– Просто мне рассказывали только о сыновьях хана Гирея, – сказала я.
– Не сомневаюсь, – всё так же мрачно ответил он.
– Да что я такого сказала?
Дэмир устало прикрыл глаза и тяжело выдохнул.
– Просто… я не только двоюродный племянник хана Гирея, но и его приемный сын.
Я замерла, широко распахнув глаза. Дэмир не переставал меня удивлять. Я думала, что хорошо осведомлена о правящих династиях соседних государств, но оказалось, это вовсе не так.
– Они всегда делали вид, что меня не существует, – продол жил он, и в этих словах послышалась горечь, копившая ся дол гие годы. – Моих родителей не стало, когда мне было пять лет. Хан Гирей взял меня на попечение, и я рос во дворце вместе с Улугом, Менгу и Суюн. Мы всё делали вместе, но ко мне всегда относились иначе. Словно я сын прислуги, с которым принцы и принцесса вместе играют, при этом ни на миг не забывая, что я им не ровня и никогда ровней не стану. Но я не сын прислуги. В моих жилах тоже течет кровь нашего предка – хана Мэргэна, только об этом никто не помнит. Я не претендую на трон, я лишь хочу чтобы собственная семья не относилась ко мне как к чужаку. Что бы я ни делал… Меня даже не вписали в семейное древо.
Дэмир как-то тревожно замолк. Я думала, он собирается с мыслями, чтобы продолжить рассказ, но он больше не проронил ни слова, видно, посчитав, что и без того многое выложил.
Я изучала политику и знала всё о правителях и наследниках государств нашего континента.
На троне Ора-Мариса сидела царица Елена. Ее наследником был принц Ираклий, за которого вышла замуж принцесса Суюн из Кумлара.
В Баифане правил император Цзиньлун. Духи даровали ему двоих близнецов: Вэйдуна и Мэй. Разумеется, на трон претендует Вэйдун как первый и единственный сын императора. Мэй, скорее всего, настигнет судьба разменной монеты, как и любую царскую дочь или любого младшего принца.
В Кумларе главой государства был хан Гирей, а наследником – Улуг, его старший сын. Суюн уже отправили в Ора-Марис, а Менгу, самый младший, вероятно, еще оставался во дворце. Но я не сомневалась, что рано или поздно он тоже заключит выгодный политический брак с иностран ной принцессой – с той же Мэй, например. Почему нет, раз со мной уже не выйдет.
Все главы государств, их семьи и окружение были на виду а сведения о них можно было найти в книгах. Даже странно, что я ничего не слышала о приемном сыне хана Гирея, который рос вместе с моими предполагаемыми женихами. Не похоже, чтобы Дэмир врал насчет родства с ханом. Значит, его скрывали нарочно.
– Вы внебрачный сын? – напрямую спросила я. – Ваши родители не поженились официально?
Обычно этого стыдились. Причем не только семьи, но и сами внебрачные дети.
– Нет. Просто дальний родственник, свалившийся на голову хану Гирею. – Он явно не хотел продолжать этот разговор и, видимо, жалел о том, что вообще его начал, а потому поспешно сменил тему. – Могу я попросить вас поделиться тем, что с вами случилось на самом деле? Об этом ходит много слухов, но всю правду можете рассказать только вы.
Я задумалась, оглядывая редкий лес и поросшие мхом булыжники. История длинная, но и ехать предстояло еще долго, учитывая, что при жаре не стоило гнать лошадей.
– А что за слухи обо мне ходят? – полюбопытствовала я для начала.
– Что после смерти родителей вы сбежали из дворца и покончили с собой. Говорили, что тело принцессы обнаружили спустя несколько дней в реке неподалеку от столицы.
– О духи, – выдохнула я, ощутив, как от этой новости внутри свернулся тугой узел.
Эльчин и впрямь обо всём позаботился. Я жива за счет жизни другой девушки, которую похоронили вместо меня. Сидя в гробницах, я догадывалась, что он сделает нечто подобное, но узнать об этом наверняка было всё равно тяжело.
Заговорщики ответят за каждую смерть.
Жаль, что Эльчину я уже не могу отомстить, раз с ним разобрался Дэмир. Надеюсь, этот предатель увидит из мира духов, что я сотворю с другими.
– Мы были в ужасе, когда узнали об этом, – продолжил Дэмир. – В Кумларе объявили траур по вашим родителям, а потом и по вам. Жанбулат объявил об этом во всеуслышание: все поверили, что вы утонули. Только допросив Эльчина, мы узнали, что вы еще живы. Что же на самом деле произошло в тот вечер во дворце?
– Что ж, я вам всё расскажу. – Я сделала вид, что поддалась на его уговоры, хотя мне самой хотелось, чтобы кто-нибудь узнал правду. Да и его откровенность заслуживала того же в ответ.
Я рассказала о заговоре в совете князей, о моих выводах насчет гибели родителей, о том, как Эльчин вывез меня, скованную по рукам и ногам, в гробницы, и о том, как я сидела там в одиночестве, навещаемая только жрецами, которым не было до меня никакого дела. Я опустила лишь подробности о неудачных побегах, когда лежала избитая на матрасе, страдая от ужасной боли.
– Та ночь изменила всю мою жизнь. С вечера я думала лишь об уроках и тренировках и даже не догадывалась, что никаких уроков больше никогда не будет.
