Нет. — Бен осмотрел ее с ног до головы. — Ты не Человек с Марса. Но зато ты поможешь мне с ним встретиться — именно поэтому я и не пришел сам на вашу крышу.
— Чего? Ты бы, Бен, головку-то все-таки поберег, солнечный удар — это очень опасно. Знаешь, какие там роскошные мальчики дверь стерегут? Одни синие беретики чего стоят.
Тут Джилл вспомнила, что ей самой удалось обойти морпехов без особого труда, но рассказывать об этом не решилась.
— Знаю. Стерегут. Вот об этом-то мы и побеседуем.
— Не понимаю, о чем тут беседовать.
— Потом объясню. Я вообще не хотел об этом упоминать, пока не напичкаю тебя животными белками и этиловым спиртом. Так что сперва поедим.
— Наконец-то что-то разумное. А как, оплатит газета поход в «Нью-Мэйфлауэр»[10]? Ну, сознавайся.
— Джилл, — вздохнул Какстон, — я бы не рискнул идти с тобой в ресторан ближе чем в Луисвилле[11]. А туда эта таратайка будет тащиться часа два, не меньше. Давай поужинаем у меня?
— Ага, Муху приглашал Паук[12]. Знаешь, Бен, я сегодня слишком устала, чтобы заниматься вольной борьбой.
— А тебе и не потребуется. Честное-пречестное.
— Тоже немногим лучше. Полная безопасность в твоем обществе — точный признак, что я сильно сдаю. Ладно, бог с тобой, поверим в честное-пречестное.
Какстон поработал на клавиатуре, машина, кружившая в ожидании дальнейших распоряжений, встрепенулась и послушно направилась по заданному ей адресу, а Бен начал набирать какой-то телефонный номер.
— Слушай, радость моя, — повернулся он к Джилл, — сколько времени тебе нужно на предварительное проспиртовывание? Я кухню на стейки настрою.
Джилл всесторонне обдумала услышанное.
— Ах, значит, в твоей конуре есть личная кухня!
— Ну, что-то вроде. Стейки поджарить можно, я справлюсь.
— Нет уж, стейки поджарю я. Дай сюда телефон.
Джилл сделала заказ, предварительно убедившись, что Бен не возражает против цикорного салата.
На крыше они вышли из такси и спустились к Бену.
Квартира оказалась старомодной, без изысков, единственная роскошь — пол в гостиной, представлявший собой самую настоящую лужайку, поросшую самой настоящей травой. В прихожей Джилл скинула туфли, ступила на прохладные зеленые стебли босиком, пошевелила пальцами.
— Господи, — вздохнула она, — хорошо-то как. У меня же непрерывно ноги ноют, с того самого времени, как пошла в медучилище.
— Так присядь.
— Нет, хочу получше запомнить это блаженство.
— Как знаешь.
Бен отправился на кухню смешивать мартини.
Никакое наслаждение не длится вечно; через некоторое время Джилл еще раз вздохнула и пошла хлопотать по хозяйству. Подъемник уже доставил стейки, а заодно и печеную картошку, которую надо было только разогреть в коротковолновке. Джилл быстро соорудила салат, сунула его в холодильник, набрала на клавиатуре указания, как именно следует прожаривать мясо и разогревать картошку, но включать плиту не стала.
— Бен, — повернулась она к хозяину дома, — а дистанционное управление у тебя есть?
— А как же.
— Я пульт не могу найти.
Бен внимательно изучил набранную гостьей программу, удовлетворенно кивнул и щелкнул тумблером.
— А что бы ты делала, если бы пришлось готовить на костре?
— Невелика хитрость, ведь я же была в скаутах. А вот ты — сильно сомневаюсь, чтобы ты сумел хотя бы разжечь тот самый костер.
Он оставил подколку без внимания, взял поднос и направился в гостиную. Джилл последовала за ним, уселась у ног Бена, прямо на траву, расправив юбку, чтобы не измазать зеленью. Они занялись коктейлями. Стоявший у противоположной стены аквариум оказался замаскированным стереовизором; Бен включил его, не вставая с кресла, и резвившиеся в воде гуппи и тетры сменились объектом значительно менее симпатичным — лицом известного телевизионного комментатора Огастуса Грейвза. Пресловутый уинчелл со всей определенностью утверждал:
— Можно со всей определенностью утверждать, что Человека с Марса накачивают транквилизаторами, дабы помешать ему ознакомиться с этими фактами. Правительство оказалось бы в крайне…
Нажимом кнопки Какстон вернул рыбок на место.
— Да ведь ты, старина, — дружелюбно сообщил он исчезнувшему Грейвзу, — знаешь не больше моего. Хотя, — тут его лоб озабоченно нахмурился, — может, это и правда — насчет правительства и транквилизаторов.
— Никаких там нет транквилизаторов, — сказала Джилл и чуть не прикусила себе язык.
— Что? А ты, лапуля, откуда знаешь?
— Человеку с Марса не дают ни транквилизаторов, ни седативов. — Она сообразила, что сказала больше, чем следовало, и теперь нужно было как-то выкручиваться. — Он находится под круглосуточным наблюдением, но никаких указаний о применении лекарственных препаратов не поступало.
— Ты точно знаешь? Он что, твой пациент?
— Нет. М-м-м… более того, есть распоряжение не подпускать к нему женщин. За исполнением этого приказа зорко следят наши славные морпехи.
— Да, — кивнул Какстон, — мне рассказывали. Ну, значит, тебе просто неоткуда знать, накачивают его транквилизаторами или нет.
Джилл уставилась в пустой бокал, раздосадованная тем, что ей не верят. А чтобы подтвердить свои слова, ей придется признаться в своем проступке.
— Бен? Слушай, Бен, а ты меня не заложишь?
— Как? Кому?
— Ну, вообще.
— Хм-м… широкая постановка вопроса. Ладно, не заложу.
— Тогда налей.
Как только Бен исполнил просьбу, Джилл продолжила:
— Так вот, я точно знаю, что этого марсианина не держат на игле. Я с ним разговаривала.
— Ведь чувствовал я, чувствовал, — присвистнул Какстон. — «Бен, — сказал я себе утром, — отлови-ка ты Джилл. Она — главный твой козырь». Пей, сладкая моя, пей. Можешь прямо из кувшина.
— Спасибо, я не тороплюсь!
— Исполню любой ваш каприз, миледи. Позвольте растереть ваши бедные усталые ножки?! Только вам придется дать интервью. Публика внимает вам с затаенным восторгом. Начнем с самого начала. Каким это таким…
— Нет, Бен, ты же обещал! Только сошлись на меня, и я тут же вылечу с работы.
— М-м-м… А как насчет «из заслуживающих доверия источников»?
— Страшновато.
— Да? Ну не томи, расскажи дядюшке Бену все по порядку. Или ты надеешься, что он помрет от неудовлетворенного любопытства, чтобы все мясо тебе досталось?
— Да нет, я расскажу. Я и так уже много чего разболтала. Только писать об этом нельзя.
Бен промолчал, боясь спугнуть удачу, и Джилл в па