Кивая головой и уже предвкушая сон на мягкой перине, я не сразу обратил внимание на окончание фразы.
– Помянем? – не понял я. – Кого?
– Наставника твоего, – раздраженно ответил хозяин заведения. – Раз ты здесь, значит, он уже отправился перерождаться.
И тут до меня дошло. Мастер уже давно начал сдавать, но я этого не замечал и по глупости приписывал победы в сабельной схватке своему умению. А ведь мы в последние полгода почти не сходились на ножах, только на этих самых сабельках. Добряк, видно, не хотел, чтобы я его жалел или, еще хуже, пытался помочь. Поэтому и попрощался таким образом: оставил записку и, как кот, пошел умирать подальше от дома. А искать его тело – гиблое дело, он в «скрыте» поискуснее меня, как и во всем остальном.
Пока я собирался с мыслями, поджарый уже налил по чашке. С виду напиток был похож на коньяк.
– Не чокаясь, – почти прошептал хозяин и залпом осушил емкость.
Подивившись сходству традиций, я так же опрокинул чашку. Зря. Ядреная вещь. Дыхание перехватило, а в горло как раскаленным железом плеснули.
– Это что? – прохрипел я.
– Гномовская настойка! – с гордостью ответил собутыльник.
На секунду отвернувшись, мужик протянул поднос, на котором стояла пара мисок с чем-то, очень сильно напоминающим колбаски. Но я отказался. Раз уж не смог выпить не кривясь, нужно хоть так попытаться сохранить лицо.
– Может, и выйдет толк, – улыбнулся хозяин. Лучше бы он этого не делал – шрам стал выглядеть еще более неестественно и устрашающе. – Ну рассказывай.
– Что рассказывать? – с легкой одышкой уточнил я.
– Как ты так быстро обернулся? Я тебя ближе к утру ждал.
– Подвезли меня, – вздохнул я и, пользуясь навыками, стянул колбаску, а когда хозяин отвлекся, чтобы убрать бутылку, закинул закуску в рот и, не жуя, проглотил. В своем теле я бы выдержал такой удар, но Ройс за всю жизнь ни капли алкоголя в рот не брал.
– Кто подвез? – насторожился мужик.
– Да старик слегка шебутной. Сказал, староста какой-то деревни неподалеку.
Услышав такой ответ, хозяин таверны сначала помолчал, а потом рассмеялся.
– Повезло тебе, малец, – выдал он сквозь смех.
– В чем?
– Никакой это не староста, а граф из соседнего замка. Любит он такие развлечения.
Не знаю почему, но я обрадовался такому известию. Слишком уж знающим оказался старик, да и разве может крестьянин обладать такими умными и понимающими глазами?
– Вот ведь жучара, – восхитился я. – И не боится даже!
– А чего ему бояться? – ядовито усмехнулся хозяин. – Он тебя шариком огненным шандарахнет, и нет проблем.
– Маг, что ли?
– Говорят, да, – пожал плечами посредник. – Ладно, хорош языки полоскать. Я уже спать хочу, да и тебе выспаться не помешает.
На этом мы и разошлись.
Поднявшись по старой, почти развалившейся лестнице на второй этаж, я обнаружил три комнатки. На ключе, выданном мне хозяином заведения, красовался номер «один», так что долго искать нужную дверь не пришлось. Чуть провозившись с проржавевшим дверным замком, я зашел в это подобие кладовки. В ноздри сразу ударил затхлый воздух, но я даже не открыл окно, а сразу плюхнулся на кровать. Мебель от такого похабного обращения скрипнула, но не развалилась. Потолок с широкими щелями между досками, такой же пол, стул, служивший шкафом тем, кто рискнет снять одежду, ложась спать, и сама кровать. Обстановка была даже беднее, чем в нашем доме, но и это сейчас казалось раем.
Меня вдруг осенило, что я впервые в жизни встретил натурального волшебника. Признаюсь, от подобной встречи я ожидал чего-то большего, а тут просто странноватый тип, наверняка изменивший свою внешность. По рассказам того же Добряка, маги могут жить два века, а самые сильные – все три, и при этом они не стареют, будто бы застывая в определенный промежуток жизни. И в этом виден огромный плюс, отвечающий моим первоначальным целям. Самое необходимое условие – получить шанс на выживание – уже выполнено. Значит, далее предстоит стать сильнее, для этого я отправлюсь в Академию. Не знаю почему, но самоучек в этом мире нет. Система магии здесь оказалась настолько суровой и сложной, что, когда я попробовал обратиться к своему дару, потом пять дней не мог встать с кровати. А когда пришел в себя, Добряк поколотил меня так, что я еще декаду в лежке пребывал. Одно я четко усвоил – без наставника лучше не лезть. Я и не пытался. Жизнь уже научила: всему свое время.
Положив конверт на стул, я решил потренироваться в «скрыте». На самом деле это не очень-то сложно. Замедлив ритм сердца, я представил, как меня обволакивает тьма, как тускнеют краски мира, как воздух из неосязаемой субстанции превращается в вязкое желе. Потом пропали лишние мысли, лишь краем сознания ощущались желания и чувства. Постепенно превращаясь в неживой объект, я пропадал из восприятия людей. Идя по лесу, человек не обращает внимания на одинаковые деревья; когда падает снег, человек не различает снежинки. Если прохожий заострит внимание на том месте, где буду скрываться я, то заметит легкую тень или что-то подобное, а Добряка различить вообще невозможно. Я-то точно знаю – две серебрушки проиграл в этом споре.
