>еями127, а из 117 петербургских аптек 70 принадлежали евр>е-ям128. Печатался список севастопольских купцов, из которого следовало, что из 222 купцов было 167 евреев129.
Однако социальная напряженность в черте оседлости лишь частично применяет вопрос. С тем же рвением велась антисемитская прюпаганда в регионах, где еврейское население составляло доли прюцента или вовсе отсутствовало. Непропорционально большое место, которое антисемитские лозунги занимали в программных документах черносотенных союзов, заслуживает особого пояснения.
Крайне правые видели в евреях главных виновников революционного движения. Это мнение разделяли многие, в том числе высшие сановники и министры. Национальные меньшинства действительно принимали активное участие в революционной борьбе, причем степень этого участия возрастала с каждым десятилетием. Среди народников, привлеченных к судебной ответственности в 1866-1895 гг., 9% были евреями130. В начале XX а, когда сложилась черносотенная идеология, процент евреев среди революционеров становится выше. Крайне правые доказывали, что 9/10 революционеров — это евреи. Но такого не было даже в черте оседлости. Например, среди привлеченных к ответственности за политические преступления в 1901-1904 гг. по Виленскому судебному округу было 64,9% евреев, Киевскому — 48,2%, Одесскому — 55% евреев131. Из 1178 народников и эсеров, привлеченных к ответственности в 1900-1902 гг., было 15,4% евреев. Из 5047 марксистов и социал-демократов, привлеченных в 1892-1902 гг., было 23,4% евреев132. В годы первой российской революции в партии большевиков насчитывалось 18,9% евреев133.
Евреи были представлены в руководящих органах подпольных организаций. В 1905-1907 гг. из 25 человек, избиравшихся членами ЦК РСДРП, было 4 еврея (1 большевик и 3 меньшевика), из 39 членов и уполномоченных ЦК партии эсеров — 11 человек134. Таким образом, хотя представительство евреев в левых политических партиях было непропорционально большим по отношению к их доле среди всего населения, ни в одной из общероссийских партий евреи не занимали доминирующего положения. Разумеется, были партийные организации, по большей части состоящие из евреев, например анархистские группы в черте оседлости. В конце XIX — начале XX вв. в России возникли национальные еврейские партии: «Бунд», «СЕРП», «По-алей-Сион». Развернули свою деятельность сионисты, создавшие, по разным оценкам, от 373 до 800 организаций.
Все эти политические организации имели разные цели и чаще всего беспощадно конкурировали между собой, например большевики и меньшевики. То же самое происходило и среди национальных еврейских партий. Были случаи, когда бундовцы разоружали па-олей-сионистов. Кроме того, следует учитывать, что далеко не все в еврейской среде были убеждены в необходимости участвовать в революционном движении. Известный еврейский историк С. Дубнов обвинял евреев, членов революционных партий, в национальной измене: «Та многочисленная армия еврейской молодежи, которая занимает самое видное место в рядах Российской Социал-Демократической Партии и выдвигает там даже своих «командиров», формально порвала всякие связи с еврейством... Вы не творцы, а батраки революции или маклеры ее». Видный идеолог сионизма В. Жаботинский считал, что евреям незачем вмешиваться в чужие для них дела: «Когда евреи массами кинулись творить русскую политику, мы предсказали им, что ничего доброго отсюда не выйдет ни для русской политики, ни для еврейства»135.
Черносотенцы, для которых все партии от анархистов до октябристов сливались в неразличимую мятежную массу, утверждали, что в основе революционного движения лежит борьба за всемирное владычество еврейства. Будущее революционной России рисовалось мрачными красками: «По-видимому, будет существовать русское государство, но только по-видимому, а на самом деле государство будет еврейским. Русские же люди будут нести в нем самую тяжелую долю, будут его рабочей силой, будут обрабатывать землю (каждый поровну, земля общая), будут сохнуть на фабриках у станков (фабрики — собственность рабочего класса), будут защищать границы еврейского государства от внешних врагов, будут усмирять внутренних врагов (остатки русского национального самосознания), и евреи повсюду будут господами, помещиками, господствующим классом, хозяевами финансового и материального благополучия страны»136.
