В Бакстоне, также как и в Мэтлоке и Эшборне, граница широким изгибом обходила городскую территорию. Но Идендейл находился настолько глубоко в холмах, что это было просто невозможно. А это значило, что ограничения по какому-либо строительству и изменению ландшафта на территории Национального парка действовали в городе так же, как они действовали по отношению к Мам Тор или к пещерам Голубого Джона[29] в Кастелтоне.
Диана Фрай еще только изучала географию как самого города, так и его окрестностей. Пока она хорошо знала только территорию возле викторианского дома на окраине города, где снимала квартиру на втором этаже, и улицы в районе управления — включая вид на трибуны стадиона местного футбольного клуба. Но понимала, что каким бы путем человек ни выезжал из Идендейла, этот путь лежал только вверх, в горы, с их вершинами, покрытыми вереском, или в деревни, расположенные в соседних долинах.
Фрай была хорошим водителем — она прошла курс экстремального вождения, когда служила в полиции Уэст-Мидлендс. Но инспектор Хитченс предпочел сам сесть за руль, и они направились в сторону большого холма, покрытого вереском, который отделял Идендейл от следующей долины.
— Это всего лишь обувь, — продолжил разговор Пол.
— Кроссовки? «Рибок», пятый размер? — уточнила его спутница.
Подняв брови от удивления, инспектор взглянул на нее.
— А вы внимательно изучили дело Вернон.
— Так точно, сэр.
— С самого начала было понятно, что с девочкой что-то случилось, хотя родителям такого не скажешь. У нее были с собой деньги, но никаких вещей. Мы уже отработали всех ее друзей и знакомых. И везде получили отрицательный ответ. Так что боюсь быть пророком, но очень скоро мы увидим ее тело.
— А каким она была ребенком?
— Из состоятельной семьи, без каких-либо семейных конфликтов. Никогда не попадала ни в какие истории. Ходила в частную школу Хай Каррс и на будущий год должна была сдавать экзамены на аттестат зрелости. Училась игре на пианино и была хозяйкой лошади, которую ей подарили родители и которая стоит на конюшне где-то в Мюрее. Иногда она принимала участие в конных соревнованиях.
— Конкур?
— Кажется, да.
— А была ли она хоть в чем-то успешна?
Хитченс искоса взглянул на Диану и одобрительно кивнул.
— Если послушать ее родителей, то она была гениальная абсолютно во всем. Ее ждали Оксфорд или Кембридж, однако после окончания университета она вполне могла выбрать карьеру концертирующей пианистки. Если только за время обучения не выиграла бы золотую олимпийскую медаль. Но у ее друзей другое мнение.
— Мальчики?
— Ну конечно, а что же еще? Хотя мама с папой это отрицают. Говорят, что она слишком занята учебой, лошадью и все такое… Сейчас мы пытаемся разобраться в ее ухажерах.
— Скандалы дома или что-нибудь в этом роде?
— Ничего. По крайней мере…
— По крайней мере, родители об этом не говорят, так?
— Именно.
Хитченс опять заулыбался. Фрай нравилось, когда ее командиры улыбались ей — правда, только если это оставалось в рамках приличий. Она посмотрела на руки инспектора, лежавшие на руле. Руки были сильными, с красивыми и ухоженными ногтями. Нос его, если смотреть в профиль, был несколько великоват. Обычно такие носы называют римскими. Но для мужчины это не страшно — наоборот, это можно было рассматривать как его отличительную черту. Затем Диана перевела взгляд на левую руку начальника. Обручального кольца на ней не было — вместо него она заметила белый шрам, который проходил через средние суставы трех пальцев.
— Родители говорят, что в тот день Лаура ходила с матерью по магазинам, — продолжил Пол. — Они были в «Де Браделай» в Белпере.
— И что там за магазины? — уточнила девушка.
— Ну… одежда, — неуверенно ответил инспектор.
— Папы при этом не было?
— Мне кажется, что он не любитель шопинга. Кроме того, они искали ему подарок на день рождения, так что его присутствие было лишним, не так ли? Он остался работать дома. Грэм Вернон занимается консультациями в области финансов и говорит, что неплохо зарабатывает. Денег у них вроде бы больше чем достаточно.
— А что было после того, как девочка с матерью вернулись домой?
— Было около половины шестого. Жара никак не спадала, так что Лаура переоделась и вышла прогуляться в сад. А вот когда она в половине восьмого не появилась к столу, родители подняли тревогу.
На Фрай произвело впечатление то, что инспектор держал все подробности у себя в голове и мог легко изложить их. По всей видимости, у него был образ мышления, который в наши дни так ценится среди полицейских. Большинство из них не могли пересказать информацию, не сверяясь постоянно с записной книжкой.
— Родители подтверждают алиби друг друга? — задала констебль следующий вопрос.
— Да.
— Но прежде чем она исчезла, девочку видели беседующей с молодым человеком, так?
