Бен пробежал мимо развалившегося отрезка стены, где были натянуты какие-то провода, чтобы не дать скоту возможности выйти за периметр. По-видимому, хозяин искал специалиста по сухой кладке. Прежде чем в коровах проснулось любопытство и они последовали за ним, Купер уже добежал до противоположной калитки. Он обогнул еще одно поле и выскочил на сельскую дорогу, вымощенную камнями и засыпанную осколками булыжников.
Крутизна склона значительно увеличилась на последних ярдах, и детективу показалось, что он вернулся назад в горы Каиллин. Рагг отставал все больше и больше, иногда переходя на шаг; в наиболее крутых местах он упирался руками в колени, чтобы облегчить подъем.
У него лишний вес и совсем не развиты икроножные мышцы, необходимые для лазания по горам, подумал Купер. Некоторые из стариков, которые прожили в этих местах всю свою жизнь, могли бы легко обогнать этого молодого констебля.
Наконец Бен добрался до высокой, мрачной стены, окружавшей кладбище возле церкви Святого Эдвина. Церковь, по-видимому, была построена на бугре, возвышавшемся над проходившей под ней улицей, и со дна долины напоминала часть укрепленной стены древнего замка. Квадратная нормандская башня четко выделялась на фоне небосклона: она была высокая и удивительно непропорциональная, со своим укороченным нефом[19], который придавал ей вид упавшей буквы L…
Плоскость самого кладбища располагалась очень высоко, и Купер решил, что похороненные оказались бы где-то на уровне его глаз, и если б он мог смотреть сквозь стены и почву, то увидел бы ряды гниющих дубовых гробов.
Вокруг церкви росли несколько мощных каштанов и дубов, а также два древних тиса[20]. Воздух был напоен влажным ароматом только что скошенной травы, и когда Купер пересек церковный двор и стал взбираться по склону в направлении ряда каменных коттеджей, какой-то мужчина в красной клетчатой рубашке проводил его внимательным взглядом поверх стены.
Этот мужчина опирался на большую газонокосилку с бензиновым мотором и стоял, отдыхая, между аккуратной поляной со скошенной травой и кочковатой территорией, до которой он еще не успел добраться. На бегущего человека он смотрел с гримасой неприязни, как будто тот испортил ему вечер чем-то особенно неприятным.
Во дворе первого из ряда коттеджей находилась женщина с лейкой в руках, которая поливала клумбы на той стороне, где они находились в тени стены дома. Она замерла, зажав лейку в руке, одетой в перчатку, пока Купер восстанавливал дыхание, чтобы спросить у нее, куда ему идти дальше. Бену показалось, что он задыхается от пьянящих ароматов жимолости и роз, только что сбрызнутых водой. У него за спиной вновь заработала газонокосилка, и из кроны каштана вылетела возмущенная стайка галок.
— Коттедж «Солнечные часы»? — Женщина взглянула на детектива, почти незаметно покачала головой, как будто посчитала его недостойным ее внимания, а затем демонстративно отвернулась и занялась розой с чуть желтоватыми лепестками.
На стене прямо перед собой Купер увидел надпись, которая гласила:
«Остановка и стоянка запрещена. Разворот запрещен. Проход туристам запрещен».
Миновав еще два коттеджа, Бен наткнулся на другую местную жительницу с персидским котом на коленях и повторил свой вопрос. Женщина указала на вершину холма.
— Вверх по дороге, потом налево и мимо паба. Он будет в ряду коттеджей по левую руку от вас. Один из тех, что с зелеными дверями.
— Благодарю вас, — бросив взгляд на патрульного, который все еще взбирался по сельской дороге, Купер побежал дальше, радуясь тому, что под ногами у него вновь появился асфальт.
Мюрей находился в стороне от туристических маршрутов, и поэтому транспорта на дороге было немного. Лишь изредка проезжала машина, направляющаяся или к водохранилищу Ледибауэр, или к пещерам в Кастлтоне. Наконец через дорогу показался небольшой паб под вывеской «У пастуха», возле которого на булыжной обочине было припарковано две или три машины. Если верить объявлениям в окне, в пабе продавали пиво «Робинсон», любимый сорт Бена Купера. Пинта прохладного напитка сейчас совсем не помешала бы, но он не мог останавливаться.
Детектив пробежал поворот к ферме «Хоу-лейн» с амбаром под деревянной крышей и навесом для трактора. Объявление на столбе в самом начале подъездной дороги сообщало, что здесь можно снять комнату с завтраком. Дорога под тенистыми кронами деревьев уходила в сторону от деревни, и в конце Бен увидел часть вересковой пустоши с единственным растущим на его краю деревом.
В двухстах ярдах от церкви находился длинный ряд двухэтажных коттеджей, построенных из местного песчаника, с крышами, покрытыми шифером, и небольшими, забранными в рамы окнами. Палисадников перед ними не было, но перед некоторыми вдоль фасада стояли каменные лотки, в которых цвели ноготки и петунии. У двух или трех коттеджей были глухие дубовые двери без окон. Они были покрашены в зеленый цвет и находились в обрамлении неровных каменных побеленных стен.