Одним из инструментов закабаления России черносотенцы называли еврейскую печать. Влияние газет и журналов на формирование общественного мнения давно вызывало опасения российских государственных деятелей охранительного направления. В частности, КП. Победоносцев с горечью отмечал: «Любой уличный проходимец, любой болтун из непризнанных гениев, любой искатель гешефта может, имея свои или достав для наживы и спекуляции чужие деньги, основать газету, хотя бы небольшую, собрать около себя по первому кличу толпу писак, фельетонистов, готовых разглагольствовать о чем угодно, репортеров, поставляющих безграмотные сплетни и слухи, — и штаб у него готов, и он может с завтрашнего дня стать в положение власти, судящей всех и каждого, действовать на министров и правителей, на искусство и литературу, на биржу и промышленность». Эти строки были написаны до провозглашения свободы слова в манифесте 17 октября 1905 г. После манифеста количество оппозиционных газет быстро возросло, причем многие из издателей, редакторов и журналистов были евреями по происхождению. Вообще профессия журналиста наряду с профессией адвоката и врача была особенно популярна среди молодого поколения евреев. Впрочем, и русские издатели и журналисты прогрессивных органов печати в силу своих убеждений однозначно осуждали любые проявления антисемитизма, а в некоторых случаях объявляли антисемитизмом и обскурантизмом малейшие критические замечания, которые касались деятельности евреев. Все это позволяло черносотенцам утверждать, что русская печать почти полностью находится в руках евреев и защищает их точку зрения.
Черносотенцы говорили, что планы завоевания России и всего мира неоднократно провозглашались самими евреями. Здесь следует остановиться на отношении черносотенцев к «Протоколам сионских мудрецов*, подробно описывающим методы завоевания планеты с помощью обмана, шантажа, манипулирования общественным мнением, создания финансовых трудностей и т. д. Возникновение «Протоколов* было окутано туманом недомолвок По одной версии они были похищены из штаб-квартиры «Общества Сиона* во Франции и были составлены Т. Герцлем. По другой — протоколы были выкрадены у влиятельных масонов. Уже в 20-е гг. XX в. появились сведения, что «Протоколы» являются плагиатом политического памфлета «Диалог в аду между Макиавелли и Монтескье, или Политика Макиавелли в XIX в.», написанного в 1865 г. французским публицистом М. Жоли. Находясь в эмиграции, П.Н. Милюков и ВЛ. Бурцев доказывали, что «Протоколы» были сфабрикованы по поручению заведующего заграничной агентурой П.И. Рачковского137.
Примечательно, что многие черносотенцы также сомневались в подлинности «Протоколов». Их отказался печатать редактор консервативных «Московских ведомостей» ВА Грингмут, будущий основатель русской монархической партии. И хотя первый вариант документа под названием «Программа завоевания мира евреями» появился в 1903 г. в газете «Знамя», издававшейся будущим известным черносотенцем ПА Крушеваном, редакция сочла необходимым предупредить, что это может быть подделка, принадлежащая «очевидно... весьма умному человеку», который пришел к «справедливому выводу», что у евреев есть «планы завоевания»138. В дальнейшем краткий вариант документа был опубликован Г. Бутми, а более полным изданием «Протоколов» занимался СА Нилус, который в этом деле не пользовался помощью черносотенных организаций. По сведениям ВЛ. Бурцева, опиравшегося на конфиденциальные беседы с бывшими сотрудниками департамента полиции: «С 1908 (1906? 1907?) г. начинается новая эра для «Протоколов». Деятели Союза Русского Народа, как Шмаков, Марков II и др., обратились в министерство внутренних дел за разрешением широко использовать «Протоколы» для борьбы с воинствующим еврейством.» ПА Столыпин приказал произвести секретное расследование об их происхождении, в результате которого была установлена подложность документа. «Дознание установило совершенно точно подложность Протоколов и их авторов. Столыпин доложил все Николаю II, который был глубоко потрясен всем этим. На докладе же правых о возможности использовать их все же для антиеврейской пропаганды Николай II написал: «Протоколы изъять. Нельзя чистое дело защищать грязными способами»139. Никто из правых деятелей эту версию не подтверждал.
Взгляд на «Протоколы» по-прежнему был скептическим, хотя в 1911 г. «Московские ведомости» подчеркивали: «Редакции «Московских ведомостей» (это было при ВА Грингмуте) документ был доставлен еще около 1901 г., и сомнительные его места сами бросались в глаза человеку, несколько способному к критике документов, но с тех пор произошло нечто, подтверждающее, что если это и не «Протоколы» в подлинном смысле, то изложение чего-то действительно подслушанного в тайном обществе, именуемом «Сионскими мудрецами»