Закончив с тренировкой, я подцепил пакет и одним движением распечатал его. На кровать упал мешочек с авансом. Всего пять золотых, но на подготовку хватит. А потом на свет показались и аккуратно сложенные листы. На первом ровным почерком приводились цифры и пожелания. Все стандартно. На выполнение – три декады, доказательство выполненной работы – глаза «бутылки». А гонорар – полсотни полновесных кругляшей. Недурно для новичка. Пару раз пробежавшись по условиям контракта и не найдя в них ничего архисложного, я принялся за информацию по «бутылке». А, к дьяволу все эти шпионские штучки! Какие, в бездну, «бутылки» и «выпивка»?! Есть клиент, есть цель. Все. Баста.
А вот на листочке с данными по потенциальному завсегдатаю кладбищ оказалось написано нечто интересное. Барон Дори Гроф. Рост метр семьдесят три, русые волосы, хорошо сложен, владеет клинком и прилично стреляет из лука. Любит охоту и часто устраивает громкие пиры, проматывая наследство, оставленное папаней. Так-с, ну с этим все ясно. Обычный гулена, что не прибавляет желания его резать, а ведь в этом вся загвоздка. Ладно, будем читать дальше – может, найду что-нибудь, что поможет не дрогнуть руке.
На следующем листе – данные по следующему приему Грофа. И вот ведь беда, прием будет в честь дня рождения барона. Клиент особенно выделяет тот факт, что Дори является двоюродным братом виконта Рито (фамилия не указана), члена семьи, принадлежащей к роду Гийом. И если внимательно присмотреться к почерку, то будет сразу заметно, как дрогнула рука, выводя эти пять крупных букв. Что ж, не вижу особой проблемы. В крайнем случае заказчику придется доплатить еще десять золотых или чуть больше.
Обычно на этом вся инфа заканчивается, по крайней мере так было на тех образцах, которые приносил Добряк. А тут в самом конце есть небольшая сноска, непонятно зачем добавленная. И в этой сноске указано, что клиент желает Дори Грофу мучительной смерти, так как он оскорбил его, то есть заказчика, любимую. Ну, не могу сказать, что у меня теперь глаза кровью налились, а от ярости трясутся руки, но стоит надеяться, что в этом «оскорблении» скрывается нечто большее, чем неуместная шутка или пошлый намек.
Вытянувшись на кровати, я впервые смог по достоинству оценить преимущества клоповьего приюта перед ветками и листьями, накрытыми плащом. В такие моменты вспоминается дом, теплая постель, согретая женским телом. Кстати, о женском теле. Это же беда просто! Вот почему в голову всякие бредовые идеи лезут, вот откуда сентиментальные сопли! Да я уже шесть лет как без бабы, пардон за грубость. А Ройс, бедняга, в принципе ни разу не… Отпад, тело двадцатилетнего девственника.
С такими весьма гнетущими мыслями я и уснул. Снились мне, как обычно, дальние страны и летающие острова, уж очень мне хотелось их увидеть. Добряк говорил, что нет ничего живописней, чем эти парящие гиганты.
Что делают нормальные люди по утрам? Правильно – спят. Как альтернатива – зарядка или легкий бег по ближайшему парку. Идеальный вариант, разумеется, – женщина, мирно сопящая на правом плече, и все отсюда вытекающее. А что досталось мне? Мне достался очень юркий клоп. Гоняя его по всей кровати с двумя кинжалами в руках, я успел сделать все – набегаться, потренироваться во владении оружием, вспомнить всю бранную лексику на всех известных мне языках, ну и сломать кровать конечно же. Последний удар, окончивший мучения кровососа, постель не выдержала и с натуженным треском надломилась.
– Эка, друг, – сказал я, стряхивая с кинжала мертвое тельце и вытирая клинок об и так грязные занавески. – Клоп по цене кровати – это уже клиника.
В углу стояла лоханка с затхлой дождевой водой, но мы ведь не благородные и лучшего все равно не будет. Почистив зубы при помощи отвратительного порошка и убогой щетки, я спустился вниз. Там уже вовсю орудовал Шрам, так я его прозвал про себя. Он уверенными движениями протирал и без того чистые столы, снимая стулья. Заметив меня, он подмигнул и вернулся за стойку.
– А ты ранняя птаха, – улыбнулся хозяин таверны. – Правда, я не помню, чтобы вечером кто-то заходил…
– Оставь! – взмолился я. – Ты бы знал, сколько усилий мне стоило прикончить его.
– Его? – опешил мужик. – Да еще и прикончить? Ну… я тебе не судья, конечно…
– Так, погоди, – замахал я руками. С утра мыслительные процессы работали лишь на треть от полной мощности, и поэтому было сложно понять, что мне пытаются сказать. – Ты о чем? Какой, к демонам, судья?
– А ты о чем? – прищурился Шрам.
– О клопе.
Сначала рассмеялся посредник, а потом уже и я. Так мы и стояли минут пять. Под конец я уже держался за живот и еле дышал. Смахивая выступившие слезы, я отрезал от буханки не самого свежего хлеба крупный ломоть, взял немного сыра и запил это дело водой. Хорошо хоть свежей.