— Но я сохраню её честь, — высокопарно заявил Томаш.
— Поинтересуйся у Лейлы для общего понимания про свой подвиг, — махнул я рукой. — А теперь к делу. Ты же знаешь, что меня собираются пристроить к вам в академию?
— Слышал, — кивнул Томаш. — Ох, и нелегко тебе придется с твоим характером. Не представляю, как Леон собирается за месяц впихнуть в тебя четыре курса!
— Вот и я не представляю, Томаш, — поддакнул я. — Поэтому мне нужно, чтобы ты мне в этом деле подсобил.
— У тебя будут учителя, куда лучше меня, — засмеялся Томаш. — Король решил взяться за твое образование серьезно.
— Мне нужно провернуть одно дельце, — признался я, — поэтому две недели, как минимум, я не смогу посещать подготовительные курсы.
— Что⁈ — выпучил глаза Томаш, окончательно добитый моей наглостью. — Эрик, ты опять что-то задумал⁈ Король не потерпит твоих выходок!
— Да не ори ты! — поморщился я. — Самому-то разве не тошно постоянно быть пай-мальчиком⁈
— Что бы ты там не придумал, я в этом участвовать не буду! Мы герцоги и мы должны чтить свой долг перед богами, королем и народом! А ты постоянно делаешь то, что тебе вздумается!
— Что ж я тебя понял, Томаш, — вздохнул я, увидев, что этот баран уперся рогом и теперь с места его не сдвинет ни один, даже самый логичный довод. — Ты как был чурбаном, так им и остался! Зря я на тебя рассчитывал! Надеюсь, у тебя хотя бы ума хватит не болтать всем подряд о моих планах.
— Мне бы и в голову не пришло кому-то докладывать! Хотя — это мой долг и надо было бы донести до короля!
Я встал и вышел. Было прям капец как неприятно. Все-таки Томаш со своим дутым благородством был просто невыносим. Я сердито шёл, куда сами ноги вели меня и едва не сшиб кого-то по дороге.
— Сокол, возьми меня с собой.
Передо мной стояла Венди.
— О чем ты⁈ — притворился удивленным я.
— Я знаю, вы куда-то собираетесь с Филом. А Фил не хочет брать меня с собой! Но если ты скажешь, он послушает тебя! Я вам пригожусь. Возьми меня с собой, Эрик.
Я сердито подумал, что Фил мог бы быть и поосторожней и язык попридержать.
— Венди, ты же девочка, а это дело для взрослых мальчиков! Ты лучше подожди нас здесь. Ты жди, и у нас с Филом будет больше желания вернуться поскорее обратно!
— Я тоже взрослая, — топнула ножкой девочка, смешно наморщив при этом носик. — Ну, пожалуйста, вот увидишь, ты не пожалеешь!
— Венди, не торопись взрослеть, — устало посоветовал я. — Быть взрослым совсем не так весело как кажется!
— Как и быть всё время для всех несмышленым ребенком! — всхлипнула Венди. — Я все равно с вами пойду, сокол!
— Не пойдешь, — твердо возразил я.
— А вот и пойду! Пойду! Пойду!
Венди показала язык и убежала.
Я тяжело вздохнул, как бы девчонка кому не выболтала, впрочем, кто будет слушать маленькую девочку. И между тем, настроение испортилось ещё больше — детей обижать, дело мало приятное.
День вообще был дурацким. Было очень жаль, что разговор с Томашем повернулся именно так, как повернулся. Всё-таки этот остолоп был мне очень нужен.
Ко всему, ещё и ужин превратился в чопорный прием. Кроме нашей шайки-лейки, поесть в компании короля захотели герцоги Нерке и Монпансье со своими семействами. Приперлись семь братьев Ордена Триликого тоже с женами и детьми. Куртизанки и Служительницы жизни. Две семьи каких-то зажиточных горожан. И еще куча народу.
Людно, шумно и при этом скукотища смертная. Так что я скоро стал зевать и клевать носом.
— Эрик, прекрати зевать! Веди себя прилично, ты все-таки в обществе, — мимоходом потребовал от меня отец.
— Как скаж… — остаток слово поглотил широкий зевок.
— Ты неисправим, — закатил глаза отец.
Я встал из-за стола, решив, по примеру большинства гостей, послоняться по залу, примыкая к разговору, то в одной компании, то в другой.
Я заметил, как к Томашу подошел глава семейства Монпансье со своей дочерью Клавдией. Девушка была хорошенькой, но обладала таким невнятным нравом и такой скудной энергией, что казалась просто холодной рыбиной.
— Ваша светлость, молодой Крайкос, рад вас видеть, — фамильярно похлопав Томаша по спине, разулыбался Монпансье. — Мы с вашим отцом недавно обсуждали такой деликатный вопрос, что вы с моей Клавдией составили бы блестящую партию… Будем двигаться в этом направлении…
Так и хотелось повернуться сейчас к Томашу и объявить ему одновременно шах и мат.
Разговор я не дослушал, так как меня перехватил брат Лесли. Мы перекинулись несколькими общими фразами. Лесли радостно заявил, что по просьбе короля будет заниматься со мной магической историей и практикой. Я бы порадовался с ним, если бы не собирался слинять сегодня же.
Мрачный Фил стоял с Гансом и слушал его с чрезвычайно враждебным выражением на физиономии. Отчего Ганс заметно огорчался и казался донельзя растерянным. А когда Фил заговорил, то скис окончательно. Всё-таки отношения у Фила и Ганса, как сына с отцом, явно не ладились.
Я обострил слух.
