— Что с тобой, Клод? Опять муж чего-нибудь там вякает?
— Нет. Просто… дурной сон, — ответил я, стараясь разыгрывать уязвимую хрупкую девушку. — Этот ужасный взрыв… Кошмар. Никак не могу выкинуть из головы.
Я приземлил свою марионетку на белый диван около высокого стеклянного столика с дорогущей канцелярской дребеденью и статуэтками.
— Оставь это все мне, — заверила Сьюзан, в слегка приказном тоне добавив: — И ни о чем не беспокойся.
Абернати подошла ближе, властно коснувшись моего или точнее не совсем моего лица.
— Мне всегда нравилась твоя беззаботность. Ты не создана для сложных или тревожных мыслей. Очаровательно.
Я смутно ощущал касания пальцев бывшей начальницы под изящным подбородком кукольного лица Клодетты. Давай Сью. Поговори еще немного со своей ручной пташкой. Дай мне несколько минут, чтобы окончательно изолировать нас от охраны. Тогда мы и начнем все самое интересное.
Пальцы бывшей начальницы опустились на живот Клодетты. Ощущения были как под анестезией. Чувствуешь сам факт касания, но его нельзя назвать приятным или дискомфортным. Просто никакое.
Один за другим я менял защитные протоколы, превращая базы данных паролей и биометрии в мусор. Через минуту двери пентхауса можно будет только взломать. Плюс я взял под контроль изолирующие защитные системы. Переключил их на режим полной блокады. Теперь даже Траума не получит сигнал от имплантов Абернати.
— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, — прошептала мне на ухо Сьюзан.
А уж как я рад видеть тебя! Столько препятствий, столько мучей ради этой заветной минуты!
— Неужели заскучала в золотой клетке? — кокетливо усмехнулся я чужими губами.
— Ты ещё подерзи мне, — ответила директриса, запуская руки под платье Клодетты.
Я кое-как изобразил трепетание, пока мои нити завершали процесс. Двери закрыты. Полная изоляция сигналов. Активировано шумоподавление. Можно приступать.
Прекратив притворяться, что трепещу в руках любовницы, я спросил:
— Может, ты мне даже завидуешь? Беззаботной, свободной жизни? Золотая клетка это прекрасно, но разве не хотелось бы тебе просто выйти на улицу?
— Поглядеть на эту грязь? — усмехнулась Сьюзан, с силой сжав левый сосок Клодетты. — А ты, похоже, напрашиваешься на жёсткую ночку, Клод? Ничего. Я найду твоему язы…
Договорить Абернати помешал сильнейший спазм и конвульсии, пришедшие с моей первой сетевой атакой. Вырывание сущности. Даже мощный лед корпоратки содрогнулся под этим ударом.
Сьюзан отшатнулась, а я встал. Точнее поднял тело марионетки с дивана.
— Больно⁈ Страшно⁈ Не понравилось⁈ — вопрошал я тонким голосом Клодетты, напоминающим сейчас разъяренное птичье верещание. — А ведь дальше будет только хуже!
Абернати неожиданно быстро оправилась от вырывания сущности. Видать риперы Арасаки реально постарались сделать её максимально живучей. Хороший биомонитор и набор разнообразных стимуляторов помогли ей восстановиться.
Невероятно быстрым движением Сью схватила со стола украшенный нож для бумаги, похожий на миниатюрный кинжал, и воткнула его Клодетте в горло.
— Продажная мразь! — прорычала Абернати. — Блядина пустоголовая!
Волосы её растрепались, халат был частично распахнут. На лице, шее и полуобнаженной груди красные пятна. В уголках глаз заметна кровь.
Удар ножом, наверное, был смертелен, только вот мне практически плевать на целостность оболочки. Я снова использовал на Абернати вырывание сущности, одновременно вынимая нож из раны. Сьюзан скорчилась от новой сетевой атаки.
— Видишь ли, я не Клодетта, — голос мой звучал хрипло-булькающе из-за кровоточащей раны горла. — Знай, я вообще не Клодетта. Имя нам — легион!
Называться Винсентом Прайсом было глупо и рискованно. Камер нет, но какое-нибудь звукозаписывающее устройство наверняка прячется среди множества предметов роскоши.
— Мы там в Преисподней давно тебя заждались, а ты все прогуливаешь! Артур очень скучает. Привет передаёт. Просил въебать тебе от всей души. А я с удовольствием!
Кровь уходила из тельца Клодетты и мышцы её ничего сложнее легкой аэробики не ведали, так что удар получился слабоват, но в район солнечного сплетения. Плюс Сьюзан ещё была под моей сетевой атакой. Абернати спиной упала на диван.
Я завис над ней. Запахнул ей черную полу халата, погрозив пальчиком:
— Никакого разврата сегодня, Сью. Никакой похоти. Только гнев!
С этими словами я вонзил миниатюрный нож для бумаги в район ключицы Абернати, как бы закрепляя халат на теле. Пришпиливая ткань, чтобы жертва не оголилась во время конвульсий.
Я представил как выглядит со стороны моя оболочка — бедная, пустоголовая Клодетта. Белое платье девушки теперь было измазано ее кровью из распорого горла. На лице наверняка безумная, будто чужая улыбка. Клодетта реально похожа на одержимую демоном.
— Видишь, теперь в моих ты лапах. Чуешь ужасный серы запах? И гул огня…
Я выпускал виртуальные захваты. Абернати снова пыталась прийти в себя, но глаза ее еще были мутными, а из носа шла кровь как от передозировки наркотиками. Использовал ещё одно вырывание, чтобы наверняка обездвижить. У неё лёд был мощнее чем у старины Хорхе.