К тому моменту, как Купер нашел искомый дом, пот уже лил у него по лбу и шее и насквозь пропитал его рубашку. Лицо его покраснело, и когда детектив постучал в нужную дверь, он едва дышал, а когда дверь открылась, смог заговорить, лишь сделав огромное усилие:
— Детектив-констебль Купер, полицейское управление Идендейла.
Женщина, открывшая дверь, кивнула, даже не взглянув на его удостоверение, которое он держал в липкой от пота руке.
— Входите.
Старая дубовая дверь с шумом захлопнулась и отрезала их от улицы — Купер заморгал глазами, чтобы привыкнуть к царившему в доме полумраку. Женщина была приблизительно одного с ним возраста, ей было лет двадцать семь — двадцать восемь. Она была одета в открытый топ с лямкой, перекинутой вокруг шеи, и ее шорты — и розовые коленки — показались Бену абсолютно неуместными в окружающем полумраке. Хозяйка дома походила на светскую хористку, случайно попавшую на заупокойную службу. Ее волосы блестели, как будто она захватила с улицы частичку солнца.
Они стояли в узком холле, который казался еще более узким из-за тяжелого буфета красного дерева, заставленного хрустальными вазами для цветов и вазой для фруктов, каждая из которых стояла на своей кружевной салфетке. На средней полке красовалась большая семейная фотография, сделанная где-то на морском побережье. Недавно поклеенные шершавые обои с цветками магнолии не скрывали неровностей стен. Продавец недвижимости назвал бы все это «очарованием старины».
Купер на мгновение замер, пытаясь восстановить дыхание. Его грудь тяжело вздымалась. Тыльной стороной руки он вытер лоб, пот с которого заливал ему глаза.
— Нам в участок позвонили, — судорожно выдохнул он.
— Да это же сам Бен Купер, не так ли? — удивилась хозяйка.
— Именно так. — Полицейский еще раз взглянул на молодую женщину. Узнавание приходило очень медленно, как всегда бывает, когда видишь кого-то знакомого в незнакомой обстановке. — Хелен? Хелен Милнер? — уточнил он неуверенно.
— Вот именно. Наверное, я слегка изменилась с шестого класса средней школы в Идендейле…
— Да, прошло какое-то время…
— Уже девять лет, — уточнила девушка. — А вот ты, Бен, изменился не так уж сильно. Кроме того, я не так давно видела твое фото в газете. Ты ведь выиграл какой-то приз…
— Точно, за стрельбу. Послушай, не могли бы мы…
— Я провожу тебя.
— А ты что, здесь живешь?
— Нет, это дом моих бабушки и дедушки.
Они прошли в заднюю комнату, света в которой было ничуть не больше, чем в холле, несмотря на окно, выходившее на задний двор. Середину одной из стен здесь занимал камин пятидесятых годов, покрытый плиткой, а на нем располагались неизбежные воспоминания о проведенных отпусках — соломенный ослик, фигурка танцора фламенко, открытка из Марокко с презрительными верблюдами и невероятно голубым морем… Над камином висело зеркало в позолоченной раме, в котором отражалась картина со сценой охоты, висевшая на противоположной стене: на ней фигуры в красных кафтанах скакали по молодому тенистому лесу в погоне за невидимой добычей. Купер почувствовал запах полироли для мебели и несвежий аромат старой одежды и ящиков, выложенных изнутри древними газетами.
В комнате находились двое пожилых людей — женщина в платье, украшенном цветочным орнаментом, которая сидела в кресле, накинув на себя синий кардиган, и мужчина в вельветовых брюках и свитере из твидовой шерсти, который расположился напротив. Вид у стариков был напряженным и настороженным, а ноги они спрятали под сиденья кресел, как будто хотели оказаться как можно дальше друг от друга.
Перед пустым камином стоял электронагреватель с двумя спиралями. Несмотря на жару за окном, его, по-видимому, совсем недавно использовали. А вот детективу была приятна легкая прохлада в комнате, из-за который пот, покрывавший его лицо, стал высыхать. Старики повернулись в его сторону.
— Дедушка, это Бен Купер, — представила его Хелен.
— Да я и сам вижу. Паренек сержанта Купера, — ответил ее дед.
Бен уже давно привык к подобного рода приветствиям, особенно когда речь шла о коренных жителях Идендейла. Для многих из них он был просто тенью своего отца, слава и популярность которого казались вечными.
— Добрый день, сэр. Мне кажется, что кто-то от вас звонил в участок, — обратился полицейский к хозяевам дома.
Старик ничего не ответил, и Бен решил было, что он глух, как пень, но тут заговорила его внучка.
— На самом деле звонила я, — сказала Хелен. — По просьбе дедушки.
Пожилой мужчина пожал плечами, как будто хотел показать, что все это его мало волнует.
— Мне просто показалось, что вам, ребята, надо бы об этом знать, — сказал он ворчливо.
— А как вас зовут, сэр?
— Гарри Дикинсон.
Купер терпеливо ждал его дальнейших объяснений, но, к его удивлению, заговорила опять внучка, а вовсе не старик.
— Она на кухне, — произнесла девушка, проходя в соседнюю дверь.