Я повесила свою новую кепку на банку для печенья с коричневым медвежонком и променяла джинсы на бежевый деловой костюм и туфли на каблуках. Уинни я не знала, поэтому решила, что не помешает выглядеть профессионально. Иногда люди отзываются на костюм лучше, чем на джинсы. Прихватила сумку, закрыла квартиру и присоединилась к миссис Бестлер в лифте.
- Он тебя нашел? – поинтересовалась миссис Бестлер.
А кто должен был найти меня?
- Да тут какой-то мужчина тебя искал. Очень воспитанный. Я высадила его на твоем этаже десять минут назад.
- Ко мне никто не стучался. Я бы его услышала. Я почти все время была на кухне.
- Разве не странно? - Лифт открылся в вестибюль, и миссис Бестлер улыбнулась. - Первый этаж. Дамские сумочки. Прекрасные ювелирные украшения.
- Как тот мужчина выглядел? – спросила я миссис Бестлер.
- О, дорогая, он был большим. Очень большим. И темнокожим. Афромериканцем.
Не тот мужчина, насчет которого только что звонила Мейбл. Тот парень был низкорослым и белым.
- У него были длинные волосы? Может быть, завязанные в конский хвост?
- Нет. У него почти не было волос.
Я быстро осмотрела вестибюль. В углах не отслеживалось никакого большого парня. Я вышла из здания и осмотрела стоянку. Там тоже никого. Мой визитер испарился. Жаль, подумала я. Мне бы не помешала отговорка не ехать к Уинни Блэк. Счетчик переписи населения, продавец пылесосов, религиозный фанатик – все были предпочтительней Уинни Блэк. И так уже паршиво от новости, что крохобор дядюшка Фред имел подружку. Мне действительно не хотелось видеть ее. Не испытывала я желания смотреть в физиономию Уинни Блэк и поневоле представлять ее в койке с гуселапчатым дядюшкой Фредом.
* * * * *
Уинни жила в маленьком домике на Лоу-стрит. Обшит белой доской, голубые ставни, красная дверь. Очень патриотично. Я припарковалась, решительно прошла к двери и позвонила. Я не имела понятия, что буду говорить этой женщине. Наверно, что-то типа «Ах, простите, это не вы шатались по кварталу с моим дядюшкой Фредом?
Я уже собиралась звонить второй раз, когда открылась дверь, и на меня уставилась Уинни Блэк.
У нее было приятное круглое лицо и не менее приятные округлые формы, и по ней не скажешь, что она из тех, кто трахается с чьим-то дядей.
Я представилась и вручила ей мою карточку.
- Я ищу Фреда Шутца, - пояснила я. – Он пропал в пятницу, и, надеюсь, вы могли бы мне рассказать что-нибудь.
Приятное выражение застыло на ее лице:
- Я слышала, что он пропал, но не знаю, что могу вам сказать.
- Когда вы видели его в последний раз?
- В тот день, когда он исчез. Он заехал выпить кофе с тортом. Изредка он заглядывал. Было как раз после ланча. И он оставался здесь на час. Аксел, мой муж, поехал поменять колеса на «крайслере».
Аксел менял колеса. Ого! В голове заработали шестеренки.
- Фред не казался больным или встревоженным? Он не говорил, что, может, собирался еще куда?
- Он был… расстроен. Сказал, что у него намечается что-то грандиозное.
- Что-нибудь еще он по этому поводу говорил?
- Нет. Но у меня сложилось впечатление, что речь шла о мусорной компании. У него были проблемы с их счетом. Что-то с тем, что компьютер удалил его имя из списка клиентов. И Фред говорил, что у него на них кое-что имеется, улики какие-то, и он с них три шкуры сдерет. В точности так и сказал: «сдеру три шкуры». Полагаю, он так и не дошел до мусорной компании.
- Откуда вы знаете, что он там не был? – спросила я Уинни.
Уинни, кажется, удивилась вопросу:
- Все это знают.
В Бурге секретов нет.
- Еще одно, - добавила я. – Я нашла несколько фотографий в столе дяди Фреда. Он когда-нибудь упоминал вам про какие-нибудь снимки?
- Нет. Не могу припомнить ничего такого. Это семейные фото?
- Снимки мусорного мешка. И на некоторых фотографиях можно видеть содержимое.
- Нет. Я бы такое запомнила.
Я заглянула внутрь маленького чистенького домика поверх ее плеча. Мужа на виду не было.
- Аксел дома?
- Он в парке гуляет с собакой.
Я вернулась в «бьюик» и проехала два квартала до парка. Это был клочок ухоженной травы в два квартала длиной и квартал в ширину. Среди травы находились несколько скамеек, клумб, больших деревьев, а в конце - небольшая детская площадка.
Вычислить Аксела Блэка не составляло труда. Он сидел на скамейке, погруженный в свои думы, рядом сидела собака. Собачонка смахивала на маленькую дворняжку, сидела тут же, вытаращив глаза, и имела большое сходство с хозяином. Отличие состояло в том, что Аксел носил очки, а у собачонки имелись волосы.
Я припарковала машину и подошла к ним. Никто не шевельнулся, даже когда я встала прямо пере ними.
- Аксел Блэк? – спросила я.
Он поднял глаза на меня:
- Да?
Я представилась и дала ему свою карточку.