— Ты опоздал с наставничеством, — холодно цедил слова Фил. — Мне не нужны ни твои подачки, ни твои советы. Ты и признать-то меня согласился только под давлением…
Я вспомнил, с каким восхищением Фил прежде говорил о своем отца, как был благодарен ему за то, что тот попросил взять его слугой в замок Гербертов. А теперь… Теперь он сам себя потерял. Одна надежда, что Кира поможет ему вспомнить, что он добряк на самом деле.
Я, между улыбочками и вежливыми репликами, старался закинуть в себя как можно больше топлива в дорогу. Набравшись ещё и вина, я всё же решился подойти к Стелле.
Волей-неволей, мой взгляд всё время возвращался к ней, как впрочем и её взгляд всё время искал меня. Я это чувствовал.
— Стелла, а знаешь ли ты, что обида — это детское незрелое чувство, — важно высказался я.
Девушка, слегка ошарашенная таким заявлением, удивленно моргнула.
— Я не понимаю вас, Эрик, — тихо ответила она.
— Обида возникает тогда, когда один человек связывает с другим человеком свои ожидания. Другой же человек, не зная об этих чаяньях, по каким-то причинам эти ожидания не оправдывает. Но разве моя вина, что ты придумала себе что-то про меня и надулась?
— Возможно и так, Эрик, — задумчиво ответила Стелла, смотря себе под ноги. — Вот только, когда мои ожидания не оправдывают каждый раз, то обида превращается в разочарование. Ты разочаровал меня.
— Я этого не хотел, Сталла, — сказал я.
— Ты об этом даже не задумывался, — со слезами в голосе ответила Стелла.
Я протянул руку, желая убрать упавший локон с её лица. Стелла поспешила отойти от меня прочь.
Я вздохнул. Все принцессы такие ломаки, а я бы с таки удовольствием сейчас кого-то поколотил. Я забросил в себя еще одну порцию еды и кубок вина. И вдруг заметил, что гости уже давно начали расходиться. А значит, мог отправиться восвояси и я.
Я не опьянел ничуть, но специально пошел на выход походкой моряка, чтобы Леон или ещё кто, ничего не заподозрили.
Фил уже поджидал меня в моей комнате, нетерпеливо измеряя её шагами.
— Ещё скажи что, так как ты ужрался вусмерть, мы всё откладываем, — с ненавистью предложил с порога рыжий.
— Фил, попридержи коней, — твердо глядя другу глаза, потребовал я. — Ты становишься просто невыносимым брюзгой и действуешь мне на нервы. Двигаемся вперёд по плану, как и собирались.
— И какой же у нас план? — скривился Фил. — Напомню тебе, что я, в отличие от тебя, летать не умею.
Я вздохнул, решив, что пора открыть карты. Достал из кармана ковер-самолет. У раскрытого окна подкинул его в воздух. Он развернулся во всей своей красе. И повис в воздухе у окна.
— Летающий ковер! — восхищенно выдохнул Фил. — Откуда у тебя эта вещица? Это же настоящее чудо!
— Ага! Вот и я о том же, — улыбнулся я, радуясь, что Фил ещё умеет чем-то восхищаться. — Давай — грузимся и вылетаем, эта штука летать может только ночью, а времени у нас в обрез.
Фила долго уговаривать не пришлось. Он схватил мешок и положил его на ковер, при этом хорошенько закрепив веревкой. Я взял другой и сделал то же самое. Затем схватил ещё один. На удивление этот мешок оказался ну прям капец какой тяжелый. В какой-то момент мне даже захотелось развязать его и посмотреть, что туда Фил напихал. Но тут в дверь постучали.
Это было очень некстати. Чтобы свернуть и спрятать ковер, нужно было его разгрузить, а на это требовалось время. В дверь же нетерпеливо постучали ещё раз.
Мы с Филом растерянно перекинулись взглядами. Оба не зная, как теперь поступить. Я уже решил просто взять и умчаться на ковре сию же секунду, не дожидаясь, когда замок начнут ломать.
— Эрик, ты там? — услышали мы приглушенный голос Томаша, и оба выдохнули с облегчением.
Я приоткрыл дверь.
— Чего тебе, Томаш? — спросил я шепотом.
— Впусти, есть разговор, — попросил Томаш.
Я сделал шаг назад, впуская Крайкоса в комнату. Он вошел, да так и застыл с благоговением, глядя на груженный мешками ковер.
— Это же…Это же летающий ковер! — пролепетал он. — Настоящий ковер, способный летать!
— Ага, он самый и нам на нем пора лететь по делам. Спасать вон его сестру от ворона.
— Вы собираетесь спасти Киру? Так что ж ты сразу не сказал⁈ — упрекнул Томаш.
— Ты не дал мне ничего сказать, — заметил я.
— В любом случае, сокол, если твое предложение ещё в силе, то я лечу с вами. Только…только у меня есть просьба.
— Какая? — уже, зная, что попросит Томаш, всё же поинтересовался я.
— Мне нужна Лейла, — тихо пробормотал Томаш. — Поможешь?
— Да, — легко согласился я, прыгая на ковер, за мной последовали Фил и Томаш. — А теперь, полетели!
Мы поднялись высоко в небо, и скоро среди звёзд, всё громче и громче звучала песня Аладдина: «Арабская ночь, горяча словно день».
Глава 5
Однако уже через какой-то час нам стало не до песен. Хмель быстро выветрился, как и тепло. На высоте оказался капец какой колотун. Ковер мчал резво, даже как-то слишком ускоряясь, и ветер пробирал до костей. А одеял никто взять не догадался. Так, что путешествие на ковре-самолете оказалось далеко не таким приятным, как мне рисовало воображение и Диснеевский мультик.