— Ой...
Мири побледнела.
Лиля едва не тряхнула от души дочку.
-ЧТО!?
Но внутри, где-то в районе живота, или даже еще глубже, где сидят дурные предчувствия, она уже понимала, что именно. И осознание разрасталось холодом, словно на уровне пупка воткнулась ледяная игла, мешая дышать и смотреть.–
— Мам, а ведь Риана и правда могла такое сказать.
— Почему ты так думаешь?
— Я сама ей это посоветовала. Сказала, что можно не называть имени, но пусть хоть намекнет любимому...
Желание потрясти соплячку сменилось желанием надрать ей уши. А потом — защитить. К примеру, запереть дома, или спрятать в бронированную камеру. В шагающий сейф, вот! Жаль только, до изобретения программы защиты свидетелей в этом мире еще несколько веков пройдет!
— Ты у меня без сопровождения даже до ветра не выйдешь! Поняла?
Мири закивала.
— И Ляля всегда со мной...
— Вот и чудненько. И не расставайтесь, ясно?
Миранда кивнула.
Ляля, выросшая в матерущую собаченцию, размером едва ли не больше хозяйки (весом так точно больше) не даст малявку в обиду. А в остальном...
За что Лиля готова была сейчас всех богов благодарить, это за собственную предусмотрительность. Мири предстоит выйти замуж в Ханганат. Что можно ожидать от места, где существуют гаремы?
Ничего хорошего.
Опыта у Лилиан не было никакого, она сильно подозревала, что в гареме ее сожрали бы дня за два, а потому она собирала в копилку дочери все, что могла.
К примеру, умение определять яды на вкус. Этакая токсикология в зародыше, не слишком большая и подробная, но $цруг?
Не существует по-настоящему безвкусной отравы, не пришло еще то время, когда достижения химической промышленности вытеснят с рынка цианид и белладонну. У любого яда есть свой привкус, свое противоядие, свои признаки отравления... распознать, понять, с чем имеешь
дело, выжить — дай Альдонай, чтобы это не оказалось нужным ее девочке. А знать все равно надо.
Умение постоять за себя — вирмане серьезно отнеслись к просьбе и тренировали юную виконтессу. С мечом Миранда управлялась плоховато, но кинжалы все признали ее оружием. Метала их девочка точно в цель.
А еще стреляла из арбалета и неплохо попадала в цель из пращи.
Мало? Очень мало.
Но что еще могла сделать Лиля?
Ничего. Дети взрослеют и рано или поздно уходят в большой мир.
Не спрячешь, не убережешь, не закроешь дома. Они тебе этого первые и не простят.
Что мы можем сделать?
Только то, что сделали и с самой Алей. Дать дочери знания, умения и навыки, которые позволят выжить в любой ситуации. Чтобы Мири смогла постоять за себя.
Чтобы случись что с ее родителями, она все равно смогла выжить одна. Ни на кого не рассчитывая.
Удалось ли это?
Жизнь покажет.
И Лиля с чистой душой принялась писать записку Ганцу Тримейну. За прошедшие годы лэйр успел получить титул и стал начальником королевской расследовательной службы. Первый последователь Шерлока Холмса в мире Ативерны.
Первый сыщик.
Да, у него бывали и удачи и неудачи, бывали ляпы и проколы, но — первопроходцу прощается многое. Может, еще и орден имени Тримейна учредят, улицу назовут или мемориальную доску на здание повесят, кто знает? Лиля все подначивала его написать мемуары, или хотя бы
записки по каждому делу супруге оставлять. И ей дело — летописи вести, и ему дело. Опыт передавать как-то надо.
Нет, ну кто убил Риану?
Хотя подозрения у Лили и так были.
Как ни странно, в любых мирах чаще всего женщину убивают или мужья, или любовники. Финансовый вопрос идет уже потом. А вот сексуальный, или шантаж, или...
К примеру, если Риана была беременна и хотела оставить ребенка, а отец плода его не хотел?
Увы, патологоанатомом Лиля не являлась. И даже не желала осваивать эту отрасль. Знала она Тримейна, ему только намекни, потом придется годами трупы потрошить. И ведь не отцепится...
Нет уж!
Несложные операции Лиле может и удастся поставить на поток, но о торакальной хирургии, или о нейрохирургии оставалось только мечтать. К примеру...
Вот и патологоанатомию придется развивать потомкам. Если у кого возникнет интерес к этому виду деятельности.
Итак...
Достопочтенный Тримейн, не соблаговолите ли составить нам компанию за ужином?..
* « *
Ужин проходил в теплой дружеской обстановке. Ганц, приехавший один, без супруги — та опять была на сносях, на последнем месяце беременности, Джерисон, Лиля, Миранда, Эрик, Лейф с Ингрид и даже Торв, племянник Ингрид, который собирался вскорости вернуться на Вирму.
Тахир сегодня остался в лечебнице.
Зато обе собаки были здесь. Что Ляля, что Нанук, сидели рядом с хозяевами и смотрели на тарелки. Нет, не по-
прошайничали. Но вдруг у хозяина рука или сердце дрогнут? И вкусный кусочек свалится в пасть?
Бывает ведь такое?
Бывает, надо только не пропустить момент.