— Отлично, Диана! Мы нашли пожилую свидетельницу, которая собирала дикие цветы на краю заросшей кустарником территории, известной всем под названием Целины. Она член Женского института[30] и помогает украшать колодцы в Грейт-Хаклоу[31]. Долго не хотела в этом признаваться, можете себе представить? Думала, что мы арестуем ее за кражу диких цветов. Ее дети сказали ей, что это преступление против окружающей среды. Но украшение колодцев для нее было, по-видимому, достаточно важным, так что она решила пойти по этой скользкой тропинке. В любом случае женщина наконец решилась и опознала Лауру по фотографии, которую мы ей показали. А вот молодого человека она описать не смогла. Говорит, что они были слишком далеко.
— И вот теперь эти кроссовки…
— Ну да, это все, что у нас есть на данный момент, но находка выглядит многообещающей. Сейчас там находится Бен Купер — он входил в состав одной из поисковых партий. У Бена хорошая голова на плечах.
— Совершенно в этом уверена.
— Так вы что, уже встречались с Беном? Но ведь он только сегодня вышел из отпуска!
— Лично не встречалась, но много о нем слышала.
— Понятно…
Несколько минут Хитченс молчал, остановившись на перекрестке, через который с регулярными интервалами проносились тяжелогруженые грузовики, засыпая все окрестности известковой пылью. Фрай пыталась понять, о чем он задумался и не сморозила ли она какую-нибудь глупость. Правда, Диана была уверена в своей способности говорить ровным голосом, без всяких эмоций. Она долго и упорно тренировалась и теперь была уверена, что в ее голосе могут звучать только положительные эмоции.
— Ну а как у вас вообще идут дела, Диана? — поинтересовался ее спутник. — Прописка в Отделе уголовных расследований прошла успешно?
— Все прекрасно, сэр. Некоторые вещи несколько отличаются от того, к чему я привыкла, но, думаю, я быстро перестроюсь.
— Очень хорошо. А как вы ладите с Ронни?
— Без проблем, — ответила Фрай. Она заметила, что с того момента, как они сели в машину, инспектор стал обращаться к ней по имени. Диана всегда подмечала подобные мелочи на тот случай, если в них окажется скрытый смысл. Может быть, ей стоит попробовать забыть про слово «сэр» в конце предложения и посмотреть, как начальник отнесется к этому — к этакой близости коллег, делающих одно общее дело, а не отношениям старшего офицера с подчиненным? Но не более того.
— А Дербишир не кажется вам слишком тихим после Уэст-Мидлендс? — продолжил тем временем беседу Пол.
— Это даже приятно, — ответила девушка. — Хотя я уверена, что в управлении Е хватает непростых задач.
— В других управлениях считают, что литера Е — это сокращенное от «сладкой жизни»[32].
От новых коллег Диана уже знала, что управление Е было размещено в Идендейле только из-за особенностей английского алфавита[33]. Это было маленькой особенностью полицейского департамента Дербишира — все городские управления располагались в городах, названия которых начинались на правильную букву: управление А — в Алфретоне[34], управление В — в Бакстоне[35], управление С — в Честерфилде[36], а управление D — в Дерби[37].
Так что было совершенно невероятно, чтобы управление Е расположилось где-то в Бэкулле или Мэтлоке. Это было бы подрывом всех корпоративных основ. Более того, если бы такого города, как Идендейл, не существовало в природе, кто-то в пресс-службе в штабе полицейского департамента графства обязан был бы его выдумать.
— Я имел в виду общественную жизнь, — пояснил свою мысль Хитченс. — Идендейл трудно назвать столицей ночной жизни Европы. Подозреваю, что после Бирмингема здесь должно быть немного скучновато.
— Мне кажется, что все зависит от того, чего вы ждете от жизни.
— И что же Диана Фрай ждет от этой жизни? — Инспектор повернулся к коллеге, небрежно держа руки на руле.
А действительно, чего? Было только одно желание, в котором Диана была готова признаться себе самой. Возможно, Хитченс ожидал услышать что-то совсем другое, но лучше было сказать ему об этом сейчас, чем он сам узнает позже.
— Я жду быстрого продвижения по карьерной лестнице, — выпалила девушка.
— Ах, вот как! — Пол приподнял брови, и его лицо опять осветила улыбка. Он был очень симпатичным и не носил обручального кольца.
— Я хороший работник, — продолжила Диана. — И хочу повышения. Для меня это самое главное. По крайней мере, в настоящий момент.
— По крайней мере, честно… Мне нравится ваша прямота.
Главная дорога, ведущая в Бакстон, взбиралась все выше и выше, пока они не добрались до плато, на котором карьеры с песчаником сливались с вересковыми пустошами на заднем плане. Здесь же находился удачно расположенный паб, который назывался «Маяк», из окон которого открывался великолепный вид на две соседние долины и горную цепь на самом горизонте. Хитченс свернул до того, как они подъехали к каменоломням, и их автомобиль не торопясь двинулся по серпантину вниз, мимо небольших деревушек и невысоких холмов, постепенно спускаясь к Уидейлу. Изредка они проезжали мимо ворот на фермы, на которых висели объявления о том, какая молочная порода скота выращивается именно здесь. Здесь же, за каменными стенами, виднелись гигантские рулоны сена и покрытые черными пластиковыми мешками стога свежескошенной травы.