– Не представляю, что вам пришлось пережить, – сочувственно отозвался Дэмир. – Но надеюсь, что вас хоть немного утешит мысль, что я убивал Эльчина долго и мучительно и не остановлюсь, пока такая же участь не постигнет Жанбулата.
– Дядей я займусь сама.
– Как скажете.
– Что Жанбулат сделал лично вам? – спросила я.
– Захватил нашу страну, перебил наш народ, лишил нас дома. Всё это личное.
– А как вы с отрядом проникли в Алтан-Газар?
– Мы выстроили вокруг оставшейся территории Кумлара стену и поставили сторожевую заставу на севере. Впрочем, сами увидите. В этой части Алтан-Газара мало вой ск, хотя на днях нам повстречался отряд воинов. К счастью, нам удалось от них скрыться, но всё равно нужно быть начеку. Сейчас основные силы Жанбулата направлены на удержание нашего юга и продвижение к границам Ора-Мариса. Для меня это тоже личное, потому что моя мать София была младшей сестрой царицы Елены.
– Так вы еще из правящей династии Ора-Мариса?! – удивилась я.
В его биографии было столько шокирующих фактов, что я начинала подозревать, будто он их выдумывает. Почему я о нём раньше не слышала? Почему его прятали? Может, потому что он наполовину ора-марисиец, о чём отчетливо говорит его внешность?
– Правящие династии Ора-Мариса и Кумлара тесно переплетены. Теперь и Суюн замужем за сыном Елены. Мы с ними давно одна большая семья. А Жанбулат разрушает всё, что строилось годами. Думаю, он хочет подчинить себе весь континент. И у него может это получиться, потому что он завербовал многих наемников из пустыни, которым выплачивает горы золота.
– Ох, духи, это всё так неправильно. Мой отец бы… – Я осеклась от боли, вспыхнувшей в груди. – Он мог бы еще долго править. Так быть не должно.
– Прошлое изменить нельзя, зато будущее целиком в наших руках. Мы всё исправим.
– Ну да, с вой ском оживших мертвецов, – вернулась я к своей привычной язвительной манере, чтобы не выдавать истинных чувств.
– Всё еще мне не верите? – спросил Дэмир, усмехнувшись так, будто знал некую тайну.
– А вы думали, стоит мне выспаться, как я сразу поверю в сказочный город?
– Быть может, я смогу вас переубедить, когда мы при едем в библиотеку.
– Очень сомневаюсь.
Он опять усмехнулся и устремил взгляд на дорогу.
Я с подозрением оглядела его с ног до головы, уверенная, что он чего-то не договаривает.
– А по-моему, он шикарный мужчина, – подала голос Юёр.
Я осмотрелась, проверяя, не услышал ли кто. Но, конечно же, ее голос раздавался только в моей голове, поэтому никто ничего слышать не мог.
– А по-моему, он что-то скрывает, – ответила я.
– Пусть скрывает, но это не отменяет того, что он шикарный мужчина.
Странно слышать это от несуществующей старухи, но я уже давно не в ладах с собственной головой.
Дэмир заговорил снова:
– Я уверен, что теперь, когда вы с нами, всё получится. Вы последняя надежда наших стран.
– Кто еще знает о том, что я жива?
– Из тех, кто не умер, всего двое: я и хан Гирей.
– А ваши люди не в курсе? – Я кивнула на ехавших впереди воинов.
– Нет. Они знают, что вы важны, но не знают, кто вы. Но будьте уверены, они всё равно во что бы то ни стало защитят вас, – заверил Дэмир.
– Звучит так, словно я какой-то спаситель мира, но ясно, что я лишь пешка в политической игре. Хан Гирей сделает хороший ход, вернув меня на игровую доску. Но я вовсе не последняя надежда и так далее.
Мои рассуждения его нисколько не смутили.
– Не стану отрицать, всё так и есть. Вас выставят жертвой тирана, и когда все узнают, как Жанбулат поступил с настоящей наследницей, он быстро потеряет свою популярность у знати Алтан-Газара, и войско мертвых воинов сможет его разгромить. Мы уничтожим Жанбулата и его наследника Тугана раз и навсегда.
– И Тугана тоже? – переспросила я.
– После осады Кале, которой он руководил, я только об этом и мечтаю.
С двоюродным братом я не общалась. Он жил в поместье у подножия Южных гор и редко приезжал во дворец. Я не знала, что он из себя представляет, но догадывалась – с таким отцом, как Жанбулат, он просто не мог вырасти достойным человеком.
Ближе к вечеру солнце перестало жарить, и вечерняя прохлада запуталась между ветвей. Лес становился тем гуще, чем ближе мы подъезжали к границе Кумлара.
По дороге мы сделали несколько привалов, и последний вышел таким долгим, что мы рисковали не добраться до заставы к ночи.
– Мы уже близко, – сказал Дэмир.
Он оказался прав. Вскоре лес поредел, а за ним выросла засека из кольев и поваленных деревьев: та самая стена, о которой говорил Дэмир. Между Алтан-Газаром и Кумларом никогда не отстраивали ничего подобного. Это выглядело жутко и страшно, словно реальное подтверждение того, что отныне наши государства непримиримо разделены.
Засека шла до самых Северных гор, упираясь в скалы, и по всей ее линии на определенном расстоянии друг от друга стояли небольшие деревянные башни. Мы направились к самой первой из них, расположенной у подножия горы.