Неудивительно, что разговор завязался не самый простой. Особенно для Миранды.
— Я знала, что Риана влюбилась. Но я не думала, что она зайдет так далеко...
— Зашла, — вздохнул Ганц. — Мири, твоя подруга была беременна. Я с ее служанкой поговорил, та и призналась, что госпожа уж месяца два, как в тягости. Просто не сразу сама все поняла...
— Риана мне не говорила.
— Но наверняка сказала отцу ребенка. Так что ты должна вспомнить все, что она говорила.
Мири кивнула.
Ганц потер переносицу.
— Самое худшее в другом. Это уже четвертый труп.
- Что?!
- Как?!
— Быть не может!
Несколько возгласов слились в один.
Ганц печально опустил глаза.
— Да, именно так. Это не первое дело. Первой жертвой была дочь купца, потом две дочери мастеров...
— Почему их объединили в серию? — жестко спросила Лиля. — Какие общие признаки?
— Плохие, — отозвался Ганц. — Точно можно рассказывать? Дамы?
Дамы переглянулись и фыркнули. Тех, кто присутствовал на операции, рассказами не напугаешь. А Ингрид — вообще вирманка, у них особое отношение к смерти и боли.
— Внешность. Все четыре — блондинки, статные, красивые, все из хороших семей.
— Внешности мало. Еще что?
— Сувениры. У каждой их девушек отрезан мизинец. У каждой на щеке поцелуй.
— Поцелуй?
— Отпечаток губ. Кровавый.
Лиля сморщила нос.
— Пропали только... фрагменты?
— Кажется, кое-что из личных вещей тоже пропало. Ленты из волос, кольца, но это не совсем точно. Родители не знали каждую побрякушку девушек.
-Хм.
— Да, я тоже подумал об этом. Но мне кажется, что это — безумец. Маньяк.
Лиля вздохнула.
Нет, ну только Джека-Потрошителя в Лавери не хватает.
— А способ убийства?
— Нож. Во всех случаях — нож.
— Девушек убили сразу — или сначала помучили?
Джее покачал головой. Он искренне считал, что женщина не должна рассуждать о таких вещах. Но ведь это его 1 Лилиан! Совсем другая.
Единственная в мире.
И если ей это не портит настроения, почему нет?
До встречи с супругой он искренне считал женщин тонкими и хрупкими натурами, эфемерными созданиями, рядом с которыми не стоит даже упоминать о чем-то серьезном, тем более — обсуждать преступления.
Помощь?
Поддержка?
От женщины?!
Помилуйте, о чем вы говорите? Женщины на это просто не способны! Куда им!
Оказалось, что он женат на той самой, единственной, которая способна на все. И наладить производство кружев, и прооперировать рану, хладнокровно вытащив из человека штук шесть наконечников стрел, и удрать из охваченного мятежом города, и убить человека...
• Джее не мог сказать, что все грани характера супруги приводили его в восторг. Но женщин много, а его Лилиан — единственная. Хочется ей обсуждать кровавые подробности — пусть. Тем более, ему и самому интересно. Так пришлось бы ждать конца ужина и вежливо избавляться от женщин, а с Лилиан такого не получится. И обсудит, и расспросит, и искренне удивится, если ей кто-то скажет, что так себя вести графине не подобает. Еще как подобает!
На то она и графиня, чтобы нарушать правила!
— Не сразу, — хмыкнул Ганц. — Очень не сразу...
— Играли или пытали?
— Скорее, первое. Но вряд ли это серьезно отличалось от второго, — Ганц невозмутимо расправлялся с кабаня- тиной.
Лиля задумчиво кивнула.
Ей такие вопросы тоже аппетит не портили. А вот появление маньяка в Лавери нервировало.
Что б его черти не в Уэльстер понесли?
Или вообще — в Авестер?
Хотя нет. Девушек везде жалко. И родятся ж на земле такие уроды!
Утешило лишь одно. Презумпции невиновности здесь нет, адвокатов тоже, так что когда маньяка поймают, никакого тюремного заключения ему не будет. Скорее всего, колесуют. Или что-то поинтереснее придумают.
И поделом.
Тратить ресурсы государства на то, чтобы подонок пожил подольше? А то еще вышел и увеличил число своих жертв?
С точки зрения Лилиан — совершенно неправильный подход. А кто думает иначе — в морг, господа, в морг. Да не–помирать, а посмотреть на то, что такие мрази с людьми творят. Представить на месте жертвы кого-то родного.
И быстро поменять мнение.
Авестер.
Мужчина на троне был красив. Без преувеличения.
Светлые волосы, мускулистая фигура, очаровательная улыбка... ей-ей, фаворитки мечтали согреть его постель не только из-за короны на голове.
Но...
Мало кто из фавориток видел его — таким.
' Когда серые глаза становятся почти белыми, как лед на грязной луже, когда губы сжимаются в тонкую нить, а скулы резко выделяются, делая лицо похожим на рельефную маску. В таком состоянии его величество Энтора мало кто видел, и слава Альдонаю. Спокойнее жить будут.
Без кошмаров.
Стоящий перед троном мужчина, впрочем, страха не испытывал. Вины он за собой не знал, зато понимал, что необходим. И чего переживать раньше времени?
— Ативерна процветает.