- Я ищу Фреда Шутца, - сообщила я. – И расспрашиваю некоторых пенсионеров, которые могли бы его знать.
- Готов спорить, что они вам наплели в три короба, - заметил Аксел. – Старина Фред был настоящей личностью. Самым большим скупердяем, которые когда-либо топтали землю. Торговался за каждый цент. Никогда ни во что не вкладывал. И воображал себя Ромео. Всегда клеился к каким-то женщинам.
- Не похоже, что вы от него в восторге.
- Бесполезный мужик, - продолжил Аксел. – Не пожелаю ему ничего дурного, но он мне не сильно нравится. По правде сказать, он изворотливая сволочь.
- У вас есть соображения, что с ним случилось?
- Думаю, он мог уделить слишком много внимания не тем женщинам.
Я не могла не подумать, что возможно под «не теми женщинами» он имеет в виду Уинни. А может, он переехал дядю Фреда своим «крайслером», подобрал труп, засунул в багажник и выкинул в реку.
Но это не объясняло наличие фотографий, но, может быть, снимки не имели ничего общего с исчезновением дяди Фреда.
- Ну, если вспомните что-нибудь, дайте мне знать, - сказала я напоследок.
- Уж точно, - заверил Аксел.
Следующими в моем списке значились сыновья дядюшки Фреда, Рональд и Уолтер. Рональд работал мастером на конвейере на колбасной фабрике. Уолтер и его жена владели круглосуточным магазинчиком на Ховард-стрит. Я подумала, что не помешает поговорить с Рональдом и Уолтером. По большей части затем, что было что ответить, когда матушка спросит, что же я делала, чтобы найти дядюшку Фреда.
Уолтер и Джин назвали свой магазин «Покупка за раз». Он находился через дорогу от круглосуточного супермаркета, и их давным-давно вытеснили бы из бизнеса, если бы не факт, что за раз клиенты могли здесь купить мясной хлеб, сыграть в лотерею и поставить двадцать долларов на какие-нибудь предстоящие лошадиные бега.
Уолтер сидел за кассой и читал газету, когда я вошла в магазин. Была первая половина дня, и в магазине было пусто. Уолтер отложил газету и встал.
– Ты нашла его?
- Нет. Простите.
Он перевел дух:
- Боже. Я подумал, что ты пришла сообщить, что он умер.
- Думаете, он мертв?
- Не знаю, что и думать. Вначале я посчитал, что он просто где-то заблудился. Получил еще один удар или вроде того. Но сейчас я так не думаю. Ничего из этого не имеет смысла.
- Вы знаете что-нибудь о проблемах, которые были у дяди Фреда с компанией по уборке мусора?
- У отца со всеми были проблемы, - заметил Уолтер.
Я попрощалась с Уолтером, завела «бьюик» и поехала через центр к колбасной фабрике. Там припарковалась на стоянке для посетителей, вошла в здание и попросила женщину за стойкой передать записку Рональду.
Рональд вышел несколько минут спустя.
- Полагаю, ты насчет отца, - сказал он. – Как мило с твоей стороны помогать нам его искать. Не могу поверить, что он до сих пор не объявился.
- У вас есть какие-нибудь версии?
- Нет таких, чтобы мне хотелось говорить о них вслух.
- Женщины в его жизни?
Рональд помотал головой.
- Он еще тот фрукт. Недостойно, что они появляются, и никогда он не мог удержать член в штанах. Я не знаю, работает ли у него «зажигание» в старом движке, но он все еще шляется по бабам. Боже, ему же семьдесят два.
- Вы знаете что-нибудь о разногласиях с мусорной компанией?
- Нет, но он с год уже судится со своей страховой компанией.
Глава 3
Я покинула стоянку колбасной фабрики и поехала через центр. Было почти пять часов, и государственные служащие заполонили дороги. Это одна из замечательных вещей в Трентоне. Если тебе нужно попрактиковаться в итальянских выразительных жестах, здесь нет нехватки достойных этого чинуш.
Я сделала короткую остановку в квартире, чтобы навести на себя напоследок кое-какой лоск. Добавила еще слой туши, взбила волосы и отчалила.
Когда я добралась до заведения Пино, Морелли торчал в баре. Сидел он спиной ко мне, погруженный в свои мысли, поставив локти на стойку и склонив голову над пивом. На нем были джинсы, кроссовки и зеленая клетчатая фланелевая рубашка поверх футболки с логотипом гимнастического зала Голда. Женщина в противоположном конце бара наблюдала за ним в зеркало на задней стенке. Сейчас женщины так поступают. Наблюдают и испытывают любопытство. Когда он был моложе, и черты его нежнее, женщины больше, чем наблюдали. Когда он был моложе, мамаши в масштабе штата предостерегали своих дочек насчет Морелли. И когда он был моложе, дочки в масштабах штата плевали на то, что говорили им мамаши. Сейчас черты Морелли стали более угловатыми. Глаза менее приветливыми при виде незнакомцев. Включая женщин. Поэтому женщины наблюдали, и им было любопытно, каково это связаться с Морелли.
Конечно, я-то знала, каково это с Морелли. Морелли просто кудесник.
Я поставила рядом с ним стул и просигналила бармену «будь добр, пива».
Морелли кинул на меня оценивающий взгляд, в тусклом свете бара чернели широкие зрачки.