Пора было приступать к разделке. Вырвать из Абернати все ценное, оставив только изуродованный чудовищными муками труп. Она заслуживала этого не меньше, чем Фарадей. Даже больше. Очень уж меня доконала и допекла.
Когда мои захваты вцепились в мерцающие нейронные сплетения информационной сущности Абернати, ее тело забилось в сильнейших конвульсиях. Пятна крови попали на идеально белый диван. Время будто чуть замедлилось. Я полностью погрузился в процесс. Ничего не видел и не слышал.
Первый раз потрошил кого-то через прокси. Это оказалось сложнее и медленнее. Каждое уже привычное действие давалось с трудом, но я все же начал выуживать из головы Сью целые пласты сверхсекретной информации. Сколько же всего там было, ммм… Досье, планы, схемы операций, компромат, ещё раз компромат. Все такое ровное, четкое, разложенное по полочкам.
Однако вытягивать это становилось сложнее после каждой манипуляции. Несколько раз мои захваты рвались. Приходилось уже не фильтровать. Закидывать все подряд, надеясь потом отобрать самое ценное. Затем процесс не просто замедлился. Он забуксовал. Неужели…
Все вдруг схлопнулось. Контакт был разорван. Мои ослабшие от предыдущих усилий захваты уперлись в какой-то самовосстанавливающийся интралед. Блядь!
Меня выбросило из режима пожирания. Контроль над мёртвой марионеткой серьезно ослаб. Я оказался во мраке на не очень понятный отрезок времени. Когда тьма перед оптикой рассеялась, я увидел через глаза Клодетты как Абернати открывает дверь балкона пентхауса.
Сьюзан едва ли была в адеквате. Слишком уж хорошенько я прожарил ей мозги. Она двигалась как зомби. Все лицо в крови, которая сочилась даже через поры кожи. Глаза пустые. Однако Сьюзан вышла на площадку и тут же её сигнал поймала Траума. Платиновый статус как-никак.
Я с трудом привел в движение тело Клодетты. Слишком перенапрягся. Три вырывания сущности, а затем попытка дистанционно скушать кого-то с экспериментальным льдом. Вышла перегрузка.
Абернати все брела и брела. Переставляла босые ноги по залитой дождем площадке. Холодные струи смывали с нее кровь и другие телесные жидкости, высвободившиеся из-за конвульсий. Абернати шла, пытаясь спасти свою жизнь. Её жалкие остатки.
«Нет уж!» — мысленно воскликнул я.
Губы Клодетты уже не шевелились, но ногами перебирать я мог.
Абернати замерла у края площадки. Секунда, пять, десять… На небе появился силуэт спасительного ави. Дежурный наряд Траума Тим спешил к важному клиенту, но в этот момент я, разогнав, насколько можно тушку Клодетты, схватил Сьюзан сзади.
Никаких спасений больше, Сью. Пора в ад!
Мгновение, и мы обнявшись полетели с крыши. Высоко забралась, больнее падать.
Семьдесят пятый этаж!
Вот это, Сью, ты попала в переплёт.
Даже Травма нихуя уже не соберет!
Впрочем долго смаковать эти мысли мне не пришлось. Буквально три секунды и асфальт.
Удар. Помехи. Черный экран. Последнее, что успела заснять умирающая оптика Клодетты — расколотый вдребезги череп Сьюзан Абернати. Тут уже без шансов. Дело сделано!
Глава 49
ИНТЕРЛЮДИЯ. Дэвид Мартинес.
После того, как Сьюзан Абернати вдребезги разбилась об асфальт под струями холодного дождя, Дэвид Мартинес впервые за три с половиной недели получил выходной. Под теми же струями холодного дождя он вышел из небоскрёба на Юнион-стрит и медленно побрел сквозь ночь.
Вода быстро пропитала синтетическую ткань серо-стальной толстовки, которую Дэвид надел после работы. Капли забирались за шиворот, стекали по спине до самой поясницы. Однако Мартинес даже не пытался спрятаться. Наоборот, он шёл по максимально открытым для дождя участкам улиц. Этот холодный душ помогал хоть как-то отвлечься от кипучего хаоса в голове.
События последних дней и отголоски недавнего прошлого наслаивались друг на друга, сталкивались, разбивались на фрагменты. Все это никак не хотело отпускать Дэвида. Не давало ему покоя. В голове крутились вопросы, ответы на которые найти не получалось.
«Внимание. Примите ваши препараты», — напомнил корпоративный биомонитор.
Его голос Дэвида одновременно раздражал и приводил в чувство. Хоть что-то стабильное было в жизни. Препараты…
Мартинес остановился по козырьком магазина модной одежды и достал пластиковый контейнер, который выдали ему корпоративные врачи. В каждой ячейки по девять разных таблеток и капсул. Плюс два ингалятора, которые парень тоже постоянно носил с собой. Иммуносупрессоры, пептиды, витамины, гормоны, стимуляторы роста мышц, адаптогены и антидепрессанты. Продукция высшего качества. Каждую из таблеток можно было загнать на улицах за полсотни, а то и сотню эдди. Дэвиду они достались абсолютно бесплатно. Челси Кларк принимала почти в два раза меньше таблеток даже после пластической операции. Дэвид помнил, что у них почти одновременно срабатывали биомониторы. Девушка тянулась за точно таким же пластиковым контейнером и шутила, что пора откушать корпоративных сладостей.